Она помотала головой – рано!
– Хорошо, в одиннадцать?
Она скорчила гримаску, нерешительно повела плечиком.
– Что, опять рано? Ох, уж эти актрисы! Хорошо, в двенадцать годится?
На этот последовал радостный кивок.
– Значит, в двенадцать я вас жду у входа в гостиницу. Захватите с собой разную одежду, всё, что сможете. Кстати, у вас купальник есть?
Кивок, нахмуренные бровки, вопросительный взгляд – а это ещё зачем?
– Возьмите с собой. Это не для работы. У меня бассейн. А завтра обещали ещё большую жару, чем сегодня. Так что искупаетесь. Ну что, договорились? Давайте за это выпьем! За наше будущее сотрудничество!
Он долил вина в её бокал, и они чокнулись.
Ура! Победа!
Суббота
1
Андрей ловко объехал привычную пробку на Ленинградском проспекте, свернул на улицу Алабяна. Через минуту он уже оказался на территории Посёлка художников. Марина, в джинсах и белой майке, туго обтягивавшей её небольшую, превосходной формы грудь, сидела рядом, с любопытством поглядывала вокруг. Почти всю дорогу Андрей молчал, невозможно было вести машину, повернувшись к пассажирке, так что ехали в тишине.
Он сбавил скорость. Серебристый «мерседес» мягко въехал на улицу Врубеля, проплыл мимо выполнявшего роль паркинга пустыря, заполненного дорогими иномарками.
Опять у Шалолашвили куча гостей! Когда он только работает!
Открылись автоматические ворота гаража, и почти сразу послышался радостный лай Чарли. Марина, разумеется, никак не отреагировала на него – не слышала. Андрей выключил мотор, повернулся к ней:
– Ну вот мы и дома!
Он ловко выскочил из машины, обежал её, галантно подал руку своей пассажирке, подхватил сумку с вещами.
Не успели выйти из гаража, как тут же чёрной торпедой, до смерти перепугав Марину, подлетел Чарли. Радовался так, будто не виделись неделю. Бешено вертел хвостом, повизгивал, вставал на задние лапы, норовил облизать лицо. Андрей, смеясь, отбивался.
– Марина, это Чарли! Не бойтесь, он не кусается! Даже не знает, как это делать! Он очень добрый, поверьте! Чарли, это Марина! Веди себя прилично! Хороший мальчик! Хватит! Хорош!
Марина, поначалу напрягшаяся до предела и с опаской глядевшая на крупного пса, постепенно расслабилась и успокоилась. Её сильно укусил уличный пёс, которого она хотела погладить, когда ей было пять лет, и с тех пор собаки любой породы вызывали у неё безотчётный страх. Но в данном случае, похоже, бояться было нечего.
Наконец Чарли угомонился, они двинулись дальше. Глаза Марины, и без того огромные, расширились ещё больше. Она с удивлением рассматривала каменный мангал для шашлыков, выложенный искусной мозаикой бассейн, портал с тонкими белыми колоннами, да и вообще весь этот необычный, выстроенный полукругом, пронизанный светом дом.
Андрей с удовольствием следил за реакцией гостьи. Явно никогда не бывала в подобных местах. Наверное, и вообразить себе не могла, что такое можно найти в самом сердце Москвы.
– Это вот моё убежище! Как говорят испанцы – ¡mi casa es tu casa! Мой дом – твой дом! – торжественно объявил он. – Широким жестом пригласил её внутрь: – Прошу!
2
Андрей с гордостью вёл экскурсию, демонстрировал гостье своё убежище. Видел, как она впечатлена всем, что он ей показывал. Его предыдущая серия «Тени», развешанная в основном на первом этаже, вызвала у неё явное восхищение.
Марина оценила и большой, мраморный, с настоящими дровами камин в гостиной. Он также обратил её внимание на привезённый им из Италии старинный, изысканный каминный набор, включающий в себя кочергу, метелку, пику, щипцы и совок для золы.
Потом они поднялись наверх, в студию.
Марина несколько смутилась, когда рассматривала приготовленные для Венеции «Блики», (серия была с явным эротическим уклоном), но, несомненно, и эти работы поразили и заинтриговали её. Теперь она не отрывала от него восхищённого взгляда, он знал, чувствовал, что она готова, что ей очень хочется поскорее начать, попробовать, увидеть себя со стороны его глазами, застыть в красивой рамке на этой белой стене.
– Я принесу что-нибудь попить, и мы начнём. Хорошо?
Она кивнула, подошла к огромному, от пола до потолка, окну. Внизу, вся в солнечных бликах, манила к себе обрамлённая мозаикой голубая вода. В тени раскидистой берёзы, высунув язык, лежал Чарли. Явно мучился от жары.
Марина перевела взгляд на стоявший у окна телескоп, дотронулась пальчиком до его медной поверхности, потом не удержалась, прильнула к окуляру. Машины, люди на улице – всё мгновенно стало огромным, близким.
Она улыбнулась. Повернула телескоп чуть левее, оказалась на другой улице, Алабяна, – чуть дальше, но всё равно было близко: стригущий газон человек в жёлтом жилете, смеющаяся парочка, вход в кафе, над которым висела витиевато исполненная надпись «ОЛИВА. Греческая таверна»…
– Что, нравится? – спросил вошедший Андрей.
Держал в руках поднос с двумя стаканами с минеральной водой. Из стаканов торчали изогнутые пластмассовые трубочки – розовая и голубая. Марина никак не отреагировала, даже не шелохнулась.
Она же глухая!
Он опять, уже не в первый раз, забыл, что она может слышать его, только когда видит. Андрей поставил поднос на столик, взял стаканы, подошёл к ней. Решил осторожно, чтобы не испугать девушку, дотронуться до её плеча. Но тут же передумал, обошёл телескоп, нагнулся и посмотрел в объектив. Марина увидела внезапно появившийся чудовищного размера глаз, вздрогнула, мгновенно выпрямилась.
– Всё-таки напугал? – рассмеялся Андрей. – Простите.
Он протянул ей стакан с розовой трубочкой. В покрытой пузырьками газа воде таяли кубики льда.
Она взяла, склонила голову – благодарю вас!
– Вам, я вижу, понравилась моя игрушка? Это моя любимая. Наблюдаю жизнь днём, звёзды – ночью. Мне нравится. Я бы даже сказал, что меня это вдохновляет. Вы, кстати, не голодны?
Она отрицательно покачала головой – нисколько!
– Ну хорошо, тогда приступим? А пообедаем попозже, когда устанем.
Она была полностью согласна – конечно, давайте начнём!
– Посмотрим, что вы тут принесли. Вы разрешите?
Он показал на её сумку, протянул к ней руку, но Марина его опередила, сама расстегнула молнию, стала вынимать принесённые вещи – две кофточки, четыре майки разных оттенков, три платья.
– Да, негусто! – вздохнул Андрей. – Но ничего, как говорится, чем богаты! А кстати, вы купальник взяли, чтобы потом искупаться?
Она выкатила глаза, в ужасе закрыла рукой рот. Потом огорчённо развела руками, смущённо улыбнулась – простите, забыла!
