Джулиан тяжело дышал, но его глаза, взгляд которых был устремлен прямо на нее, были спокойны.
– Я знаю тебя, – сказал он. – Я знаю тебя, Эмма, и ты лжешь. Ты пытаешься поступить правильно. Пытаешься оттолкнуть меня, чтобы меня защитить.
«Нет, – в отчаянии подумала она. – Джулиан, не давай мне возможности усомниться. Мой план должен сработать. Просто обязан».
– Прошу тебя, не надо, – произнесла она. – Ты был прав, мы с тобой просто не созданы друг для друга. Может быть, мы с Марком…
Его лицо исказилось от боли. Эмма увидела, как он отбрасывает от себя мрачные мысли. «Марк», – подумала она. Имя Марка, словно острая эльфийская стрела, которую он носил на шее, прорывало броню Джулиана.
«Уже близко, – подумала она. – Я уже близко. Он почти поверил».
Но Джулиан был великолепным лжецом. А любой великолепный лжец видит, когда ему говорят неправду.
– А еще ты пытаешься защитить детей, – сказал он. – Ты хоть понимаешь это, Эмма? Я понимаю, что ты делаешь, и люблю тебя за это. Я люблю тебя.
– О Джулс, – в отчаянии произнесла она, – разве ты не видишь? Ты предлагаешь мне вместе сбежать ото всех, а я только что вернулась от Грача. Я видела Кита, я видела, каково это – жить в бегах. Я видела цену этому, которую придется заплатить не только нам. Что, если однажды у нас родятся дети? Нам придется отказаться от собственной жизни. Мне придется перестать быть Сумеречным охотником. И это убьет меня, Джулс. Это просто разорвет меня на части.
– Тогда мы придумаем что-нибудь еще, – хриплым голосом сказал Джулиан. – Мы найдем способ остаться Сумеречными охотниками. Мы все решим вместе.
– У нас ничего не получится, – прошептала она.
Но он смотрел на нее огромными глазами, смотрел и безмолвно молил ее передумать, забрать свои слова назад, снова склеить то, что разлеталось на мелкие осколки.
– Эмма, – произнес он и взял ее за руку, – я никогда, никогда не перестану бороться за тебя.
Ее сердце разбилось.
По жуткой иронии судьбы она любила его так сильно и знала его так хорошо, что прекрасно понимала, как именно разрушить все его чувства к ней одним-единственным ударом.
Она отстранилась от него и пошла к Институту.
– Нет, – сказала она. – Перестанешь.
Эмма не знала, сколько она сидела у себя на кровати. Дом был полон звуков. Едва переступив порог, Эмма услышала, как Артур что-то прокричал, а затем снова стало тихо. Киту выделили комнату, как он и хотел, и Тай сидел возле нее, читая книгу. Эмма спросила его, что он делает – охраняет Кита? охраняет Институт от Кита? – но он лишь пожал плечами.
Ливви тренировалась вместе с Дрю. Сквозь дверь до Эммы долетали их приглушенные голоса.
Ей хотелось найти Кристину. Ей хотелось найти единственного человека, который знал о ее чувствах к Джулиану. Тогда она рыдала бы у Кристины на груди, а та убеждала бы ее, что все образуется, что она поступает правильно.
Хотя Эмма не знала точно, сочтет ли Кристина, что она поступает правильно.
Но сердцем она понимала, что это и не обязательно.
Она услышала, как повернулась дверная ручка, и закрыла глаза. Перед ней все стояло лицо Джулиана в тот миг, когда она от него отвернулась.
«Джулс, – с болью в сердце подумала она. – Если бы ты только поверил мне, в этом не было бы необходимости».
– Эмма? – Голос Марка. Он появился на пороге – совсем обычный человек в белой футболке и джинсах. – Я получил твое сообщение. Ты хочешь поговорить?
Эмма поднялась на ноги и одернула платье, в которое переоделась по приходу. Красивое, с желтыми цветами на коричневом фоне.
– Я хочу попросить тебя об одолжении, – сказала она.
Светлые брови Марка взлетели вверх.
– Фэйри не слишком любят делать одолжения.
– Сумеречные охотники тоже, – пожала плечами Эмма. – Но ты сказал, что ты у меня в долгу. За заботу о Джулиане. За спасение его жизни. Ты сказал, что готов на все.
Марк скрестил руки на груди. У него на коже снова появились черные руны – на шее, на запястьях. Он уже слегка потемнел от загара и поправился – теперь еды у него всегда было с избытком. Сумеречные охотники легко возвращались в форму.
– Тогда продолжай, – сказал он. – Если в моих силах сделать тебе это одолжение, я сделаю.
– Если Джулиан спросит… – Она перевела дух. – Нет. Неважно, спросит он или нет. Мне нужно, чтобы ты притворился, будто мы встречаемся. Будто мы влюбляемся друг в друга.
Марк опустил руки.
– Что?
– Ты меня слышал, – сказала Эмма.
Ей очень хотелось прочесть, что написано у Марка на лице. Она понимала, что не сможет заставить его, если он не согласится. Она просто не была на такое способна. По иронии судьбы ей недоставало безжалостности Джулиана.
– Я понимаю, это кажется странным, – произнесла она.
– Это кажется очень странным, – кивнул Марк. – Если ты хочешь, чтобы Джулиан думал, будто у тебя есть парень, почему не обратиться к Кэмерону Эшдауну?
«Если бы вы с Марком… Я вряд ли смог бы оправиться от этого».
– Это должен быть ты, – сказала Эмма.
– Любой согласится быть твоим парнем. Ты красивая девушка. Тебе не нужен этот обман.
– Я не хочу потешить самолюбие, – отрезала Эмма. – И не хочу парня. Я хочу ложь.
– Ты хочешь, чтобы я лгал только Джулиану или всем вокруг? – спросил Марк.
Он касался рукой своей шеи, слегка постукивая по ней пальцами. Ища, возможно, свой кулон-стрелу, отсутствие которого Эмма только заметила.
– Полагаю, все должны поверить нам, – неохотно ответила Эмма. – Мы не можем попросить их всех обманывать Джулиана.
– Не можем, – согласился Марк, и уголок его рта слегка дернулся. – Это было бы непрактично.
– Если ты не готов на это, скажи мне, – попросила Эмма. – Или скажи мне, как тебя убедить. Марк, это не ради меня. Это ради Джулиана. Это может спасти ему жизнь. Большего я сказать не могу. Я лишь прошу тебя довериться мне. Я защищала его все эти годы. Я защищаю его и сейчас.
Солнце опускалось за горизонт. Комнату заливал красноватый свет, который отбрасывал розовые блики на кожу и на волосы Марка. Эмма вспомнила, каким красивым ей казался Марк, когда ей было двенадцать. Она не была в него влюблена, но с легкостью могла представить себе другое прошлое. Прошлое, в котором Марка не забрали бы у них. В котором она бы влюбилась в него, а не в Джулиана. В котором она стала бы парабатаем Джулиана, и вышла бы замуж за его брата, и все они навеки бы связали свои жизни нерушимыми узами, и о большем она бы и не мечтала.
– Ты хочешь, чтобы я сказал ему, чтобы я сказал всем вокруг, что мы влюбляемся друг в друга, – уточнил Марк, – но не что мы уже влюблены?
