Марина сняла с себя грязную одежду, залезла в ванную, открыла душ.
О-о-о!!!..
Чудесная горячая вода ласково заструилась по её измученному телу.
4
Андрей встал рано. Покормил Чарли и отправился по магазинам, надо было кое-что купить для того, чтобы всё прошло, как задумано. Теперь он готовил завтрак. На этот раз старался необыкновенно, продумывал каждый нюанс сервировки, несколько раз всё менял, переставлял. Сейчас наконец вроде всё выглядело неплохо. Он ещё раз придирчиво оглядел стол.
Прямо посредине стояла хрустальная ваза с букетом свежих тёмно-красных роз. Расставленный вокруг итальянский сервиз из голубого фарфора смотрелся очень даже славно. Рядом с тарелками на специальных подставочках покоились серебряные, ещё от бабушки унаследованные приборы. Белоснежные кружевные салфетки были продёрнуты в серебряные же кольца. Около прибора, предназначенного для Марины, он заботливо положил новенький блокнот и ручку – на случай, если ей надо будет что-то написать ему.
Свежевыжатый апельсиновый сок переливался в узких стаканах богемского стекла, откуда торчали специальным образом изогнутые соломинки. В изящной вазочке для фруктов лежали ягоды – голубика, клубника, черника. В фарфоровых розетках – красная икра, сметана, малиновое варенье. На одной тарелочке из старинного кузнецовского фарфора (их у него было три) привлекательной горкой возвышались ароматные, идеально поджаренные блины. На другой – красиво разложенные, тонко нарезанные сыр, колбаса. На третьей – тосты из белого и чёрного хлеба. В молочнике (прелестный кувшинчик был привезён из Франции, куплен на барахолке под Парижем) сливки для кофе. Довершали картину две длинные свечи в бронзовых подсвечниках. Хоть сейчас и утро, но они не помешают, придадут дополнительную, необходимую для этого завтрака доверительную атмосферу.
Андрей достал из кармана зажигалку (сам не курил, но на всякий случай держал при себе), зажёг свечи.
Теперь уже точно всё!
Да, похоже, сейчас стол выглядит безупречно. Он нетерпеливо посмотрел в сторону двери. Пора бы ей уже появиться!
Но прошло ещё целых пять минут, пока Марина, наконец, лёгкой походкой вошла на кухню. Андрей уставился на неё, не мог поверить своим глазам. Разительная перемена произошла за это короткое время. То есть одежда на ней была по-прежнему та же – грязная майка, джинсы, но парадоксальным образом всё это нисколько не мешало ощущению свежести и бодрости, которое исходило от этой удивительной девушки. Гладко зачёсанные назад, короткие, ещё влажные волосы придавали ей особую утончённость, оттеняли нежный цвет лица. А самое главное – её глаза опять блестели. Тем самым чуть мерцающим светом, который поразил его, когда он её увидел в первый раз.
Андрей спохватился, отодвинул ей стул, вёл себя как истинный джентльмен. Улыбнулся, любезным жестом предложил присесть.
Марина села, бегло оглядела стол. Увидела блокнот, с благодарностью посмотрела на Андрея. Тут же взяла ручку и начала писать.
Андрей сидел напротив, нетерпеливо поглядывал на неё.
Марина выпрямилась, протянула ему исписанный ровным почерком листок. Он прочёл:
«ПРОСТИТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА, ЕСЛИ МОЖЕТЕ, КОНЕЧНО. Я ВЕЛА СЕБЯ ОЧЕНЬ ГЛУПО. ДАВАЙТЕ НАЧНЁМ ВСЁ СНАЧАЛА. Я ПОСТАРАЮСЬ СДЕЛАТЬ ВСЁ, ЧТО В МОИХ СИЛАХ, ЧТОБЫ У НАС ПОЛУЧИЛОСЬ ТО, ЧТО ВЫ ХОТИТЕ».
Андрей поднял на неё удивлённые глаза. Девочка продолжала поражать его. Он никак не ожидал такого жеста с её стороны. Она его просто опередила! Как будто почувствовала всё, что он собирался ей сейчас сказать.
Марина ответила просящим взглядом, сложила ладошки кверху, умоляющим жестом поднесла их к груди. Была похожа на маленькую девочку с рождественской картинки. Андрей не выдержал, рассмеялся.
– Это всё замечательно звучит! – сказал он. – То, что ты написала. Даже, пожалуй, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но в любом случае я очень рад, что ты решила поменять тактику. Этот букет для тебя. Я тоже прошу прощения за всё. Прими его в знак нашего примирения, о’кей?
Марина согласно наклонила голову – спасибо, я принимаю.
Потянулась к букету, с удовольствием вдохнула чудесный запах. Андрей наблюдал за ней с восхищением.
– Давай теперь начнём есть, хорошо?
Она несколько раз кивнула – хорошо, конечно.
Он протянул ей бокал с соком:
– Давай чокнемся. За тебя, Марина. За то, что у тебя хватило ума понять, что всё, что я делаю, это во благо! Во благо нам обоим, понимаешь?
Она ответила благодарной улыбкой. Они чокнулись, выпили и начали есть. Марина ела с видимым аппетитом, вела себя вполне самостоятельно, сама клала блины на свою тарелку, мазала маслом тосты.
Андрей понемногу успокоился. Эта девушка, видимо, принесёт ему ещё немало сюрпризов. Хочется верить, что они будут приятными. Он продолжил говорить, уже не особо беспокоясь, смотрит ли она на его губы.
– Какое утро чудное, правда? Жизнь вообще такая замечательная вещь, что просто стыдно быть несчастливыми. Тем более когда мы здоровы и молоды. Поэтому выкини из головы весь негатив. Всё у тебя будет классно, поверь мне. Я уверен, что ты будешь счастлива. Тем более что ты этого заслуживаешь. Просто на это нужно немного времени. Не могу тебе сказать, сколько именно, я этого пока сам не знаю. Просто нужно немножко терпенья. Мы ведь странники терпенья, помнишь? Я тебе помогу, обещаю. Мы с тобой всего добьёмся, будь спокойна.
Марина и была спокойна. Никакой особой реакции на его слова не проявляла. Казалось, что ничего, кроме еды, её сейчас не интересует.
Андрей улыбнулся:
– Молчание – знак согласия, правильно?
На этот раз она отреагировала, выразительно склонила голову – именно так, сэр.
5
Лучи солнца сильными прожекторами пронзали бурную заоконную листву, пробивались в студию, причудливые солнечные зайчики сновали по гладкому паркету. Марина сидела в задрапированном чёрным шёлком кресле. На лице по-прежнему не отражалось никаких особых эмоций. Ничего особенного, обыкновенное дело, сидит девушка в кресле, ждёт начала фотосессии. Никуда не торопится, может так сидеть очень долго.
Андрей, напротив, был крайне серьёзен, напряжён, двигался стремительно, чуть-чуть суетливо. На руки натянул тонкие медицинские резиновые перчатки. Достал из аптечки какую-то мазь, смазал Марине ранки на руках, потом ловко залепил их бактерицидным пластырем.
– Я хочу, чтобы ты понимала, я действительно забочусь о тебе, – сказал он ей. – Это не пустые слова. Ты, может, сейчас этого и не осознаёшь, но рано или поздно до тебя дойдёт. Вот увидишь.
Он прикатил столик на колёсах, разложил на нём свой любимый маникюрный набор, какие-то пузырьки, тюбики, помазок, всевозможные макияжные атрибуты – тени, краски, румяна, карандаши для глаз, пудру, что-то ещё. Потом принёс ванночку с тёплой водой.
