Он усмехнулся, но кивнул, соглашаясь:
— А это хлыст, но он для тех, кто уже подготовлен и умеет с ним обращаться. Запоминаешь? — Я нервно дернула головой, что мало походило на нормальный кивок, но Император продолжил. — Это наручники, плеть, ее я люблю больше всего, и разные дивайсы для…. — Он заботливо погладил кончиками пальцев странные шарики и пробки, разных размеров и форм. — Для отверстий. Рта, вагины и попки. Любишь игры с попкой?
От упоминаний об этих играх в исполнении сатира, я ощутила, как горячая волна пробежалась от груди до живота, не понимая насколько громко задышала.
— Значит, я сделал правильный выбор.
Достаточно крупными пальцами, он пробежался по моим соскам, очерчивая по ним окружность, и потянулся за цепочкой, лежащей в небольшой коробочке.
— Хочу, чтобы ты их надела. — Я не сразу поняла, о чем речь, но присмотревшись, заметила два маленьких крабика на концах, с остренькими закусами. — Это зажимы для сосков. Невероятно будоражат, — объяснил он и его голос изменился, словно нетерпение начало бурлить, и возбуждение сейчас перельется через край. — Запомни девочка слово-запрет — ПАС.
— Слово-запрет?
— Как только оно прозвучит, игра заканчивается, ясно?
— Д-да.
Он провел кончиком металлического зажима по свернувшейся тугой вершинке и настойчиво всучил в руки.
— Надень их, — жаркие слова и теплая волна вновь прокатилась под кожей, опьяняя.
Я медленно протянула руки у своей груди, растягивая цепочку в воздухе и разжав крабик, притянула их к своему соску, ожидая острый прилив боли, вместо царившего сейчас возбуждения.
— Глупенькая. На меня надень.
Глава 23
Чего?!
Я несколько секунд безудержно рассуждала, пытаясь собрать мысли в кучу и понять, что от меня требуется, а Император тем временем разжал захват и отступил, позволяя мне развернуться.
Оставшись без опоры, я пошатнулась, но быстро взяла себя в руки, продолжая глупо держать цепочку перед собой.
— Ну же, сделай это, — прозвучало требовательно, но как-то нетерпеливо, и, подняв голову, я увидела алчный блеск в изумрудных глазах.
На автомате выполняя требования, я лишь сейчас заметила, что браслеты, которые он надел, имели специальные кольца для креплений. Цепей или веревок, сейчас для меня это не имело значения…
Погладив кончиком маленький коричневый сосок, я чуть разжала зажим и неловким движением опустила его к чувствительной горошине, которую тут же сжало, даже на вид болезненно.
— Ш-ш… Да-а… Продолжай, — зашипел мужчина, глубоко вбирая воздух, но даже не дернулся, оставаясь на месте.
Второй зажим с той же легкостью сжал чувствительный участок кожи, и мужчина закатил глаза, что-то невнятно промычав.
— Потяни теперь. Вот так. — Он взял мою руку и, отогнув пальчик, опустил его на получившуюся петлю от соска до соска и надавил, зашипев о боли. Но эрекция, что натянула брюки, противоречила получаемой боли. — Делай со мной все что захочешь, госпожа.
Неожиданно мужчина упал на пол, склоняя голову в поклоне, и послушно вытянул запястья над головой, словно позволяя мне и в правду делать все.
— Э-ээ… — в очередной раз протянула я, но император поднял на меня голову и недобро сощурился:
— Игру не порти девочка. ДЕЛАЙ ВСЕ, ЧТО ХОЧЕШЬ. — И вновь уткнулся лицом в пол.
Хаотично соображая, я пробежалась взглядом по комнате, и, конечно же, остановилась на ширме, хранящей в себе весь арсенал прирожденного господина.
Руки, руки, руки…
Цепь с блестящим карабином привлекла внимание, и, торопливо сдернув ее с крюка, я вернулась к мужчине, что покорно продолжал ждать своей участи. Она подошла идеально, сцепляя сразу оба браслета одной петлей, не позволяя развести запястья, сковывая движения и ограничивая его свободу.
На удивление, мне стало спокойнее, стоило лишить Императора размаха, будто если ему не понравится мое поведение, он не сможет выставить меня вон или того хуже избить.
— Госпожа, я хочу ошейник. — Он вытянулся чуть вперед, ткнувшись носом в мои босые ноги, и облизал лодыжку, не стесняясь грязи. — Посадите своего зверя на цепь.
— Хомячка? — Первое что пришло мне в голову, и мужчина сверкнул глазами, намекая, чтобы я оставалась в роли, и не выводила его из себя.
Даже не смотря на то, что он стоял передо мной на коленях, практически прижимаясь животом к полу, он все еще Император, а я шлюха из борделя.
— Как ска… Я буду делать то, что захочу. — Стараясь подражать голосу Марты, я вырвала свою ногу из его лобызаний и поставила ее ступней на крепкое плечо. — Ты заслужил, чтобы стать моим зверем?
— Да… Да, да, госпожа. Я хороший зверь, послушный! Вам понравится! — Торопливо и сбивчиво говорил он, ползком продолжая подбираться ближе.
— Порадуй свою госпожу, и я подумаю, стоишь ли ты того.
Просто от растерянности я несла всякую чушь, понятия не имея, как выпутываться из этого положения, но Императора, ныне зверя, мои слова казалось, привели в восторг!
Он подскочил, легонько и очень бережно хватая меня за бедра и усаживая на высокий стул, вновь возвращаясь к ногам. На четвереньках он судорожно вылизывал мои пальчики и ступни, добившись лишь того, что я едва сдерживала смех от щекотки.
— Достаточно! — остановила я его, вновь упираясь ногой в плечо и прекращая этот слюнявый марафон. — Это все что ты можешь?
— А что хочет моя госпожа? Одно слово, и я все выполню! — горячо и честно заявил он и закивал головой.
— Покажи свою любимую игрушку, — требовательно сказала я, решив немного смухлевать.
Даже представления о таких играх у меня было до смешного скудное. Но если стать госпожой тебя «просит» сам Император, шансов смыться практически нет, но немного себя подстраховать еще оставались.
Пусть мой клиент сам покажет, чего он хочет, ведь игра все равно пойдет по его правилам.
Оставаясь на четвереньках, мужчина поспешил к ширме, быстренько найдя ту самую плеть и сжав ее зубами, словно действительно пес, вернулся ко мне.
— Хороший мальчик, — протянула я, забирая из его захвата протянутую игрушку.
— Да, да, хороший! — жарко заверил он, с надеждой заглядывая мне в глаза.
— Любишь ласку или боль?
— Ла-аску… — протянул и будто бы заскулил он.
— Ты заслужил ласку?
— Я был хорошим мальчиком, но слово моей госпожи превыше всего. — Он поклонился и развернулся ко мне спиной, позволяя с легкостью дотянуться плетью до ягодиц. — Все то вы скажите.
— Снимай штаны, и покажи мне, каким хорошим мальчиком ты был.
