Мы забираемся обратно в кровать и, еще полусонные, медленно занимаемся любовью. Все это время мне кажется, что вокруг витает аромат мяты. Наконец счастливо утомленный Джошуа падает рядом со мной. Лунный свет льется в окна. Я медленно обвожу указательным пальцем его тату.
– Ты никогда не рассказывал мне о ней, – говорю я.
– Ты никогда не спрашивала, – парирует Джошуа.
– Мне она нравится. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал серьезно, но не могу до конца избавиться от мечтательных интонаций.
Джош смеется, и, кажется, он испытывает облегчение.
– Слава богу!
– Расскажи мне эту историю, – прошу я.
Он устраивается поудобнее, осторожно прижимая меня к себе.
– Когда мне было шестнадцать, – начинает Джош, – я решился на эту авантюру. Тогда Сент-Клэр убедил одного татуировщика в Пигале, что мне уже исполнилось восемнадцать. Ну, или нам так поначалу показалось. Просто Сент-Клэр был таким напористым и убедительным, что парень сдался. Хотя, должно быть, и понимал, что нарушает закон. – Я смеюсь, а Джошуа продолжает: – Сент-Клэр может убедить кого угодно сделать что угодно. У него потрясающая харизма. Настолько сильная, что это даже не честно по отношению ко всем окружающим его людям.
– Ну да, – соглашаюсь я. – Он не плох.
Джош замолкает. А затем я слышу улыбку в его голосе:
– Наверное, именно так ты чувствовала себя, когда я сказал, что ты сексуальнее своих сестер.
– Полагаю, так и есть. – В этот раз я смеюсь громче.
– В любом случае, мы были вдвоем, но только я обзавелся тату, – продолжает улыбаться Джош. – Это было через несколько дней после моего дня рождения…
– Как сейчас!
– Как сейчас, – кивает он. – В тот день рождения я решил, что сделаю тату, и, вдохновившись этой идеей, нарисовал собственный эскиз. На тот момент она казалась мне крутой.
– Она на самом деле крутая, – горячо восклицаю я.
– Знаешь, мне она тоже до сих пор нравится. И это самое настоящее везение. Удивительно, что тебе сейчас нравится то же, что и в шестнадцать лет.
– Ох, перестань. У тебя есть вкус. Ты никогда не надеваешь что-то банальное… – И тут вдруг я замолкаю, обдумывая новую мысль: – А ты планировал сделать еще татуировки?
– Пока нет, – признается он. – Может, однажды я набью большую садовую розу на другой руке.
– Ха-ха! – недоверчиво смеюсь я.
– Так и будет. – Мое недоверие как будто задело его. – Я хочу проводить с тобой ночи, Айла. Не одну и не две. И даже не несколько раз в неделю. Я хочу провести все ночи с тобой.
Когда в окна заглядывает солнечный свет, наступает самое счастливое утро в моей жизни. Мы спим по разные стороны кровати, но наши ноги все еще сплетаются.
Я любуюсь чуть встрепанными во сне волосами Джошуа и его изящной спиной. А потом я не могу справиться с искушением и легонько прикасаюсь кончиком пальца к позвонкам. Он тут же переворачивается и лениво улыбается мне. Я тянусь за поцелуем.
– Мм… – бормочет он. – Как думаешь, мы можем повторить это в следующие выходные? Как насчет Швейцарии? Давай поедем в Швейцарию.
– На следующих выходных ты будешь в Нью-Йорке, – вздыхаю я.
Его улыбка тут же исчезает.
– Давай через выходные, – предлагаю я.
– Договорились. – Джош откидывает волосы с моего плеча, обнажая его. – Итак… Скажи мне, с кем лучше спать в одной кровати? Со мной или Куртом?
– Конечно же с Куртом, – подначиваю я.
– Так и знал. – Джош целует меня в нос и спрыгивает с кровати. – Сейчас вернусь.
– Передашь мне телефон? – прошу я. – Хочу еще раз проверить время нашего отъезда.
Джош достает из моего рюкзака телефон, кидает его мне на кровать и идет в ванную. Дверь закрывается. Я выключаю бесшумный режим, экран оживает, и мое сердце тут же останавливается.
– Нет… – шепчу я.
Двадцать девять новых сообщений. Курт. Нейт. Хэтти. Школа. Мои родители.
– Джош? Джош!
Дверь ванной распахивается.
– Что случилось? Ты в порядке? – Голос Джошуа звучит взволнованно.
А потом он видит, как я сжимаю телефон. Кровь отливает от его лица.
– Нет… – шепчет он.
Я начинаю плакать. Он роется в собственном рюкзаке, выдергивает свой телефон и ругается, посмотрев на экран.
– Курт. Нейт. Наверное, сотня пропущенных от мамы… Папа!
Теперь я рыдаю уже в голос.
Джош расхаживает по комнате, нервно запускает обе руки в волосы.
– Все нормально. Все будет хорошо, – повторяет он как мантру. – Я и прежде попадал в неприятности. Все будет хорошо.
– Каким образом все будет хорошо? – начинаю я заводиться. – Они внесут это в мое личное дело!
И это повлияет на мои шансы при поступлении. У меня кружится голова. Желудок скручивается тугим узлом – меня вот-вот стошнит.
– Нет, – решительно заявляет Джошуа, – я возьму вину на себя. У тебя не будет неприятностей.
– Как это не будет неприятностей? Я здесь вместе с тобой. В Испании.
Я прокручиваю сообщения, стараясь выстроить события в хронологическом порядке, но не могу сосредоточиться.
Затем включаю голосовое сообщение от Курта и слушаю его напуганный голос: «Хэтти спрашивала про тебя, и это услышал Нейт, и они заметили, что Джошуа тоже нет, и они пришли ко мне, и мне пришлось сказать им, где вы. Извини, Айла. Я должен был сказать им».
Я идиотка.
Я такая идиотка.
Как я могла забыть про Хэтти? Ведь она всегда говорит или делает что-то ненужное. Конечно, она во всем виновата. И конечно, Курт не удержал свой рот на замке.
Джош опускается на кровать рядом со мной. Обхватывает мое лицо руками и прижимается своим лбом к моему лбу.
– Дыши, – ласково говорит он. – Дыши. Дыши.
– Я не хочу дышать! – ору я.
– Все хорошо, – продолжает Джош, не обращая внимания на мой крик. – Я позвоню в школу. А ты позвони своим родителям.
Все злятся на нас. Мама кричит так громко, что мне приходится держать телефон на расстоянии. Джош получает нагоняй от Нейта, а затем я заставляю его позвонить маме. Она не берет трубку, поэтому он оставляет сообщение. Джош отказывается звонить папе, но я настаиваю, и он в конце концов звонит начальнику его охраны.
А затем уже Джошуа заставляет меня написать Курту и Хэтти.
Они не злятся, просто хотят знать, в порядке ли мы, но у меня нет желания разговаривать с ними. Поэтому я говорю, что у нас все хорошо и что мы скоро вернемся. Точка.
