– Внимание, артистам номера «Дрессированные львы» приготовиться! Повторяю, номер «Дрессированные львы», готовность пять минут, – вдруг услышала объявление по громкой связи разнежившаяся коза.
Она подпрыгнула в кресле и в панике взглянула на часы. «Опоздала! Боже мой!» Одним прыжком Фрося перемахнула через стойку, пробежала через опустевший буфет, пронеслась по лестнице, проскакала галопом по коридору и, видя, что не успевает прибежать к форгангу
[8], рванула через зрительный зал. И как раз вовремя! Манеж уже закрывали от зрителей сеткой, как при работе с настоящими хищниками. Фрося перелезла через барьер арены и поднырнула под опускающуюся сетку. Раздался смех. Зрители решили, что номер уже начался.
Фрося приободрилась, сделала несколько смешных па, собралась с силами, чисто прыгнула флик-фляк и встала в стойку с криком «Ап!». Лязгнула дверь, и на манеж вразвалку вышли два гривастых льва.
Они спокойно оглядели публику, рыкнули и тяжеловато запрыгнули на тумбы. Вслед за ними появился высокий человек в красном камзоле и попытался зайти в манеж.
– Куда, это наш номер! – зашипела на него Фрося.
Она накинула на дверь, ведущую в манеж, крючок изнутри, быстро схватила обруч и бросилась к левой тумбе:
– Ап!
Первый лев грациозно спрыгнул через кольцо и вернулся на свою тумбу.
– Ап! – скомандовала коза второму артисту.
Лев начал прыжок, Фроська ловко отпустила обруч, и он повис на могучей спине. Лев смешно закрутился на месте, пытаясь от него избавиться.
– Молодец, Михал Михалыч! – похвалила Ефросинья.
Публика смеялась и аплодировала. Коза достала из поясной сумки сосиски, львы довольно заурчали, покинули тумбы и приблизились к еде.
– Эй, вы куда? Идите на тумбы!
Фрося замахала копытцами. Сосиски выскользнули и полетели в разные стороны. Львы, толкаясь, стали ловить угощение. Началась неразбериха. Коза растерялась. Она пошарила в сумочке.
Еды больше не было. Но как же теперь номер с батутом? Фрося огляделась и увидела на краю манежа последнюю, пока целую сосиску. Коза со всех ног кинулась к ней. Львы бросились следом. Ловкая Ефросинья схватила драгоценный реквизит и стала отбиваться от напарников.
– Вы что? – шептала она. – Мы же так не договаривались! Вы же не предупреждали! Ну-ка ап! Давайте-ка на тумбы! Ну, Сережа! Михал Михалыч!
Львы нехотя отошли на свои места. Ефросинья забросила сосиску на высокую стойку и полезла по лестнице. Львы задрали гривастые морды и грустно смотрели ей вслед. На самом верху коза огляделась и перевела дыхание.
Публика принимала номер хорошо. Возле входа на манеж была какая-то суматоха. Мужчина в красном камзоле цеплялся за металлическую сетку и что-то кричал по-иностранному. Служащие делали Ефросинье непонятные знаки руками. Коза отмахнулась, сосредоточилась и сиганула на батут. Она удачно приземлилась и стала подпрыгивать и кувыркаться в воздухе, размахивая сосиской. Львы сгруппировались и одновременно прыгнули к ней, но не рассчитали время. Они достигли батута, как раз когда Фрося снова подлетела вверх. Раздался удар – львы столкнулись и повалились на полотно.
– Уходите! – взвизгнула коза и плюхнулась на спину льва, который лежал правее.
Зверь визгнул, подскочил и понёсся вокруг манежа. Зрители разразились овацией. Фрося схватилась за густую гриву и постаралась привести мысли в порядок. «Да что же это такое? – думала несчастная коза, пока неслась по манежу: – Так поменять номер в последний момент и не сказать. Я ведь почти не училась вольтижировке!»
[9] Тем не менее номер есть номер, и работать надо до конца.
Коза встала на задние ноги и, с трудом удерживая равновесие на скачущем льве, хлопнула передними копытцами над головой. Лев остановился. Фрося соскочила и подошла к его морде.
– Сережа! Немедленно прекрати! Мы так не договаривались. У нас же конкурс! – шептала коза. – Немедленно открывай пасть и уходим.
Сзади подошёл второй лев.
– Михал Михалыч, – взмолилась коза, – ну хоть вы прекратите безобразничать!
– Фрося! Что ты там делаешь?! – раздался крик со стороны входа на арену.
Ефросинья оглянулась и увидела, что к решётке спешат Бимбом и Михал Михалыч. Костюмы львов, застёгнутые не до конца, болтались на них мешком.
– Мама… – ойкнула коза и огляделась.
Львы стояли совсем рядом и внимательно на неё смотрели, постукивая хвостами по арене. В это время человек в красном камзоле наконец справился с дверью, и вся компания – дрессировщик и два клоуна – выскочила на манеж.
– Алле-ап! – закричал дрессировщик львам.
Львы не слушались. Коза стала пятиться к решётке. Звери за ней.
– Кульбит!
[10] – закричал Михал Михалыч. – Крути кульбит вперёд!
Фрося сгруппировалась и прыгнула вперёд через голову. Она оттолкнулась передними копытцами от спин стоящих хищников, перевернулась в воздухе и приземлилась позади растерянных львов.
– У ходим красиво! – скомандовал Серёжа и подхватил Фросю на руки.
Клоуны, на ходу раскланиваясь, бросились к выходу. Дрессировщик щёлкнул бичом и стал уводить с арены львов. Зал взорвался аплодисментами.
– Вот это номер! Поздравляю! – бросился к ним шпрехшталмейстер уже за кулисами. – Успех! Зал аплодирует стоя! Идите на поклоны. Брависсимо!!!
Клоуны, коза и дрессировщик вышли кланяться.
– Браво, браво! – кричал высокий молодой блондин – председатель жюри. – Сам работаю с хищниками, но чтобы так – и клоунада, и дрессура! Браво! Чистая победа!
Он выбежал на манеж и стал по очереди трясти руки растерявшимся клоунам и дрессировщику. На арену полетели цветы. Фрося кланялась, посылала воздушные поцелуи, а потом… лишилась чувств и осела на пол. Её подхватили и унесли в гримёрку.
Там коза с трудом пришла в себя. Она лежала на кушетке, а рядом сидели клоуны.
