И я всей душой верила, что она говорит правду. Эрик поправится. А я всегда буду рядом и помогу ему во всем.
***
– Ну как он?
Кэтрин заглянула в комнату и тихо прошла к кровати, на которой лежал Эрик. На соседней спал Горн. Благодаря тому, что Каллеман закрыл друга собой, герцог пострадал не так сильно, но сломанная рука и сильный ушиб головы вынудили Кейт оставить мужа в госпитале. После операции прошло два часа, за окном неслышно опускался вечер, из приоткрытой створки долетал аромат цветущей сирени, но он не способен был перебить стойкий запах лекарств, заполняющий палату.
– Не приходил в себя?
– Нет.
Правая рука онемела и казалась чужой. Я поддерживала ее левой, но уже почти не чувствовала ни ту, ни другую.
– Эви, можешь его отпустить. С Эриком все будет в порядке, он справится.
– Не могу, – замотала головой.
Я и правда не могла. Мне казалось, если наши пальцы разомкнутся, мужу снова станет хуже.
– Тебе нужно отдохнуть, Эви, – мягко, но настойчиво сказала Кэтрин. Она подошла ко мне и погладила по плечу. – Благодаря тебе у Эрикена теперь достаточно сил, и он быстро пойдет на поправку. Поверь, я знаю, о чем говорю. У твоего мужа хорошая регенерация, уже завтра утром большинство переломов срастется и ему станет легче.
– А там, на площади… Он действительно мог умереть?
– Да, – после паузы ответила Кейт. – Его жизненные силы были на исходе. Долгое действие яда, большая кровопотеря, переломы – слишком много даже для высшего. Если бы он не принял удар на себя…
Она посмотрела на спящего мужа.
– Заместитель Дерека сказал, что эпицентр взрыва был всего в паре рье, и что Эрик успел оттолкнуть Фредерика и закрыть его собой, – тихо сказала Кэтрин, и ее голос дрогнул, а на глазах показались слезы. – Если бы не он…
Она не договорила. Села на кровать рядом с мужем и взяла того за руку.
– Проклятые уроды, – прошептала она, и я поняла, что она говорит об Иных. – Все им крови мало, все никак не напьются. Узнала бы, кто стоит во главе этих тварей, своими бы руками придушила!
Как же я была с ней согласна! Если бы только узнать, кто он, этот таинственный главарь заговорщиков…
– Моя кровожадная Кэтрин, – послышался насмешливый голос, и я увидела, как Горн приподнялся и сел на постели. А уже в следующую секунду он притянул жену к себе и обнял. А Кейт – сильная, несгибаемая Кейт, – неожиданно расплакалась, а потом принялась целовать мужа так, словно никого рядом не было.
Я смущенно отвернулась.
– Дерек, ты ведь обещал, – вперемешку с поцелуями, шептала герцогиня, – ты ведь клялся, что с тобой ничего не случится, что вы все просчитали, что опасности нет. Ты обманул меня, Фредерик Горн! Обманул!
Она всхлипнула и прижалась к груди мужа щекой, словно не веря сама себе и вслушиваясь в удары его сердца.
– Прости, Кэти, – успокаивающе гладил ее по спине Горн, и лицо его в этот момент было таким открытым, искренним, даже беззащитным, что мне снова стало неловко. Казалось, что я подглядываю за чем-то очень личным, за тем, чего не должны видеть посторонние.
– Что с Эриком? – спросил герцог, и его взгляд остановился на моем муже.
– Было сложно, но мы справились. В большей степени благодаря Эвелин. Уверена, уже завтра он встанет на ноги.
– Молодец, – посмотрев мне в глаза, коротко сказал Горн, и в одном этом слове было больше эмоций, чем в сотне других, но сказанных иначе.
Я молча кивнула, принимая похвалу, и сильнее сжала руку мужа.
– Он не приходил в себя?
– Нет, – покачала головой Кейт. Она уже успокоилась и успела вытереть платком влажные щеки. – Мы погрузили его в сон, чтобы регенерация прошла быстрее. Расскажешь, что произошло?
– Нас провели. Видимо, Иные обнаружили следилки в особняке Дельгау и слили нам дезинформацию. А когда мы оказались на месте, устроили взрыв. Эрик как раз перед этим сказал, что, кажется, знает, кто за всем стоит. А потом он что-то почуял. Успел крикнуть людям, чтобы бежали к парку, а сам оттолкнул меня и закрыл собой. И уже в следующую секунду совсем рядом с тем местом, где я недавно стоял, раздался первый взрыв. А за ним еще один. И еще. Альтмайер сказал, взрывчатку заложили по всему периметру площади. Поэтому так много разрушений и жертв.
На щеках Горна заходили желваки. Он смотрел в окно, но потемневший взгляд казался невидящим.
Дверь скрипнула, я повернулась и увидела входящего в комнату Дарвена. Длинное лошадиное лицо выглядело еще более надменным, чем обычно, парадная форма сверкала позументами, а белые перчатки казались совершенно неуместными.
Следом за главой безопасности вошли трое стражников, и в комнате сразу стало тесно. Мужчины в форме выстроились за спиной своего начальника, полностью перекрыв выход из палаты, на грубых, беспородных лицах застыло равнодушие, а глаза казались пустыми и жестокими. В руках у каждого было оружие. Кто их только в лазарет пустил?
Я невольно подвинулась, закрыв собой лежащего на кровати мужа. В душе тонко звенела тревога, но я пыталась ее побороть. Дарвен ничего не сделает Эрику. Здесь Горн, и Кейт, и доктора – вряд ли они позволят забрать раненого. К тому же, у нас есть Ида, которая может доказать невиновность Каллемана.
«Да только Ида далеко, а Дарвен – вот он, жаждет свести с Эриком счеты», – шепнул внутренний голос.
– Приветствую, – коротко кивнул безопасник.
Он поочередно посмотрел на нас с Кейт, задержался взглядом на моем муже, а потом уставился своим холодным, бесчувственным взглядом на герцога.
– Пришел убедиться, что мы живы? – насмешливо спросил Горн, но я расслышала в его голосе злость.
– Пришел арестовать преступника, – заложив руки назад, надменно ответил Дарвен. – Забирайте, – повернулся он к солдатам, кивком указав на Эрика, и те двинулись вперед. На бездушных физиономиях было написано тупое безразличие.
– Нет!
Я вскочила и раскинула руки, загораживая собой мужа.
– Вы что, не видите, что лорд Каллеман при смерти?! И он ни в чем не виноват, вы не можете его забрать! У нас есть свидетели…
– Отойдите, графиня, мы действуем именем закона, – напыщенно произнес Дарвен.
Он едва не лопался от гордости и злорадства, и мне захотелось плюнуть в его наглое индюшачье лицо.
– Никакой закон не может вынудить меня отойти!
В голосе звенели слезы, но я не собиралась плакать. Не перед этими нелюдями.
– Согласно берденской конвенции, раненого, пострадавшего при защите государственных интересов, нельзя арестовать до его полного выздоровления, – послышался спокойный голос Горна.
Герцог отстранил жену, резко поднялся с постели и приблизился к Дарвену.