– Но Мирта! Он же привел ее в ту самую каюту, на ту самую… О, нет! – закрыла она руками лицо, как только вошла в гостиную и села в кресло.
– Правильно! Поплачь! – рядом немедленно на подлокотник опустилась сестра.
– Вы тут поговорите пока, – Альфред сделал знак Мирте, чтобы та продолжала говорить с его снохой. – А мне некогда, надо немного поработать. Я буду в кабинете. Если что…
Когда он вышел из комнаты, Мирослава убрала от лица ладони. Глаза ее были абсолютно сухи, только блестели как-то лихорадочно.
– А ведь я почти ему поверила, Мирта. Понимаешь? Мы с ним второй год вместе, а он… Он столько раз говорил, что любит… столько раз клялся, что я его единственная, а сам…и уже около полугода все у него длится. Что же я такая невезучая?!! – взвыла она так, что сестра от такого возгласа вздрогнула.
– Может, мы все не так поняли? – пискнула она и принялась наглаживать плечо Миры. – Вот приедет сейчас Вальтер и все объяснит, я так думаю.
– Нет. Не хочу его разъяснений, – распрямилась вдруг Мирослава и так и застыла, а взглядом уперлась куда-то в стену. – Я, наверное, проклята. Из-за того, что захотела слишком многого. Ни много – ни мало, а изменить свою судьбу. Видимо, это наказуемо. И мать нашу я там одну бросила…
– Ну… – открыл, было, рот младшая, но ее быстро заткнули.
– Не спорь. У тебя совсем другое дело – ты невольно оказалась в такой ситуации. Это мне дома не сиделось. Все так, я проклята.
– Не говори глупости, сестричка. Мирочка! Давай, ты лучше поплачешь?..
– Не могу. Мне кажется, что я теперь ничего не могу. Такое ощущение…оно у меня такое…слова никак не подбираются, и голова гудит, точно сейчас взорвется. Господи! Забери меня! Куда угодно забери! Только дальше отсюда! Не могу!!! Видеть его не хочу, жить не хочу!!! – она вдруг вскочила и начала метаться по комнате.
Мирта такого состояния сестры испугалась и стала звать Альфреда. Тот явился тут же, словно поджидал зова за дверью. Вошел уже со стаканом какой-то жидкости.
– Держи лекарство, Мирта. Я твою сестру сейчас скручу, а ты влей в нее содержимое стакана.
– Нет! – вопила и вырывалась из его рук Мирослава. – Не трогайте меня. Нет! Я жить больше не хочу! Ничего! Ничего! Ничего больше не хочу! ПУ-СТИ-ТЕ!!!
Глава 15
В лекарстве, что в нее влили силой, было и снотворное. Вот Мирослава и сникла вся уже через несколько минут. Уже обмякшее тело Альфред перенес на руках в спальню, а Мирта вместе со служанкой принялись ее раздевать и укладывать в постель.
– Заснула? – спросил их настороженно Альфред, когда вышли в гостиную.
– Да. Спит, – ответила Мирта, а служанка только качнула утвердительно головой.
– Это хорошо, – откинулся старший Спрут к спинке кресла, где сидел и дожидался известий о состоянии снохи. – Теперь можешь уезжать. Твой муж там с ума сходит, не понимая, почему ты его не встретила.
– Так вы ему ничего не сказали? Отчего же? Думаете, скрыть происшедшее? Надеетесь, что после такого, моя сестра… что все у них будет нормально? – в ее голосе звучало осуждение и расстройство. – Я хорошо знаю Мирославу, она…
– Глупости! Чепуха! Бабий треп! Убирайся к себе домой, я сказал!
– Не орите! – та огрызнулась в ответ, не хуже дикой кошки. – И нечего мне указывать на дверь! Здесь моя сестра, и я ее в таком состоянии не оставлю.
– Да, конечно! – хмыкнул Альфред. – Только Карл уже летит сюда. Сейчас будет у вас семейная разборка. Посмотрю, насколько хватит твоего пыла, землянка.
– А я выдержу. Да, да! Мы, землянки, такие! Нам все по плечу. Помнится, у вас был уже печальный опыт по приручению одной из нас. Что, забыли, чем тогда все кончилось?!
– Ах, ты!.. – зашипел он на нее, начал вращать глазами и чуть не ощетинился, прямо как настоящий кошак. Еще бы спину дугой выгнул! – Ты с кем разговариваешь?! И как?!!
– А! Мне ваш гнев по барабану – не страшно. Как сестре помочь – вот что меня сейчас волнует. Сыночек ваш дел наделал, а Мира… Знаю я ее. Тихоня-тихоней, а как разойдется в праведном гневе, так держись. Думаю, что все гнездо ваше теперь, кошачье, разворошит.
– Ты, милая, отдаешь себе отчет, что говоришь?
– Еще бы! Я вам теперь не завидую.
Но ее ожидания не оправдались. Утром, когда сестра очнулась ото сна и от лекарства, была тиха настолько, что Мирта усомнилась, не случилось ли с той чего похуже нервного срыва. Все присматривалась к ней и пыталась определить, прежняя ли перед ней была девушка. А получалось, что в ней появилось что-то новое. И вроде, Мирослава справилась с собой, а вроде и нет. Глаза ее смотрели на сестру с той же внимательностью и, уж точно, с узнаванием, но в их глубине притаилось что-то настораживающе неопознанное. Мирте очень хотелось задать прямой вопрос: помнила ли, что вчера произошло. Но этого делать, бесспорно, было нельзя. Вот и сидела возле кровати Мирославы и старалась исполнить любое ее желание.
– Покушать хочешь? А попить? Может, оденешься, и сходим в сад?
– Тебе разве не надо быть дома? – как-то уж слишком спокойно спросила в ответ та ее саму. – Карл, наверное, беспокоится…
– Вовсе нет! – изобразила беспечность, а сама припомнила, какой скандал мужа выдержала вчера, и мысленно поежилась. – Он мне разрешил побыть с тобой.
Но тут в дверь заглянул Альфред и поманил Мирту на выход. А как только она вышла из спальни сестры, так туда направился Вальтер.
– Пришел, – вздохнула при его появлении Мирослава.
Муж встал напротив. И нисколько в нем не было сомнения или раскаяния. Смерил ее жестким взглядом, и Мирославе вдруг подумалось, что вот так же этот мужчина, наверное, смотрит и на поле боя, цепко подмечая все происходящее и планируя свои дальнейшие действия, а потом делает стремительный рывок и…
– Ты ошибаешься, если ждешь от меня оправданий, – сказал спокойным таким голосом и принялся ждать, что сделает или скажет в ответ.
Ждать ему пришлось долго. Потому что жена молчала и только смотрела на него. Странным каким-то взглядом. Он не был готов к такому, поэтому и продолжил говорить сам.
– Не стану отрицать, что ребенок мой.
А в ответ снова была тишина. И она как давила, и чуть не ощутимой тяжестью ложилась на его плечи и грудь. А еще он перестал после этих слов узнавать глаза жены. Совсем. Из их радужки исчезли теплые оттенки, им на смену пришел сероватый холод. Было ощущение, что женщина выступила против него, и он этот бой почему-то начал проигрывать. А к такому нисколько не привык.
– Мне понадобилась разрядка в очередной раз, а эта мартинийка оказалась под рукой. Все как обычно, ничего нового, – и сам от себя не ожидал, а усмехнулся-оскалился слишком уж вызывающе, словно хотел сказать, что и дальше намерен поступать так же, если придет охота. – У тебя есть ко мне какие-то вопросы, Слава?
