Декан даже не стал меня расспрашивать или читать лекции. Просто притащил к тренировочным комплексам и объявил, что в течение ближайшей недели я каждый день чищу площадки, и если он найдёт где-нибудь хоть листик, то наказание продлится ещё неделю. Я вспомнила Ферна и смиренно приняла метлу и грабли.
В принципе, наказание оказалось приемлемым. Не сложным, но нудным и немного унизительным — каждый день, когда все разбегались после тренировок, мне приходилось сначала идти в общежитие, чтобы помыться и перекусить, а потом снова топать на площадку и до ночи шоркать метлой, поминая про себя Хагоса. Впрочем, было хорошо уже то, что за дверь меня не заставили платить, денег не было совсем.
Но сегодня, благодарение Нигосу, наступил последний день отработки, и я сгребала насыпавшие на песок осенние листья, напевая себе под нос. А потом подняла голову и увидела Хена. Он шёл сюда, поймал мой взгляд и махнул рукой.
На сердце невольно потеплело от вида его белоснежных волос, хитрых синих глаз и многозначительной физиономии. Я соскучилась: опять не видела его несколько дней, да и ласка не прибегала, хотя я уже привыкла, что она появляется в те дни, когда я не встречаю Хена. Может, Хен тоже соскучился обо мне, вот и пришёл?
— Хой, — бросил он, перемахивая через забор с помощью воздушного вихря — позёр несчастный! — Всё отрабатываешь?
Выпрямился рядом, сделал попытку погладить по голове. Я вывернулась: не любила, когда он так делает, я тогда сама себе напоминала какую-то маленькую девочку.
— Последний день.
Хен знал, что я получила наказание, но я не стала вдаваться в подробности, за что. Он тоже проявил деликатность и не расспрашивал.
— Отлично, — Хен просиял. Подхватил меня под руку и склонился к самому уху: — У меня есть предложение, от которого невозможно отказаться.
— Что ещё за предложение? — я попыталась отстраниться, потому что от его запаха внутри сладко замерло, а глупое сердце тут же забилось быстрее. Поставила грабли между нами наподобие преграды.
— Скажу потом, — Хен улыбнулся одними уголками губ. Глаза его шкодно блестели.
— Иди пока, собери вещи, — и он вынул из моих рук грабли и начал сгребать в кучу листья.
— Вещи?
— Ага. Вылазка на пару дней. Не волнуйся, к дню воды вернёмся. Но возьми тёплые вещи, может быть, придётся ночевать на улице.
На улице?! Вылазка? Я ничего не понимала. Но звучало всё это и впрямь заманчиво. Как будто настоящее приключение.
— Два дня выходных на этой неделе, нельзя не воспользоваться, — сказал Хен так, как будто это всё объясняло.
На день огня и правда выпал праздник Любования луной, в честь чего всю академию освободили от уроков. Собирались жечь костры, на стадионе рядами выстроились торговые лавки, парни предвкушали возможность выпить и подурачиться, девчонки — покрасоваться в новых платьях. Я тоже ждала праздник и даже договорилась было пойти с Лидайей, но по сравнению с загадочным приглашением Хена всё это померкло.
— А кто идёт?
— Ты и я.
— А куда?
— Потом узнаешь, — он снова улыбнулся. Потом посмотрел на грабли: — Слушай, что-то долго получается. Может, магией?
— Не-ет! — вопль пропал втуне, когда мощный порыв ветра смёл с песка все листья и закружил их в воздухе. А заодно разворошил уже сложенные у забора кучи, которые нужно было только запихнуть в мешок и отнести в мусор. Не говоря уже обо всех рассаженных вдоль забора деревьях, которые с готовностью зашевелили ветками, внося свою долю листьев в бедлам.
Хен ржал, схватившись за грабли.
— Балбес! Отдай! — я двинула его в твёрдый от смеха живот. — Давай иди отсюда, помощничек!
Вместо того, чтобы послушаться, Хен схватил меня в охапку и закружил. Я завопила, попыталась высвободиться, но он держал крепко. Потом отпустил, не переставая смеяться:
— Как они!.. Прямо разметало! Ты когда-нибудь видела столько листьев? Умора! Не зря учил это заклинание неделю!
Переждав лёгкое головокружение, я прицельно стукнула его черенком граблей по лбу. Очень удобно оказалось, самой мне дотянуться было бы трудно. Хен не обиделся, только почесал лоб. Попытался снова отобрать грабли:
— Ладно, давай помогу. Одна ты теперь до полуночи провозишься.
— Погоди тогда, — проворчала я. — Принесу вторые грабли. И запомни, никакой магии!
— Ладно-ладно.
Его физиономия, в любой момент готовая расплыться в улыбке, внушала сомнения, но я решила поверить. Оставила Хена на площадке, а сама пошла в подсобку.
И наткнулась у зала на Карина. Он сделал странное движение, как будто хотел удрать от меня, но, встретив мой взгляд, передумал.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась я.
Карин неловко пожал плечами:
— Так, забыл кое-что.
Я оглядела его фигуру. Что бы он ни забыл тут, либо оно было очень маленьким, либо Карин ещё не успел это взять, потому что руки у него пустовали. Впрочем, не моё дело. Кивнув в знак того, что поняла, я нырнула в дверь подсобки. И услышала вопрос:
— Это твой муж?
Почему-то я залилась горячим румянцем. Хорошо, что Карин не видел. Притворилась, что ищу инвентарь, хотя грабли стояли у самого входа. Наконец схватила подходящие и ответила вопросом на вопрос:
— Почему ты спрашиваешь?
Карин дёрнул плечом. Посмотрел на меня исподлобья, быстро отвёл взгляд. Я подождала, но он молчал. Тогда чуть виновато улыбнулась, прости, мол, спешу, захлопнула дверь и пошла прочь.
— Ты вроде говорила, у вас договор? — вопрос настиг меня на полпути к площадке.
Я обернулась. Карин, нахохлившись, сунув руки в карманы, опирался о стену. Я никак не могла понять, чего он от меня хочет и откуда такой внезапный интерес к Хену. И взгляд Карина, какой-то пристальный и напряжённый, тоже сбивал с толку.
— Ну да, а что?
— Так, ничего, — он пожал плечами и нахохлился ещё сильнее. Зыркнул куда-то в сторону. — Со стороны кажется, у вас прямо совет да любовь, — я не успела отреагировать, как он задал следующий вопрос: — Вы куда-то собрались?
— Ты слышал наш разговор?
— Немного услышал.
Я помедлила, потом пожала плечами.
— Я и сама не знаю, Хен не говорит.
Карин кивнул. Потом нехотя сказал, как будто сомневался, стоит ли:
— Я тебя на Любование позвать хотел.
О… Я замешкалась, не зная, что ответить. Развела руками. Если бы не Хен, конечно, я бы не отказалась, пошли бы все втроём, я, Лидайя и Карин. Но увы.
Тогда Карин быстро сказал:
— Ладно, я пошёл.
— Давай. — растерянно отозвалась я.
