– Лукас, сможешь найти наших? – повернулась к Хольму Кэтрин.
Лицо ее было бледным, в глазах горел огонь, но выглядела она собранной и сильной. И я невольно распрямилась, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
– Думаешь, они здесь?
Хольм мигом стал серьезным, вся его былая веселость исчезла, и сейчас он казался гораздо старше и опаснее, чем раньше.
– Скорее всего, – напряженно глядя на провал, сказала Кейт.
Казалось, она прислушивается к чему-то внутри себя. Словно пытается отыскать ту самую нить, что связывает их с мужем.
Оборотень чуть поднял лицо к небу и принюхался, но тут же сморщился.
– Слишком много гари, – пробормотал он и снова принюхался. – И пороха. Не пожалели, ресовы дети! Хотели наверняка.
Он мотнул головой, замер на секунду, а потом резко сорвался с места и побежал, и мы с Кейт припустили следом, перепрыгивая через ямы и вывороченные плиты, торопясь и бормоча на ходу ругательства, когда юбки цеплялись за торчащие из земли обломки. Не знаю, какой силы был взрыв, если он оставил от площади страшное «вспаханное» поле, усеянное грудами камней и раненными!
Я видела окровавленные, засыпанные серой каменной крошкой тела, слышала стоны умирающих и молилась только об одном – чтобы не узнать среди них Эрика. Но Хольм несся вперед, не останавливаясь и не обращая внимания ни на что вокруг, а это значило только одно – Горн и Каллеман точно здесь.
Видимо, Кейт тоже это понимала. Она бежала, почти не разбирая дороги, и в ее глазах горела такая решимость, что казалось, будто герцогиня одним только взглядом способна раскидать все эти камни и найти своего мужа.
«Только бы с Эриком все было хорошо! – стучало внутри, в такт грохочущему сердцу. – Только бы он был жив!»
– Здесь! – выкрикнул Хольм, останавливаясь рядом с грудой вздыбленных плит.
Он принялся раскидывать их, и я, обламывая ногти и не замечая бегущих по щекам слез, стала откидывать обломки, расчищая образовавшийся завал.
– Скорее, Лукас, – напряженно шептала Кейт, сдвигая тяжелые камни. – Пожалуйста, скорее!
Оборотень ничего не ответил, только с еще большим рвением принялся раскидывать огромные плиты. А потом он внезапно остановился и как-то странно застыл.
– Они здесь. Оба, – напряженно сказал волк, и Кейт сдавленно охнула и подалась вперед.
Я потянулась за ней. Внутри будто онемело все. И вокруг стало тихо. Так тихо, что я ничего не слышала, ни единого звука.
Хольм что-то говорил, я видела его движущиеся губы, но не понимала ни слова.
Вывернутая под немыслимым углом нога в знакомом ботинке. Край темных брюк. Длинные музыкальные пальцы, припыленные каменной крошкой, манжет рубашки. Серые от пыли волосы. Запекшаяся кровь на гладко выбритой щеке. Я отмечала все это краем сознания, а сама не могла оторваться от черной ткани камзола, которую, словно спицы, проткнули белые кости. Каллеман. Это был он. Лежал, закрыв собой друга, и выглядел ненастоящим, как поломанная игрушка.
– Эрик, – позвала непослушными губами.
Серая пыль забивалась в горло, мешала дышать, мешала говорить, мешала видеть.
– Эрик!
– Нужно поднять его, – тихо сказала Кейт, щупая пульс на шее моего мужа и бегло проводя пальцами другой руки над его окровавленным лицом. – Лукас, давай аккуратно. Эви, отойди.
Я с трудом заставила себя сделать шаг назад, а Хольм легко оторвал Каллемана и положил на расчищенную площадку.
– Он жив? Он ведь жив, да? – с надеждой посмотрела я на оборотня, но тот отвел глаза.
– Пока жив, – не глядя на меня, тихо сказала Кейт, и по ее тону я поняла, что надежды нет.
Кэтрин склонилась над мужем, что-то шептала и ощупывала его грудь, а меня словно пружиной подбросило.
Я больше не замечала ничего: ни герцогиню, достающую из саквояжа какой-то флакон, ни Хольма, расстроенно замершего у нее за спиной. Нет. Я видела только мужа, его неподвижное и страшное в этой неподвижности тело, и не могла поверить, что все настолько плохо.
Наощупь, словно слепая, добралась до неподвижной руки, сжала холодные пальцы, нащупала запястье и замерла, пытаясь отыскать тонкую ниточку жизни. И нашла. Я нашла ее!
– Эрик…
Голос сорвался и из горла донесся лишь невнятный хрип, но я вцепилась в руку мужа – крепко, так, как когда-то делала тетушка, – и попыталась передать ему свою жизненную силу. Если у леди Шарлотты получалось взять ее без моего ведома, то разве не могу я отдать силу добровольно?
– Эви, не отпускай его. Держи, – послышался рядом голос Кейт. Видимо, она поняла, что я делаю. – У тебя получится. У тех, кто по-настоящему любит, всегда есть шанс, – уверенно сказала она.
И я держала. Держала изо всех сил.
Вокруг стало шумно, появились какие-то люди, они подбирали раненых и укладывали их на носилки. Слышались отдельные выкрики и стоны. Гарь клубами плавала в воздухе, першила в горле, застилала глаза мутной пленкой, но я прижимала безжизненные пальцы Эрика к своему запястью и желала отдать всю свою силу, весь свой огонь – только бы это помогло!
Тихий стон, слетевший с губ мужа, заставил меня податься вперед.
– Эрик! Ты слышишь меня?
Сердце замерло, а потом забилось быстро-быстро, за двоих.
– Эрик!
Я с надеждой всматривалась в бледное, окровавленное лицо.
– Цвет… – слетело с потрескавшихся губ, и на них запузырилась кровь. – Цве…
– Ничего не говори, не нужно! – с отчаянием выкрикнула я. – Молчи, пожалуйста!
– Цветок… – не открывая глаз, снова неразборчиво повторил Каллеман. – Найди…
– Нет, Эрик, тебе нельзя говорить!
Мне было страшно, что муж захлебнется собственной кровью, а в голове пронеслось воспоминание: распластанное на мостовой тело тера Кервеля, которого переехал мобиль префекта, текущая по подбородку кровь и слова доктора о том, что пробиты легкие и парень не жилец.
«Нет. Эрик – сильный маг. Если поддерживать в нем магию, не давать ей утекать, он не погибнет».
Я заставляла себя верить. Высшие не умирают. У них повышенная регенерация.
Единый, и почему я никогда не интересовалась медициной? Сейчас знала бы, как помочь мужу, как остановить кровотечение, как вытащить его из сумеречного мира…
К нам подошли какие-то люди, они о чем-то спрашивали Кейт, погрузили на носилки застонавшего Горна, потом подняли с земли Эрика и понесли его к сверкающему порталу, а я все держала мужа за руку, и ощущала, как переливается в него моя огненная сила, как она бежит по венам, доходит до сердца и заставляет его биться.
А дальше был госпиталь, пришедший в себя Горн, четыре часа рядом с операционным столом – все так же, рука в руке, с неисчерпаемым круговоротом магии; и Кейт – незнакомая, строгая, немногословная, – собирающая из кусочков раздробленные кости Эрика и обещающая, что все будет хорошо.
