Пожилая женщина ушла, а Таня еще какое-то время корила себя, что вот не решается сказать. А ведь Борисовна явно обо всем догадалась. Но потом это все отошло куда-то на второй план, потому что наступил вечер. Их вечер.
Олег приехал, когда она уже уложила малыша спать. И была страсть. А после они долго сидели у кроватки, взявшись за руки, и смотрели на спящего ребенка.
Этой ночью он остался у нее ночевать.
Утром проснулся рано, еще не было шести, и уехал к себе.
***
Огромное количество бумажной руды было перелопачено вчера, а сегодня оставалось собрать все в сводный отчет, и оформить экземпляры протокола заседания отдельным сшивом с сопутствующими комментариями.
К обеду все это было готово, и Таня занесла протокол директору на подпись.
А он повел себя странно.
Во-первых, он опять встречал ее в дверях, и стоило ей только войти, немедленно эти самые двери запер. Таня сначала ничего не поняла, но когда папка с протоколом перекочевала на стол, а она с задранной юбкой оказалась сидящей на ней...
Все произошло так быстро, просто моментально.
- Олег, - ужаснулась она шепотом. - Камеры.
- Не работают, - пробормотал ей в губы и тут же вклинился между ее бедер. - Мечтал об этом с самого начала... Давай же, Танькааа, прошу. Сделай это для меня.
И стал гладить ее вырисовывать узоры, заставляя выгибаться в его руках от страсти. А потом оттянул белье вместе с колготками. Она уже не соображала, что творят с ней его пальцы.
- Давай, Танькаааа, давай, хорошая, даваааай....
Взорвалась тихим криком, он выпил ее крик и застыл, прижимаясь лбом к ее лбу. Улыбка, сбитое дыхание, так что грудь ходуном.
- Молодец, умница, Танька моя... Мечтал об этом с самого начала того проклятого заседания.
А потом поцеловал и помог слезть. У Тани ноги тряслись, не держали, улыбка глупая в пол-лица. С минуту приходила в себя, потом проговорила:
- Подпиши, Олег, и мне уже пора в поликлинику бежать, я Борисовне обещала.
- Угу, - он кивнул, взял папку и пошел к своему столу.
- Сейчас подпишу, а потом поедем вместе.
- Как вместе? - смешалась Таня.
Сразу в голове сотни мыслей, как же она будет его представлять, и вообще, как объяснять, что? Он глянул на нее и просто усмехнулся:
- Вот так.
Таня еще переваривала, глядя, как он подписывает экземпляры, а сама закрывала рот ладонью, боясь думать и дышать. Опять все так быстро и так...
Зазвонил ее телефон, который она «месте преступления» оставила. Пошла смотреть, высвечивался номер участкового врача. Холодок пробежал по спине. Таня приняла вызов, осторожно спросила:
- Да.
- Вы мама Смирнова у нас? Татьяна Аркадьевна?
- Я...
- Вашей бабушке стало плохо. Но вы не волнуйтесь, все в порядке. Их один мужчина забрал.
Глава 23
Поплыло все перед глазами, звон в ушах. Таня почти не слышала, что та говорит, уловила только отрывки последней фразы:
- ...супругой ...в парке... сказала, вы знаете.
В парке. Знаете. Таня знала, о каком парке идет речь.
Олег уже тряс ее за плечи.
- Что?! ЧТО случилось?! - Глаза страшные.
Она попыталась собраться и внятно рассказать, теперь уже звонил телефон Олега.
- Да! - рявкнул он в трубку. - Ты, Марк?! Какого х...? С Лизой?
Он отодвинул от лица трубку и с силой провел рукой по волосам и снова заорал:
- Что значит, он попросил?! Не кипятись?! Посмотрел бы я на тебя!
Потом застыл, переводя дыхание:
- Ладно, давай. Еду!
Бросил трубку и схватился обеими руками за голову, провел ладонями по лицу, стряхивая эмоции.
- Что...? - прошептала Таня. - Что случилось?
- Ничего, старый черт объявился, - низко рыкнул Олег и схватил ее за руку. - Поехали.
***
В парке было снежно и красиво. И совсем не многолюдно в этот час. Если быть точнее, вся центральная часть небольшого парка была оцеплена молчаливыми мужчинами, острые взгляды и скрытое напряжение в позах которых говорили о том, что они здесь работают. Охрана.
И в центре этого кольца высокий пожилой мужчина. Все еще подтянутый и крепкий. Светлые с желтизной глаза, похожие на глаза тигра. Он был с непокрытой головой, в седых волосах искрились снежинки. Чуть в отдалении, на заснеженной полянке с пеньками для игры стояли женщины. И с ними двое малышей.
Одному мальчику годика два. Другому карапузу, одетому в стильный лыжный комбинезончик было, наверное, полгода или чуть больше, он сидел у молодой женщины на руках. Малыши гадлели и смеялись, радуясь снегу.
Мужчина смотрел на эту группу, его глаза щурились, а по тонким губам скользила тень улыбки. Потом перевел взгляд на охрану. Феликс Серов нигде не появлялся без охраны. Так боялся за свою жизнь? Скорее, ему это просто нравилось. И кивнул.
Потому что вдалеке на дорожке парка появилась та, ради которой он сейчас все это затеял.
Женщина подошла ближе. Высокая, прямая, заряженная достоинством, все еще красивая, несмотря на возраст. Смотрела она только на него, и взгляд был полон презрения и застарелой ненависти.
- Зачем ты хотел меня видеть? Говори, у меня мало времени.
- Здравствуй, Лариса, - он улыбнулся.
Женщину перекосило. Так улыбаться мог только Феликс, ее проклятый бывший муж.
- Присядь ненадолго, я тебя не задержу.
По его знаку один из его людей разложил на ближайшей скамейке толстый шерстяной плед.
- Прошу, - указал ей рукой Феликс. - Я сейчас.
Лариса Серова отвернулась от него и пошла в сторону скамейки. Села, сложив руки на коленях, и уставилась в пространство. А Феликс отошел к стоявшим чуть поодаль женщинам. Несколько слов. Вернулся он, ведя за руку малыша.
Уселся рядом с ней на скамейку, посадил малыша на руки. Женщина смотрела строго перед собой, руки подрагивали на коленях.
- Лариса, посмотри, - тихо проговорил Феликс. - Это твой внук.
Кулаки женщины сжались.
- Наш с тобой внук, Лариса.
Как будто сломалось в ней что-то. Голова опустилась, и когда он повторил:
- Посмотри на него.
Она не выдержала, перевела на мальчика взгляд. Несколько секунд смотрела, потом закрыла глаза, губы затряслись.
- Ненавижу тебя... Зачем ты это делаешь?
Смех. Его короткий сухой смех. Женщина вздрогнула, как будто ее коснулось раскаленное железо. А потом прошептала, облизав губы:
