– Он выберет нас, – сказал Джулиан. – Мы его семья.
Кьеран сверкнул глазами.
– Я бы не был так уверен в этом, юный Сумеречный охотник. Однажды попав в Дикую Охоту, покинуть ее уже сложно.
– Но он не принадлежит к Охоте, – возразила Эмма. – Он Блэкторн.
– Его мать, леди Нерисса, была фэйри, – объяснил Кьеран. – И он скакал с нами по небу, сеял с нами смерть, сыпал эльфийскими стрелами. Он грозный воин по меркам фэйри, но он не такой, как вы. Он не будет сражаться, как вы. Он не нефилим.
– Это не так, – сказал Джулиан. – Кровь Сумеречного охотника всегда возьмет свое. На его кожу можно нанести руны. Вы знаете законы.
Кьеран ничего не ответил на это и лишь посмотрел на Артура.
– Решать главе Института. Позвольте дядюшке сказать свое слово.
Эмма повернулась к Артуру, как и все остальные. Тот нервно, порывисто схватился за подлокотник кресла.
– Вы хотите, чтобы этот юноша жил здесь и доносил на нас, – наконец дрожащим голосом произнес он. – Он будет вашим шпионом.
«Этот юноша». Не Марк. Эмма взглянула на Марка, но, если хоть один мускул у него на лице и дрогнул от боли, этого не было видно.
– Пожелай мы шпионить за вами, мы нашли бы способ проще, – холодно бросил Кьеран. – Мы бы не отдали вам Марка, ведь он один из лучших стрелков в Охоте. Гвину будет его не хватать. Он не станет шпионом.
Джулиан отошел от Эммы и упал на колени возле кресла дядюшки. Подавшись вперед, он зашептал что-то Артуру. Эмма пыталась разобрать его речь, но поняла лишь несколько слов: «брат», «расследование», «убийство», «лекарство» и «Конклав».
Артур поднял дрожащую руку, словно веля племяннику замолчать, и посмотрел на фэйри.
– Мы примем ваше предложение, – сказал он. – На том условии, что вы не будете пытаться обвести нас вокруг пальца. Когда расследование будет окончено, а убийца пойман, Марк сделает свой выбор и решит, остаться ему с нами или вернуться к вам.
– Само собой, – кивнул Иарлаф. – При условии, что вы укажете на конкретного убийцу. Мы хотим знать, кто именно замарал свои руки в крови. Уловок вроде «это один из них» или «виновны вампиры» нам недостаточно. Убийца или убийцы предстанут перед судом нашего Двора. Мы будем вершить правосудие.
«Только если я первой не найду убийцу, – подумала Эмма. – В таком случае вам придется довольствоваться его телом».
– Поклянись, – велел Джулиан, сурово сверкнув сине-зелеными глазами. – Скажи: «Клянусь, что по выполнении условий сделки Марк Блэкторн выберет сам, желает ли он остаться в Охоте или вернуться к жизни нефилима».
Кьеран поджал губы.
– Клянусь, что по выполнении условий сделки Марк Блэкторн выберет сам, желает ли он остаться в Охоте или вернуться к жизни нефилима.
Марк не двигался и никак не выдавал своих чувств, словно речь шла не о нем, а о ком-то другом. Казалось, сквозь стены Убежища он видит океан вдали или какую-то страну на другом конце света.
– Полагаю, мы договорились, – заключил Джулиан.
Фэйри переглянулись, и Кьеран подошел к Марку. Он положил бледные руки ему на плечи и произнес что-то на полном гортанных звуков языке, который Эмма не поняла. Диана не учила их такому: это была не протяжная речь эльфов и не магический говор. Марк не пошевелился, и Кьеран отошел от него без тени удивления на лице.
– Покамест он ваш, – сказал он. – Мы оставим его жеребца. Они… привязались друг к другу.
– Он не сможет скакать на коне, – напряженно заметил Джулиан. – Уж точно не в Лос-Анджелесе.
Кьеран презрительно улыбнулся.
– На этом – сможет.
– Боже! – вскрикнул Артур и наклонился вперед, вцепившись в подлокотники. – Как больно…
Джулиан подскочил к дядюшке и попытался взять его за руку, но Артур отмахнулся и, тяжело дыша, поднялся на ноги.
– Прошу прощения, – сказал он. – У меня мигрень. Боль просто невыносимая.
Выглядел он и правда ужасно: кожа посерела, воротник пропитался потом и прилип к шее.
Фэйри молчали. Молчал и Марк, который все смотрел куда-то себе под ноги. В глазах Кьерана и Иарлафа читалось любопытство. Эмма догадывалась, о чем они думали: «Глава Института Лос-Анджелеса болен. Он слаб…»
Внутренняя дверь Убежища распахнулась, и вошла Диана – как всегда, спокойная и сдержанная. Она обвела комнату темными глазами, и Эмма разглядела в них холодный гнев.
– Артур, – сказала Диана, – вам нужно наверх. Идите. Я провожу гостей и закончу оформление сделки.
«И долго она подслушивала?» – задумалась Эмма, пока Артур – с выражением безмерной благодарности на лице – прошел мимо Дианы и вышел в коридор. При желании Диана могла двигаться бесшумно, как кошка.
– Он умирает? – с интересом спросил Иарлаф, проводив Артура взглядом.
– Мы смертны, – ответила Эмма. – Мы болеем, стареем. Мы не такие, как вы. Но в этом нет ничего удивительного.
– Хватит, – велела Диана. – Я провожу вас, но сперва – перевод. – Она протянула тонкую коричневую руку.
Усмехнувшись, Кьеран передал ей полупрозрачные бумаги. Диана быстро взглянула на них.
– Что в первой фразе? – не в силах сдержаться, спросила Эмма.
Диана нахмурилась.
– Огонь – к воде, – прочитала она. – Что это значит?
Иарлаф холодно посмотрел на нее и подошел чуть ближе.
– Вот вам это и предстоит выяснить.
«Огонь – к воде?» Эмма вспомнила тела своих родителей, которые были пропитаны водой, но рассыпались в прах, и тело, найденное в переулке, которое было обожжено и затем брошено в океан. Она посмотрела на Джулиана, задумавшись, не размышляет ли и он о том же, но нет – он смотрел на брата и не двигался, словно прирос к месту.
Эмме очень хотелось поскорее забрать бумаги, но Диана положила их в карман куртки и вместе с фэйри направилась к выходу из Убежища.
– Вы ведь понимаете, что мы будем расследовать это дело, не ставя в известность Конклав? – спросила она.
Иарлаф шел с ней в ногу. Угрюмый Кьеран чуть отставал.
– Мы понимаем, что вы боитесь своего правительства, – кивнул Иарлаф. – Мы тоже боимся его, ведь именно оно создало Холодный мир.
Диана не клюнула на эту наживку.
– Если вам потребуется связаться с нами во время расследования, вам придется устраивать встречу самим, – добавила она.
– Мы будем приходить в это Убежище. Вы можете оставлять здесь сообщения для нас, – сказал Кьеран. – Если мы узнаем, что о нашей сделке стало известно кому-то за пределами этих стен, особенно если это будет не нефилим, нам это не понравится. Марк тоже должен хранить молчание по поводу Охоты. Увидите, он не нарушит данного нам слова.
