– Только после вас.
Я сделала шаг назад.
– Это будет невежливо по отношению к леди.
– А здесь есть леди? – Я с интересом огляделась, но коридор был пуст. – Извините, мне не удалось ее разглядеть.
Князь с неодобрением покачал головой, но спорить не стал: перешагнул порог, обогнул стол и уселся в кресле. Я последовала за ним.
С молчаливого согласия его светлости моим местом в этом кабинете стал подоконник. Князь даже распорядился оттуда все убрать, чтобы мне было сподручнее устраиваться. Или просто боялся за свое имущество, которое могло пострадать от неосторожного жеста.
– Вы хотели о чем-то поговорить, – пришлось напоминать причину посещения кабинета.
– Да, я помню, – откликнулся его светлость, но начинать разговор не спешил. Вместо этого развернул кресло, чтобы было удобнее рассматривать ночное небо в окне за моей спиной, и с нескрываемым любопытством уставился на меня.
Ну вот и смысл играть в гляделки? Я с утра не красилась, так что ничего нового в моей физиономии не появилось.
– И что же заставило вас уйти с праздника?
Учитывая, что звуки музыки долетали даже до кабинета его светлости, праздник перешел в ту фазу, когда лучше держаться от гостей подальше.
– Забота о судьбе княжества, естественно, – усмехнулся собеседник, но тут же стал серьезным. – Майя, вы говорили, что хотели бы отправиться на острова, но, к сожалению, делать это крайне нежелательно.
– Почему же?
– Вас там ждут, – просто пояснил его светлость. – По последним донесениям разведки, именно на Калийских островах сейчас находится некто Маджери Арьяс. Официально – на отдыхе, неофициально – можете предположить сами. Кроме него, на острова прибыли три группы «путешественников». Ежедневно они методично обследуют каждый дюйм земли. Местные жалуются, что спасения нет от этих любопытствующих, то и дело они забредают на запретные для них земли. Но даже угрозы «связать и бросить в бухту при приливе» не могут остановить желающих острых ощущений. Как считаете, Майя, скоро они успокоятся?
– Не раньше, чем через год, – вздохнула я.
Собственно, примерно по этой же причине я не отправилась на острова, едва мне выдали новые документы. Под крылом князя, по крайней мере, чужих шпионов не было, а если и были, то боялись за свое место и ко мне не лезли. А вот острова – земля нейтральная, пусть и не любят там имперцев. Деньги у них, даже у нелюбимых, брать будут, а я не землячка местным, чтоб встревать в наши распри с Дайрином. Да и вряд ли докажут, если придется, что меня не пираты украли, а служба безопасности. А потому, взвесив все за и против, я осталась под теплым крылышком князя.
– И где же вы планируете провести этот год? – вкрадчиво поинтересовался моими планами его светлость.
Так поинтересовался, что мне захотелось тут же выложить ему сто пятьдесят вариантов прежде, чем он продолжит речь. Но увы, у меня даже одного варианта достойного не было. Да и откуда им взяться, если я уже некоторое время на жаловании, если можно так выразиться. По крайней мере, на полном обеспечении провиантом и крышей над головой.
– Дадари подсказывает, вы уже нашли решение.
– В некотором роде. Но прежде я хотел бы узнать, как вы относитесь к Тарину?
Я не могла видеть свое лицо, хотя сомневаться в его живописности не приходилось. Князь загадочно улыбнулся, но от комментариев воздержался. Он вообще казался довольным донельзя, как будто сорвал куш или заключил выгодную сделку.
Стоп. Выгодная сделка, да еще связанная с Тарином… уж не с его ли светлостью князь договаривался? И до чего же они договорились, что меня бережно так, любя, подводят к осознанию необходимости поездки на родину?
– Крайне недружелюбно, – скупо ответила я и добавила: – И чувства наши взаимны. Особенно после недавних событий.
Намек был прозрачен, и князь не преминул кивнуть, принимая шпильку.
– В последнем вы заблуждаетесь. Граф Разетти очень беспокоился о вашей судьбе, предлагал вас у меня выкупить. Да-да, даже зная, кому он обязан своим провалом. Не находите, что его интерес выходит за рамки профессионального?
– Нахожу. Задета его гордость, а такие оскорбления смываются тем, что потом плохо отстирывается и без чего не живут.
– Он не показался мне столь кровожадным.
– Ключевое слово – показался, – подсказала я. – Его светлость вообще тот еще игрок, он любые чувства продемонстрировать в силах, а уж равнодушие или легкую степень любопытства… – И грустно добавила: – Он и влюбленным скажется, если дело того потребует.
* * *
Помнится, прием градоправителя был настолько интересным, что я зевала, стоя в уголке и пытаясь абстрагироваться от скрипучего голоса старшей из дочерей господина Жильке. А за окном вовсю хозяйничала весна. Она вступала в свои права так уверенно, что мне нестерпимо хотелось покинуть обитый бархатом склеп, коим ныне казался городской дом мэра, и вдохнуть пусть еще холодный, но такой свежий воздух. Последнего мучительно не хватало: почтенная публика так пеклась о здравии, что любое открытие окна вызывало шквал осуждения и обвинений. И легче было захлопнуть несчастные створки, чем убедить почтенных дам в благих намерениях.
– Леди Хельон, вам нездоровится? Быть может, вас проводить?
Бархатный голос недавнего знакомца вывел меня из раздумий. Отчаянно хотелось согласиться на столь щедрое предложение и, сымитировав обморок, удалиться из гостиной на руках у кавалера. И будь кандидатура кавалера иной – я бы с радостью согласилась. Но увы, не для того я так расхваливала прием, чтобы исчезнуть с него под ручку с господином Дайрином.
Не было у меня доверия ни к его словам, ни к нему самому, а узнать что-либо… По тем отголоскам слухов, что все же проникали в Разар, было ясно, что его светлость граф Разетти землю носом роет, пытаясь нас отыскать. А его величество ему всячески потворствует. Уже и письма вскрывать разрешили, руководствуясь одними лишь подозрениями. В столице трех дельцов посадили. Все местные банки перетрясли. Засланцев во все стороны пустили. Вот как раз стоит один напротив, улыбается, ручку протягивает.
– А как же прием?
Я нарочито печально обвела взглядом всех гостей градоправителя. И как только меня угораздило здесь оказаться?! Вероятно, господин Дерги решил мне приятное сделать и настоял на приглашении. Эх, не стоило сие мероприятие расхваливать при нем. Ой не стоило… Но есть люди, которым не отказывают, и господин Жильке был в этом городе одним из таких.
– Полагаю, мы оба уже успели насладиться чудным пением госпожи Элары. Как вы о нем отзывались? «Сногсшибательное»? Абсолютно с вами согласен. – Дайрин позволил себе легкую осуждающую улыбку. С каждым произнесенным словом его голос чуть затихал, и мне приходилось прислушиваться, чтобы не упустить ни одного слова. Даже податься вперед, чего уж точно не следовало совершать: моя ладонь тут же оказалась в плену чужих пальцев. – Другие городские достопримечательности столь же выразительны или это было вашим тайным оружием?
