Таня понимала, что он пытается ее продавить, шантажирует, но для чего, что ему нужно? Она отдышалась.
- Почему вы? Почему Роман Серов не участвует в этом открыто? Было бы логично обратиться за помощью к матери, если вы говорите...
- Потому что мать первая отреклась от него. Потому что ему нельзя заявлять о своем участии раньше времени. Важен фактор внезапности.
Какая паутина! Какая паутина, блиииин! И она в нее встряла.
А мужчина смотрел на нее и ждал, и Таня наконец заставила себя выдавить:
- Чего вы от меня хотите?
- Всего лишь сотрудничества.
- Какого сотрудничества?
- Ничего особенного. Вы же секретарь, заносите и выносите документы. Кое-что вынесете. А взамен я вам передам папку, занесете в директорский кабинет перед самым началом правления.
- Я не буду этого делать.
- Будете. Иначе можете попрощаться со своим сыном прямо сейчас.
Вот теперь стало СТРАШНО! Что делать??? Бежать в полицию? А что если уже бессмысленно?
Она заставила себя сглотнуть ужас и спросила:
- Откуда вы все это знаете?
- У нас, скажем так... свой человек в офисе.
Тане казалось, что это ее раздавит. Что она сейчас просто умрет на месте.
- Идите внутрь, Татьяна Аркадьевна, а то замерзнете. Идите и подумайте, даю вам два дня.
Последние слова этого человека, перед тем, как он ушел, она слышала как сквозь вату.
Я очень не советую вам делать глупости...
Такое ощущение, будто ее накрыло какой-то тяжелой пеленой, рук не поднять, головой не пошевелить. А под ней расседается земля, поглощает ее, засасывает.
Болезненная нить рвется в сердце, ищет выхода...
- Татьяна Аркадьевна! - взволнованный голос Дементьева. - Что вы тут делаете, простудитесь!
Откуда, как? В этот раз она точно шарахнулась и подпрыгнула.
- А я вас ищу, вы зачем в такой холод без пальто, в одних туфельках?
После всего того, что ей только что наговорили, Тане уже везде мерещились ужасы и двойное дно. Почему он появился здесь именно сейчас? Следил за ней? Тот, кто ее шантажировал, говорил, «свой человек в офисе»...
Надо было что-то внятное придумать, какое-то оправдание. Срочно.
Мозги включились мгновенно.
- Я... простите, у меня аллергия.
- Аллергия? - вскинул брови Максим Максимович.
- Да, - Таня даже умудрилась выдавить ему улыбку, правда в глаза смотреть не могла себя заставить. - Запах. У одного из проверяющих слишком резкий парфюм. Нечем дышать. Простите.
Он смотрел на нее странно, как будто что-то решал в уме, но очнулся быстро.
- Ну что ж вы сразу не сказали, Татьяна Аркадьевна, - и потянул внутрь, приговаривая: - Пойдемте в тепло, пойдемте. Может вам лекарство?
- Нет, спасибо, у меня все есть... Есть с собой. Спасибо.
Дальше вранье уже вылетало из нее само собой, легко как по накатанной.
А у Тани было такое чувство, что она летит куда-то в пропасть. Как остановиться? Обдумать? Как??? Ей надо было хоть надолго, побыть в одиночестве. Скрыться от всех со своей бедой, зализать раны. Хоть немного воздуха!
Дементьев усадил ее на диван в холле, сказал:
- Посидите тут немного, Татьяна Аркадьевна. Сейчас решим вашу проблему.
А сам быстро ушел по направлению к приемной.
Таня была ему благодарна за то, что он наконец-то ушел. Это была передышка.
***
Она наконец осталась одна.
Прервать хоть ненадолго это падение в пропасть, ощутить почву под ногами. Таня закрыла глаза, откинулась на диван, стараясь дышать медленно и глубоко. Но желанное успокоение не приходило, вместо этого в душе рождалось понимание, что она в тисках.
Потому что она не сможет сделать то, чего от нее хотят.
И не сделать тоже не сможет.
Выхода нет.
Застыла с этим чувством в оцепенении, не заметила, как рядом с ней снова появился Дементьев. Когда он ее позвал, резко дернулась, открыла глаза.
- Татьяна Аркадьевна, пойдемте. Я все устроил, проверяющих мы пересадили, приемную проветрили. Можете заходить, никто вас там без нужды не побеспокоит.
Она чуть не прослезилась.
- Спасибо, Максим Максимович, мне так неудобно, всех побеспокоила... - пробормотала она, вставая.
- Ну что вы, Танечка, какое беспокойство, - мужчина странно улыбнулся, провожая ее до приемной. - Вы же наш счастливый талисман.
Ага, талисман, с горечью подумала Таня. Засланный вражеский шпион она.
Приемная теперь действительно была пуста, и в воздухе свежо, явно видно, только что проветривали. С трудом доползла до своего стола и уселась, стиснув руки.
- Все в порядке, Татьяна Аркадьевна? - спросил ее Дементьев.
- Да, все в порядке, да, - выдавила ему улыбку. - Все хорошо, спасибо.
И полезла в сумку, якобы лекарство искать. Мужчина ушел, а у нее мысль в голове крутилась: кто этот «свой человек»? Неужели теперь всех подозревать?
Что теперь ей думать? Что этот милый, заботливый дядчечка, может быть, крот? А может, не он, а кто-то из этих милых дедушек и дядечек? А сама она кто? Кем ей теперь себя считать? До слез обидно и страшно было, просто до слез...
Таня застыла, подперев лоб ладонями. Затихла так. Все-таки, когда первое ошеломление улеглось, к ней вернулась способность соображать.
Ее только что шантажировали, взяли на испуг. А она была расстроена, на нервах, оказалась легкой добычей.
Два дня на размышление у нее. Два дня.
Замечательное решение, размышлять, после того, как все случилось. Но теперь уж что есть. Таня потерла переносицу, провела по лицу ладонью. Если бы так можно было стереть все эмоции!
Довольно трястись, думать надо.
Этот человек, он просто собирался использовать ее в своей игре. Грязно, как расходный материал. Таня еще когда говорила с ним, кожей ощущала это. Ему, им, глубоко безразлично, что с ней будет потом. А ее действия, если она выполнит то, чего от нее хотят, вообще-то, на статью тянут!
И если она сейчас примет условия шантажиста...
Даже если она их примет, и все пройдет четко, они провернут свое дело, Олега Серова свалят, раздербанят фирму, дорвутся, будут жрать, как хотят...
Это не спасет ее ни от гнева Серовых, ни от них самих, ее просто сольют в унитаз.
Можно сказать, ее уже слили. Никого не волнует, как выпутается потом какая-то маленькая секретарша. А ребенок - всего лишь козырь, который они разыграют еще не раз, Потому что это ребенок Олега Серова, а им нужно его прижать. Это бизнес.
