Но дверь не открылась. Вместо этого из-под неё выползло очередное послание. Очень лаконичное. Всего три слова:
«МНЕ НАДО ПОДУМАТЬ»
Твою мать!
Надо же, ей надо подумать. Сколько же она будет думать, интересно?!. Да она просто издевается над ним, эта девка!
Андрей тут же, на месте, быстро написал:
«Я СЧИТАЮ ДО ДЕСЯТИ!»
И просунул листок обратно.
42
Марина не увидела ответ Андрея. Ей было не до него. Дождь давно кончился, опять вышло солнце. Марина открыла окно, высунулась, посмотрела вниз и просияла. Если когда-нибудь встретит этого архитектора, то непременно расцелует его за такой дизайн.
Стена дома состояла из небольших прямоугольных плит, слегка выпиравших наружу. Совсем немного, сантиметров на семь-восемь, но достаточно, чтобы образовалась приступочка, на которую можно упереться носками. Именно такая приступочка и обнаружилась в метре под окном.
Было и за что ухватиться. Сначала она будет держаться за оконный карниз, а чуть дальше торчит из стены какая-то штука, что-то типа короткой полой трубы, в которую, видимо, положено засовывать флаги по праздникам. Так что за неё, за этот флагодержатель, она и ухватится. А оттуда уже можно дотянуться до водосточной трубы. Рискованно, конечно, но выхода нет. Уже хорошо, что дождь кончился, иначе было бы очень скользко.
Марина подтянулась, развернулась спиной к улице и, крепко держась за подоконник, не без труда просунула ноги в окно. Не сразу нащупала точку опоры, некоторое время ноги болтались в воздухе, но в конце концов ей это удалось.
Она перехватила руки и, цепляясь за карниз, начала осторожно переступать ногами. Подул ветер, напугал её смертельно, заставил прижаться к стене вплотную. Но Марина не остановилась, продолжала медленно двигаться к углу дома.
43
Нервы у Андрея сдавали, как он себя не уговаривал. Прошли секунды, а у него было ощущение, что он ждёт уже вечность.
– Ну же, Марина! – нетерпеливо шептал он. – Давай открывай!
Не выдержал, со злостью стукнул кулаком по двери:
– Открывай!
Но ничего не произошло, дверь не открылась.
– Я считаю до трёх! – закричал он.
Опять забыл, что она не может его услышать.
– Раз! Два!..
Тут он осёкся, понял, что снова свалял дурака. Прислонился ухом к двери, прислушался. Всё было тихо, только раздался какой-то странный звук, как будто какой-то глухой удар. Потом ещё один.
Что это?
Он вдруг понял, что это. Это хлопала от ветра ставня. Но ведь окно было закрыто!
Андрей быстро лёг на пол, посмотрел в щель под дверью. Листок с его ультиматумом по-прежнему лежал там, куда он его просунул. Всё стало понятно. Чёртова девка вылезла в окно!
Зараза!
Андрей вскочил и помчался вниз, во двор.
44
Марина крепко ухватилась за флагодержатель, молила Бога, чтобы он не оторвался от стены. Переступила, освободила левую руку и потянулась к водосточной трубе. Зацепилась за неё, очень медленно пододвинула левую ногу. Потом подтянула правую и перенесла тяжесть тела на неё.
Теперь предстояло самое главное. Марина напрягла мышцы, рванулась и одним махом оказалась на трубе. Сразу же, обдирая руки, заскользила вниз. Было очень больно, к тому же руки ослабли, разжались, и она упала. К счастью, оказалось уже не очень высоко, она ушиблась, но не сильно. Тут же вскочила и, прихрамывая, подбежала к забору.
Лишь бы опять не подвели руки!
Бедные, несчастные, ободранные руки. Они горели, хотелось сунуть их в холодную воду. Только бы выбраться отсюда, она будет холить и лелеять эти руки бесконечно! Она столько преодолела с их помощью. А сейчас осталась последняя преграда. И этот забор, отделяющий её от свободы, не так уж и высок. Ещё несколько секунд, и она окажется по ту сторону, среди славных девочек, прыгающих через скакалку. Ещё одно, маленькое усилие!
Уперевшись ногой в растущую рядом берёзу, Марина подпрыгнула, ухватилась за край забора и начала подтягиваться. Руки не подвели, выдержали её тяжесть. Ей оставалось совсем чуть-чуть, чтобы оказаться на заборе, как вдруг кто-то крепко ухватил её за лодыжку и резко дёрнул вниз. От неожиданности руки разжались, и Марина опять оказалась на земле.
Подняла голову, увидела разъярённого Андрея, что-то гневно выговаривающего ей. Она попыталась вывернуться, но он уже крепко держал её за локоть, тащил за собой, как зверь тащит свою добычу. Марина упиралась, но он не обращал внимания, волок всё дальше и дальше от спасительного забора.
45
Андрей был и вправду зол. О какой работе могла сейчас идти речь! Эта идиотка чуть опять всё не испортила! Ещё секунда, и она бы улизнула, разрушила весь его блестящий план. Теперь, по крайней мере, нужно, чтобы они оба пришли в себя, придётся перенести сессию на завтра.
– Ты упрямая дура! – кричал он на ходу, нисколько не заботясь, что она его не слышит. – Ты просто вынуждаешь меня тебя наказывать, кретинка! Никаких вариантов мне не оставляешь!
Чарли, виляя хвостом, подбежал навстречу, но Андрей резко крикнул:
– Уйди!
Чарли тут же отскочил, озадаченно смотрел, как Хозяин втаскивает гостью в дом.
Андрей проволок Марину через гостиную, распахнул какую-то дверь и впихнул девушку внутрь. Это было небольшое тёмное помещение, вроде кладовой, предназначенное для хранения верхней одежды и других вещей. Здесь висели пальто, плащи, дублёнка.
Марина упала от толчка, но тут же вскочила, зажестикулировала, пыталась ему сказать, объяснить, что он не может так поступать с ней, что он будет жестоко наказан за это, что он должен немедленно отпустить её.
Андрей, прищурившись, насмешливо смотрел на её жестикуляцию.
– И что это? – спросил он, передразнив её. – Что это всё значит? Я не понимаю!
Марина открыла рот, стала издавать странные жутковатые звуки, старалась поддержать ими свою речь, чтобы он понял, услышал её. Но вышло ещё хуже.
– У меня нет времени на всё это говно! – жёстко сказал Андрей. – Раз ты не понимаешь по-хорошему, то придётся по-плохому. Проведёшь эту ночь здесь, может быть, очухаешься немного, поймёшь, что ты творишь! Может это тебя чему-то научит. По крайней мере, поймёшь разницу между спальней и чуланом! Дура ты дура! Спокойной ночи!
Он захлопнул дверь, и Марина оказалась в полной темноте. Тут же бросилась назад, туда, где была дверь, на ощупь нашла её, но та была уже закрыта. Попробовала стучать, но быстро устала. Тяжело опустилась на пол, пытаясь хоть что-то сообразить. Но сил думать или сопротивляться уже не было. В этой каморке, где он её запер, нельзя даже растянуться во весь рост. Здесь, очевидно, она и умрёт. Он, наверное, уморит её голодом. Или сделает с ней что-то ещё более жуткое.
