– Ты не присядешь с нами, Эрик? – спросил граф, глядя на друга.
– Раз уж ничего другого мне не остается, – криво усмехнулся Каллеман. Он опустился рядом со мной на плащ, привалился к стене и закрыл глаза.
– Постарайся поспать, Кэти, – тихо сказал Горн.
– А вы, милорд?
– Я могу долго обходиться без сна. Мне он не так необходим, как обычным людям.
Дерек произнес эти слова машинально, почти не задумываясь о том, насколько они противоречат его недавним высказыванием. Но я сделала вид, что не заметила этого, и Каллеман тоже промолчал.
Время шло. Тишину подземелья нарушал лишь едва слышный стук капель, а я сидела между двумя мужчинами, так странно вошедшими в мою жизнь, и думала о том, что несет нам всем будущее. Сумеем ли мы выбраться из этой каменной ловушки? Найдем ли из нее выход или она станет нашей общей могилой? Как бы ни были сильны Горн и Каллеман, перед рэдонием они бессильны, и никакая магия не сможет нам помочь.
– Не думай о плохом, Кэти, – словно подслушав мои мысли, тихо сказал Фредерик. – Мы выберемся.
Он обнял меня, устроил мою голову на своей груди и приказал:
– Спи.
Я только хмыкнула. Разве это возможно? Смогу ли я уснуть, сидя рядом с моим наваждением? Получится ли у меня отрешиться от навязчивых мыслей?
Но, как ни странно, слова Дерека подействовали. Когда я закрыла глаза и прислушалась к бьющемуся под моей щекой сердцу, то почувствовала, как меня неудержимо утягивает в сон и как растворяется мое настоящее, превращаясь в такое непонятное и зыбкое прошлое.
* * *
– Я давал тебе три дня. Они истекли.
Сагиров посмотрел тяжелым, придавливающим к земле взглядом. Я молчала. Да и что я могла сказать? Это была наша четвертая встреча с хозяином «Серой утки». Поначалу я еще пыталась доказывать, что Игорь мне не муж, и я не несу ответственности за его долги, но все оказалось бессмысленно. Алишеру были безразличны и мои оправдания, и закон, и отсутствие у меня нужной суммы. Все, что я смогла собрать, это триста тысяч, которые даже половину долга не покрывали. И то, пришлось занимать их по друзьям и работать без выходных. Как найти остальные, я так и не придумала. Кредит бы мне никто не дал, учитывая небольшую зарплату и висящую на шее ипотеку, на то, чтобы продать дачу, требовалось время, состоятельных родственников у меня не было.
– Где деньги, Карина?
Алишер продолжал буравить меня взглядом, а я молчала, лихорадочно размышляя о том, как выкрутиться. То, что этот бандит назвал меня просто по имени, показалось плохим знаком.
– Ты принесла их?
– У меня нет всей суммы.
Я вскинула голову и твердо посмотрела в выпуклые зеленые глаза.
– Сколько есть?
– Триста тысяч.
– Хорошо. Остаток отработаешь.
– Каким образом?
– А это мы сейчас решим, – ухмыльнулся Сагиров. – Гена, кто у нас сегодня в зале?
– Кабан пришел, – пробасил охранник. – С ним Ермолов и Савичев.
– Отлично, – кивнул хозяин «Серой утки». – Ну что, Кариночка, для тебя это хороший шанс отдать часть долга, – повернулся он ко мне. – Угодишь Кабану – спишу пятьдесят тысяч.
– И каким образом я смогу ему угодить?
– Девочка ты красивая, должна понимать, как вести себя с мужчиной, чтобы тот остался доволен, – усмехнулся Сагиров.
– Я не шлюха.
– Конечно, нет, – согласно кивнул Алишер. – Но ты – моя должница. А это значит, что если я захочу, станешь кем угодно – шлюхой, стриптизершей, певицей, официанткой. И так, пока не отдашь всю сумму.
– Это незаконно. Вы не имеете права требовать от меня вернуть деньги, которых я в глаза не видела.
– Да неужели? А в Турцию ты на какие бабки каталась?
– Найду я вам ваши гребаные деньги, – я с ненавистью посмотрела на бандита. – Но спать ни с кем не буду, даже не рассчитывайте.
– Ты гляди, как заговорила, – нехорошо усмехнулся Алишер. – Значит, наши деньги – гребаные, а ты такая чистенькая? Замараться боишься? Не выйдет. Я дал тебе достаточно времени, не справилась – твоя проблема. Гена, – повернулся он к охраннику, – отведи ее вниз и запри в випе. Пусть подождет. Когда Кабану надоест игра, предложишь ему развлечься по-другому.
Сагиров отложил четки и посмотрел на меня с угрозой.
– И не вздумай рыпаться.
Он не договорил, что будет, но я прекрасно поняла. Жизнь для этих отморозков стоила недорого, и свою я могла закончить совсем не так, как мечтала.
Гена открыл дверь и неприятно осклабился.
– На выход, герцогиня, – с издевкой произнес он.
Далась ему эта «герцогиня»! Нелепое прозвище прилипло ко мне с самого первого дня моего знакомства с громилами Сагирова и вызывало глухое раздражение. Правда, я ничего не могла с этим поделать. Гориллоподобные уроды любили развлекаться за чужой счет, а я была для них очень удобной мишенью.
– Ждешь особого приглашения? – усмехнулся охранник, и глаза его нехорошо блеснули.
Не говоря ни слова, я вышла из кабинета и направилась к лестнице. В голове неотвязно крутилось одно – я не могу позволить, чтобы Сагиров подкладывал меня под всяких отморозков. Надо бежать. Только вот как?
Гена шел позади меня, контролируя каждое мое движение, ждать помощи было неоткуда. Я незаметно посмотрела по сторонам. Длинный коридор, запертые двери, тишина. Мы находились на первом этаже. Если я хочу смыться, то нужно делать это сейчас, пока мы не спустились на цокольный этаж. Черт! Мне бы хоть малюсенький шанс!
– Ксюха, закрой за мной! – неожиданно послышался чей-то голос. – Я вино Карену отнесу.
Дверь рядом со мной распахнулась, и в коридор вышел невысокий толстячок с ящиком в руках, а за его спиной, в глубине комнаты, я увидела выход на улицу. Раздумывать было некогда – ударив по ящику, я выбила его из рук парня и рванула к открытой двери, за которой горел тусклый уличный фонарь.
– Бля, ты что творишь?!
За моей спиной послышались возмущенные голоса, грохот и звон разбившегося стекла.
– Это же элитное таманское вино!
Да хоть «Вдова Клико» столетней выдержки!
– Стой, сука!
О, а это Гена. Но у меня есть фора. Пока охранник доберется до выхода, я уже буду на улице. А там нырну между домами, и пусть попробует меня найти!
Я пробежала мимо растерянно застывшей посреди комнаты девушки, выскочила в безлюдный переулок и кинулась в темноту, надеясь затеряться в узких улочках. Ноги поскальзывались на подмерзших лужах, дыхание сбивалось, сердце колотилось, как сумасшедшее.
– Стой, бля… Стой, иначе хуже будет! Все равно достану! – послышался разъяренный крик.
