– Клиент отоварился на Кёртнере и сейчас с покупками направляется в отель.
– А если не в отель? – спросил Романов и тут же пожалел о своем вопросе.
Прилепин насмешливо посмотрел на него и спросил:
– А вы будете с пакетами и коробками таскаться по городу, когда ваш отель в трех минутах ходьбы?
Они поспешили в отель. В вестибюле Ружинский попросил всех подождать, а сам вынул из бумажника электронный ключ отеля и направился к ресепшену.
– У меня размагнитился ключ, – сказал на английском он молодому парню на ресепшене, одетому в черный костюм.
– Какой номер, сэр? – спросил тот, вставляя ключ в магнитное устройство.
– Четыреста двадцать три.
– Пожалуйста, сэр, – сказал служитель отеля, протягивая намагниченный ключ.
В лифте Мозг спросил Ружинского:
– Откуда у вас ключ?
– С последней поездки остался. Давайте сделаем так. Вы, друзья, – обратился он к Романову и Прилепину, – идите в номер Георгия Ивановича и включайте аппаратуру. А мы будем ждать клиента у него в номере. Это более эффектно, чем заходить в номер, когда он там. Вдруг человек будет в непрезентабельном виде.
В номере сообщники включили аппаратуру. Наступило томительное ожидание. Романов развалился в кресле. Прилепин ходил взад и вперед по комнате, заложив руки за спину.
– Вы, как Наполеон, Сергей Николаевич, – шутливо сказал Романов. – Руки за спиной и задумчивый взгляд.
– Лагерная привычка.
– Простите. Неудачно пошутил.
– Если не секрет, как вы намерены использовать Есина?
– Пока не знаю. Но то, что он может понадобиться, ясно. Главное, чтобы не сошел с катушек и не наломал дров.
– Вы что, намерены бороться с этой американской структурой?
– Господь с вами. Зачем это мне? Да и каким образом я могу с ними бороться?
– Ну, знаете ли… Способов много.
– Например?
– Например, передать все в прессу.
– Какую?
– Западную.
– Да что вы! Ни одна газета не напечатает. А я засвечусь.
– Российским спецслужбам?
– Они перепродадут информацию американцам, а мне будет кирдык.
– Тогда зачем вам все это?
– Папа учил меня, что деньги и информацию надо копить. Никогда не знаешь, что понадобится в тот или иной момент. Это товар повышенной ликвидности.
В это время зазвонил телефон Прилепина. Звонил его сотрудник, следящий за Есиным. Прилепин бросил в трубку краткое «О’к» и обратился к Романову:
– Он вошел в отель. Через пару минут будет в номере.
– Прекрасно. Располагайтесь поудобнее. Вам будет интересно послушать, как работают профессионалы.
Он включил устройство.
– Who are you? What are you doing in my room? (Кто вы? Что вы делаете в моей комнате?) – раздался голос Есина.
Романов отметил, что голос был абсолютно спокойный. «Молодец», – подумал он.
– Только не волнуйтесь, Евгений Петрович, – заговорил Ружинский. – Мы не преступники, не полиция и даже не контрразведка. Просто сотрудники одной частной и законопослушной фирмы.
– Я не волнуюсь, но интересно, в соответствии с каким законом вы проникли в мой номер. Вы ведь законопослушная фирма.
Раздался смех.
– Вы очень юридически подкованы, Евгений Петрович. Один ноль в вашу пользу. Если потребуете, мы немедленно уйдем. И мы сюда вошли не в соответствии с законом юридическим, а по закону Божьему. Чтобы спасти вас. Вы убедитесь, что вы нам нужны, но мы вам нужны больше, чем вы нам. Это и есть сотрудничество. Когда обе стороны заинтересованы друг в друге.
– А если я сочту, что не заинтересован в вас? Предпримите против меня какие-то меры?
– И не подумаем. Нет необходимости. Против вас предпримут меры другие. О чем мы и решили вас предупредить. А вы, отвергнув нас, совершите еще одну, и на этот раз непоправимую глупость. Да сядьте же вы. Не могу беседовать, когда сижу, а собеседник стоит. Повторяю, вам здесь ничего не грозит. По крайней мере, с нашей стороны. Вас, как гражданина США, защищает вся мощь Соединенных Штатов. Это нас, бедных россиян, можно угробить в холле отеля, а полиция ограничится составлением протокола.
– Я вас слушаю.
– Прежде чем перейдем к делу, разрешите выразить свое восхищение вашим хладнокровием. Я боялся столкнуться с истерикой.
– Я что, похож на истеричку? Кроме того, я уже давно жду, что ко мне придет кто-то, кто захочет посотрудничать.
– Разумно. Итак! Я не могу утверждать, но полагаю, что у вас, как у любого нормального человека, есть планы на будущее. И, как любой нормальный человек, имеющий солидные деньги и приличную недвижимость, вы наверняка покупали виллу во Флориде и квартиру в Нью-Йорке не для того, чтобы почить в бозе в Питере. А для того, чтобы там жить.
– Сколько? – перебил Ружинского обладатель приличной недвижимости.
– Нисколько. Нас не интересуют ваши деньги. Кажется, вы приняли нас за банальных шантажистов. Обидно, симпатичный вы мой.
– Чего же вы хотите?
– Для начала хотим, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
– Спрашивайте.
– Нам известно, что вы возглавляете некий бизнес в Питере. Это нас не интересует. Нас интересует, кто его возглавлял до вас, – заговорил Мозг.
– Луцкий Алексей Эдуардович.
– Где он сейчас? Чем занимается?
– В Москве. Член Совета Федерации от Санкт-Петербурга.
– Мы представляем разные структуры, Евгений Петрович, – сказал Мозг. – Лично нам важно знать, по чьему приказу в 2008 году было открыто одно уголовное дело, связанное с бизнесом, который вы возглавляете. Я не требую от вас информации сейчас, но наша убедительная просьба, вернувшись в Питер, разузнать и сообщить нам. На этом наше сотрудничество закончится, и вы о нас ничего больше не услышите.
– Что это за дело?
– Информацию о нем вы получите вскоре после возвращения в Питер.
– Хорошо. Я согласен. А ваша структура чего от меня хочет? – обратился он, судя по всему, к Ружинскому.
– Пока только согласия на взаимовыгодное сотрудничество. Повторяю, взаимовыгодное.
– Допустим, вы его получили. Что дальше?
– Дальше решим только один вопрос. Вы правильно сделали, что окружили себя охраной, поскольку в ближайшее время на вас может начаться охота. Охотиться будут люди, которые, скажем так, не простят вам ни за что смерть Аньелли. Могущественные люди. Вы сами будете решать эту проблему или желаете, чтобы это сделали мы?
