– Вот, теперь порядок, – кивнул граф, водружая ее мне на голову. – Идем.
Он накинул подбитый мехом плащ, взял меня под руку и под изумленным взглядом секретаря-эльфа вывел из кабинета. А потом и из здания.
– А не проще воспользоваться порталом? – спросила я, когда граф распахнул дверцу припаркованного у дверей ведомства мобиля.
– Слишком быстро, – покачал головой Горн.
Он дождался, пока я сяду, и поднес руку к приборной панели. Магия сработала, двигатель громко затарахтел. Мобиль плавно тронулся с места.
– Быстро? – переспросила я. – А разве это плохо?
– В нашем случае – да.
Граф неожиданно улыбнулся, и эта улыбка стерла с его лица суровое выражение. Легкая, искренняя, почти мальчишеская, она удивительно шла Горну, делая его моложе и мягче.
– Да ладно, не нужно на меня так смотреть, – хмыкнул граф. – Я не всегда веду себя, как чудовище.
– То есть, вы и сами понимаете, что бываете невыносимы?
– Извиняться не буду, – серьезно предупредил Горн. Брови его сурово сдвинулись. Между ними появилась морщинка.
Рес! Мне захотелось разгладить ее пальцами, стереть, убрать. Рука сама собой дернулась.
– Играешь с огнем, Кейт, – почувствовав мое желание, предупреждающе посмотрел граф. В глазах его снова заклубилась тьма.
– Разве?
– Проклятье! – выдохнул Горн.
Мобиль накренился, резко входя в поворот, и я зажмурила глаза, ослепленная обрушившимся на меня видением. Смеющееся мужское лицо, веселые карие глаза, загорелые руки, лежащие на руле. «Каринка, не кисни. Смотаюсь на неделю в Барселону, а потом махнем на моря, обещаю».
– Кейт! Кэтрин, – звал меня встревоженный голос. – Очнись.
– Что?
Я растеряно посмотрела на Горна.
«А не пора ли тебе к доктору, Кейт?» – полюбопытствовал внутренний голос.
«Я сама – доктор!» – огрызнулась в ответ.
Хотя, признаться, видения, которые из снов перешли в явь, начинали меня тревожить.
– Что ты видела, Кейт?
Горн остановил мобиль и повернулся ко мне. Взгляд его стал цепким и внимательным.
– Ничего, – твердо ответила я, отмахиваясь от неприятных мыслей.
– Уверена?
– Абсолютно. Может, мы уже поедем?
Сиятельство ничего не ответил, продолжая смотреть на меня пристально, с явно читающимся недоверием.
– Бывают моменты, когда мне кажется, что ты где-то далеко, – задумчиво сказал он. – Будто бы твое тело здесь, а душа…
Он не договорил. Взяв мою руку, сжал ее и резко спросил:
– Кто ты, Кейт?
– Милорд?
– Откуда ты взялась? Я ведь проверил твои слова, и они оказались ложью. Кэтрин Стоун умерла два года назад от эпидемии виры, вместе со всей своей семьей. Как тебя зовут на самом деле?
Рес! Этого я и боялась. Стоило связаться с магами, и правда тут же выплыла наружу.
– Я не помню.
Отпираться было бесполезно. Мысли метались в поисках выхода. Если я скажу, что, возможно, я – эри, Горн меня уничтожит и даже не поморщится. Он – Глава департамента, занимающегося поиском и устранением иномирцев. Долг для него – превыше всего.
– А что ты помнишь? – вкрадчиво спросил граф.
М-да. Вот и подтверждение моих мыслей. Впрочем, неудивительно. Горн такой, какой есть, и на первом месте у него всегда будет работа.
– Последние два года своей жизни, – максимально честно ответила я.
– А до них?
– А до них – ничего. Пустота. Доктора говорят, необратимая потеря памяти.
Я решила выдать более-менее приемлемую версию своей жизни, надеясь, что сиятельство ею удовлетворится.
– Что, совсем ничего?
В голосе Горна прозвучало недоверие.
– Нет. Может, мы уже поедем? Иначе рискуем остаться без консультации. После пяти тер Гердин закрывается в своем кабинете, и его оттуда никакой силой не вытащишь.
– Торопишься закончить разговор? – хмыкнул Горн. – Кейт, ты не должна меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
Угу. Свежо предание…
– Я вас и не боюсь, – фыркнула в ответ. Маленькие синие огоньки на панели испуганно мигнули. Видно, сиятельство снова с трудом сдерживал свою магию. – Совершенно.
Горн молча смотрел мне в глаза, и в его взгляде явственно читалось сомнение.
– Боишься, девочка, – покачал он головой. – Только не показываешь этого. Гордая.
Граф говорил тихо, словно бы сам с собой.
– Но это мне в тебе и нравится. Смелость, умение высказывать свое мнение, гибкий ум… Идеальное сочетание. Если бы только…
Он не договорил, поднял руку и отвел от моего лица прядь волос. Рес! Кто разберет, когда сиятельство настоящий? Где он сам, а где его маска? Холодный, высокомерный, вспыльчивый, нетерпимый к чужим недостаткам. И в тоже время удивительно проницательный, внимательный, собранный. А еще странно близкий. Мой. С первой минуты, как я увидела своего иренборгского пациента, в душе возникло странное ощущение. Мне показалось, что я знаю графа всю свою жизнь. И даже больше.
– Кейт, не отталкивай меня.
Тихий, хрипловатый голос вызвал сладкую дрожь. Почему-то вспомнилось, что у меня уже очень давно не было мужчины. И захотелось… Всего захотелось – объятий, ласк, жадной, ненасытной страсти, ощущения тяжелого мужского тела, накрывающего мое, срывающегося дыхания, бесстыдной откровенности и жаркого, яростного соития…
Рес! Рес-рес-рес! О чем я думаю?!
«Очнись, Кейт! – вмешалось мое второе я. – Горн опасен. Он сломает тебя, и даже не заметит этого и пойдет дальше, а ты останешься с разбитым сердцем и растерзанной душой».
Да, так и будет, я знала это. Но ничего не могла поделать – мне хотелось обжечься, да что там? Сгореть дотла. По-другому с таким, как Горн, и не получится.
– Кэтрин.
Твердые губы совсем близко. Они рядом с моими. Я чувствую теплое дыхание, ощущаю тонкий, едва уловимый аромат можжевельника, чувствую, как шершавые пальцы касаются моего лица, гладят волосы, запутываются в них…
– Не убегай от меня, Кейт, – шепчет Горн, и я чувствую, как замирает сердце. – Подари мне хотя бы одну ночь. Обещаю, я не потребую большего. Только одну ночь.
Каратен ураз! Почему так тяжело сражаться с собственным сердцем? Одну ночь… Всего лишь утолить голод плоти, больше сиятельству ничего от меня не нужно. А я? Хватит ли мне этой ночи, или станет только хуже? Смогу я отделить чувства от телесного желания, насладиться им сполна, а потом забыть? Вряд ли. Мне захочется большего. Гораздо большего.
