Курт с такой силой захлопывает учебник, что я подскакиваю.
– Ты – единственная, от кого я этого не ожидал, – заявляет он. – Я все прекрасно понимаю. Ты три года мечтала оказаться в его объятиях. Почему бы тебе не наслаждаться этим сейчас, когда вы встречаетесь? Я не идиот, каким ты меня считаешь.
– Я тебя не считаю идиотом. Ты же знаешь. – Мне больн о.
– Считаешь, – упрямо заявляет Курт.
В его словах есть доля правды, и мне становится стыдно.
– Послушай, – начинает ворчливо Курт, – я не собираюсь таскаться с тобой на твои свидания и не хочу, чтобы ты перестала на них ходить, но я хочу быть уверен, что тебе не плевать на меня.
Я забираюсь к нему на кровать:
– Извини.
– Не извиняйся, – вздыхает Курт. – Просто скажи, что мы все еще друзья.
– Мы все еще лучшие друзья. – Я прислоняюсь к его плечу и вздыхаю. – Что мне сделать, чтобы ты меня простил?
– Для начала можешь починить свой замок, – тяжело вздыхает он. – Не хочу больше видеть твои сиськи.
– О господи, Курт!
Мой лучший друг фыркает:
– Они подросли с того раза, что я их последний раз видел.
– Ты вынуждаешь меня уйти из моей же комнаты? – Я отталкиваю его. – Потому что меня сейчас стошнит.
– Нет. – Он снова становится серьезным. – Я вообще не хочу, чтобы ты уходила.
– Поехали со мной в эти выходные, – просит Джош. – В другую страну.
В пятницу на перемене между вторым и третьим уроками мы спрятались в чулане, чтобы побыть вдвоем. Эта неделя была длинной и напряженной. Сегодня последний день испытательного срока Джошуа, и впереди нас ожидают последние выходные перед его отлетом в Нью-Йорк на время выборов.
Сначала я думаю, что любимый шутит, пока не замечаю выражение его лица.
– Джош, мы не можем просто так уехать. – Я не могу скрыть удивления.
– Почему? Я же в прошлом месяце ездил в Германию.
– Да, но… – На мою спину падает швабра, и я отталкиваю ее. – Это другое.
– Разница лишь в том, что в этот раз поездка мне понравится намного больше, потому что мы поедем вместе, – принимается уговаривать меня Джошуа.
Я хочу поехать. Очень сильно хочу.
Швабра снова падает на меня, и Джош убирает ее в угол.
– Стоять! – велит он ей.
– Ненавижу этот чулан, – зло шиплю я.
– Ну же, – не сдается Джош. – Давай отправимся туда, где не придется оставлять двери открытыми и прятаться в чулане со швабрами.
– Я хочу, очень. Но это слишком рискованно. – Я замолкаю. – Разве не так?
– Нет, вот увидишь, – Джошуа явно почувствовал мою слабину. – Мы сядем на самый ранний поезд, погуляем где-нибудь до вечера, переночуем в отеле, а в воскресенье с утра вернемся обратно. Нас не будет лишь одну ночь.
– И… сколько раз ты так делал? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами:
– В прошлом году частенько. В этом – лишь один раз.
– И тебя ни разу не поймали?
– Ни разу. – Джош сжимает мои руки. – Нейт не сильно удивится, если обнаружит, что мы не ночевали в общежитии в выходные. И точно не поднимет панику из-за того, что нас нет в комнатах. Главное придерживаться двух правил: первое – мы проведем вне общежития только одну ночь. За это время можно совершить многое, а оправдание придумать проще. И второе – мы расскажем о своих планах тем, с кем регулярно общаемся, чтобы они не спрашивали про нас.
– Значит… расскажем Курту, – подытоживаю я.
Это вызывает у меня беспокойство. Конечно, лучший друг сохранит наш секрет, но при этом расстроится из-за моего опрометчивого поступка.
– Он единственный, кто заметит наше отсутствие, – пытаюсь я уговорить не столько Джошуа, сколько саму себя.
– Куда бы ты поехала? – спрашивает Джош, не обращая внимание на мои сомнения. – Назови место, где никогда не была.
– Барселона.
Меня удивляет, что я так быстро ответила, но Джошуа этого не замечает.
– Почему? – спрашивает он.
– Гауди, – просто отвечаю я.
– Архитектор?
Конечно, мой парень знает об Антонио Гауди. Перед великим художником преклоняются многие творческие люди.
– Я видела его творения в старом выпуске «Нэшнл Джеографик», – пускаюсь я в объяснения. – Это было чем-то невероятным. Никогда не видела ничего подобного в реальной жизни. Может, это глупо, может, слишком обывательски…
– Нет, это идеальное место. И для меня это будет впервые. – Джош замолкает. В его словах слышится намек на волнующую нас тему. Он сглатывает ком в горле. – Это будет впервые… для нас.
И теперь мы обсуждаем не только поездку, а еще и то, что мы оба так сильно желаем.
Мысль, что Джош вернется в Америку, невыносима. Пусть всего на неделю, но когда я представляю, как его самолет садится в аэропорту, то чувствую… самый настоящий страх. Словно нас впереди ожидает что-то ужаснее, чем короткая разлука. Я хочу остаться с ним наедине. Там, где не будет ни наказаний, ни выборов. Ни Курта, ни Нейта. Лишь мы вдвоем, вместе, во всех тех смыслах, в каких могут быть вместе два любящих человека.
Звенит звонок, а это значит, что наше время в чулане подошло к концу.
– Давай сделаем это, – говорю я. – Давай отправимся в путешествие.
Во Франции наступает рассвет, а наш поезд мчится мимо полей. В вагоне почти никого нет, и мы выбрали места со столиком. Джош сел у окна так, чтобы ему хватало света для рисования, и с тех пор не отрывается от своего новенького блокнота. Я читаю о крушении самолета в Андах, когда люди ели мясо своих погибших попутчиков. Он слегка задевает мою ногу своей. Я отвечаю ему. Всегда считала, что самые лучшие отношения – это те, при которых двое счастливы, когда делают что-то вместе и когда просто сидят в тишине. До Джошуа похожие чувства я испытывала только с Куртом.
Когда солнце вступает в свои права, мои глаза начинают слипаться. Я прислоняюсь к плечу Джошуа и тут же чувствую, как перестает двигаться его рука.
– Ой, извини. – Я выпрямляюсь, чтобы он мог продолжить рисовать.
Но Джош снимает свою темно-синюю толстовку, кладет ее на колени и тянет меня к импровизированной подушке. Я глубоко вдыхаю его успокаивающий запах, и меня переполняет счастье. Безумное, нереальное счастье. Я чувствую, что его рука снова начинает двигаться, и погружаюсь в мечты. Представляю себя лежащей на кровати и нависающего надо мной Джошуа, такого сильного и красивого. Я понимаю, что задремала, лишь когда чувствую, как любимый убирает волосы с моего лица.
– Наша остановка, – шепчет он.
Мы приехали в Фигерас. Этот город находится прямо на границе с Францией и знаменит тем, что здесь родился Сальвадор Дали. Я сажусь и понимаю, что наш поезд уже прибывает на вокзал. Джошуа берет в руки блокнот и складывает столик, а затем встает со слабым стоном – у него затекли мышцы.
