– А почему нет? Откуда ты знаешь, какие силы стоят за всем этим? Ты знаешь, на какую сумму ежегодно продаются наркотики? В мировом масштабе.
– Нет. На какую?
– А я не знаю. И никто не знает. Хотя и выставляют дутые цифры. Так что будь очень осторожен. А лучше откажись от этого заказа. Кстати, охрана у тебя есть?
– Зачем она мне?
– Понадобится. И еще кое-что.
Генерал встал, подошел к сейфу, вмонтированному в стену, и вытащил оттуда листок бумаги.
Он положил его перед наследником:
– Сюда можешь обратиться, если за бугром появятся проблемы. Неважно какие. Но обращаться можно только в самом крайнем случае.
– Indespectus, – прочитал Василий Кузьмич. – Что это?
– Это самая мощная в мире информационная структура. Мощнее, чем моя контора во много раз. Мощнее, чем ЦРУ и МОСАД, вместе взятые.
– А что тебя связывает с этой структурой?
– Я член Indespectus. Уже много лет. С советских времен.
– И много там таких, как ты?
– Много. Из разных стран. Точнее, из спецслужб разных стран.
– Слушай, старик, но здесь попахивает государственной изменой.
Генерал рассмеялся и весело посмотрел на несколько смущенного отпрыска. Ему нравилось подтрунивать над «щенком», коим Василий Ильич числился по сию пору, хотя ему давно перевалило за сорок.
– За кого ты меня принимаешь! Я вступил в Indespectus по приказу начальства. Точнее, одного начальника. И передавал им информацию, которую мне давал начальник. Но и от Indespectus получил немало ценных сведений. Кроме того, Indespectus не иностранная держава, а коммерческая структура. Ну, и можно сказать, общественная организация. Типа закрытого клуба. Поэтому во всех странах передача им информации не есть шпионаж. А торговля инсайдом.
– И кто же тот начальник, который тебя туда направил, если не секрет?
– Петр Иванович Ивашутин.
– Но он же давно умер.
– Верно. Поэтому о моем членстве никто не знает. Учти, их услугами пользуются очень влиятельные лица и даже правительства. Располагаются они на Антигуа. Но если ты платишь по таксе, они пришлют человека в любую точку света, которую ты назовешь. Учитывая, что бюджет у тебя неограничен, можешь в случае необходимости обратиться к ним. Но только, повторяю, в крайнем случае.
– Они что, и в России работают?
– Разумеется. И это самый легкий их участок, поскольку существ более продажных, чем русские, на свете нет.
– У них здесь агентурная сеть?
– Зачем она им? Определенная сумма – и любой чиновник даст им любую информацию. Но в Европе и обеих Америках у них приличная сеть. И кроме денег у них такая база компромата, что если ее вывалить в прессу, то судебные процессы будут продолжаться десятки лет. А самоубийства будут исчисляться тысячами.
– Ну них информация о любом должностном лице?
– Любом. Хоть это президент США.
– И о нашем?
Генерал расхохотался:
– О вашем можно получить всю информацию в Ютубе. В вашей стране среди чиновников высшего ранга не принято скрывать свои деяния. В этом плане у вас самая свободная страна в мире.
– А кто возглавляет эту структуру?
– Сейчас двузвездный генерал в отставке Винсент Стюарт. При Обаме возглавлял РУМО США. Мы познакомились, когда были еще капитанами. Очень умный негр.
Уже сидя в поезде, Романов переваривал информацию, полученную от отца. Зачем он выводит его на Indespectus? Старика Аньелли вряд ли интересует международная наркомафия.
Он желает наказать косвенных убийц внука. А может быть, не только? А Фабио? Может быть, он не только банковским делом занимался в России? Мысли копошились в его голове, и чем дальше, тем их было больше. Наконец он достал телефон и набрал номер, полученный от Ружинского.
– Слушаю, – раздалось в трубке.
– Сергей Николаевич? – спросил Романов.
– Я вас слушаю.
– Я от Виктора Петровича.
– Вы в Питере?
– На подъезде. Буду через час.
– Где остановитесь?
– В «Рэдиссоне».
– Отлично. Это рядом с вокзалом. Встречаемся в девятнадцать часов в ресторане «Палкин». Как выйдите из гостиницы, поверните налево пройдите через дорогу. Ресторан в ста метрах от отеля.
«В девятнадцать часов, а не в семь, – подумал Романов, – судя по всему военный».
Глава 13
1963 год
Двое американских туристов сидели в маленьком римском кафе на Пьяцца Навона. Подошел официант и поставил на столик бокал вина и рюмку траппы. Один из туристов, типичный англосакс, отпил из бокала и удивленно посмотрел на официанта.
– Я заказывал просеко. Вы полагаете, я не отличу просеко от других вин?
– Да, сэр, это не просеко, – кивнул официант. Его английский звучал вполне прилично. – Но мы продаем это как просеко. Еще что-нибудь, джентльмены?
– Достаточно. Спасибо, – сказал второй турист, типичный итальянец.
Официант ушел.
– Италия – специфическая страна, мистер Клейтон, – сказал итальянец, прекрасно зная, что настоящая фамилия его товарища не Клейтон. – Здесь с официантами нужно обращаться очень вежливо. А лучше дружески. Иначе рискуете получить тарелкой по физиономии. Зачем вы вытащили меня в Рим? Неужели нельзя было пообщаться в Нью-Йорке? Или в Вашингтоне? Надеюсь, вы компенсируете мне затраты на билеты туда и обратно и проживание в отеле.
– Мы разве когда-нибудь не расплатились с вами, Гвидо?
– Ну что вы! Платите вы исправно, хотя могли бы заставить меня работать бесплатно. Ради исполнения гражданского долга. Я ведь хоть и итальянец, но американский гражданин.
– Мы не коммунисты, мистер Эспозито. У нас любая работа должна быть оплачена. Кстати, давно вас хотел спросить. Почему у вас так много однофамильцев?
– Эта фамилия дается сиротам, которые воспитываются в монастыре. А их десятки тысяч.
– Так вы сирота?
– Нет, сэр. Это мой отец был сиротою. Я сохранил его фамилию.
– Не зовите меня сэром, – нахмурился янки. – Я для вас Роберт. Можно просто Боб.
– Итак, Боб, зачем вы проводите нашу встречу в Риме, а не в Нью-Йорке, как обычно?
– Вы – один из наших самых ценных агентов, Гвидо. По мне, так самый ценный. А дело, о котором я хочу поговорить, настолько важное и, что там греха таить, опасное, что я не рискнул встретиться с вами на территории США. Директор полностью одобрил мою командировку в Рим. Как я понимаю, он не исключил вероятность прослушки со стороны конкурирующих организаций.
