– Закрывай! – прокричал он, и я отпустил дверь, наваливаясь на нее с другой стороны.
Сталь грохнула о косяк с такой силой, что, кажется, дрогнули стены. Давление выровнялось, и поток воздуха иссяк.
– Замок! – крикнул разведчик, но я и сам уже ухватился за колесо. Несколько рывков – и дверь надежно закрылась, отсекая нас от морфов.
– Ф-фу… – я едва удержался от того, чтобы обессиленно сползти на пол. Короткая схватка с дверью, кажется, выжала из меня все соки.
– Хреновые новости, парни, – тяжело дыша, проговорил Эверест. – Кажется, дальше вы пойдете одни.
– Чего?
– Что?
– Ничего хорошего, – буркнул командир группы. – Боюсь, я уже не дойду.
Лучи фонарей скрестились на Эвересте, и я, не сдержавшись, выругался. Правое бедро и левый бок командира были залиты кровью.
Мираж, срывая с разгрузки медицинский подсумок, рухнул на колени перед Эверестом и достал нож.
– Не дойдет он, – буркнул под нос разведчик, разрезая комбинезон командира. – Дойдешь. Никуда не денешься. Придумал херню – «не дойду». Алтай, посвети!
Я направил луч фонаря на ногу Эвереста, и вздрогнул. Святое дерьмо! А ведь и правда может не дойти. Судя по тому, как стремительно пропитывался кровью костюм, была повреждена бедренная артерия. А это хреново. Очень хреново.
Кажется, о том же подумал и поджавший губы Мираж. Однако сдаваться разведчик явно не собирался.
– Алтай, жгут! Я держу, ты фиксируешь! Быстро!
Мираж бросил мне жгут, всем весом навалился на ногу Эвереста чуть ниже бедра, останавливая кровотечение, прижал к этому месту рулон бинта, и скомандовал:
– Фиксируй!
Я быстро перехлестнул эластичную ленту поверх рулона, вдел конец в проушину, и затянул, фиксируя жгут застежкой. Ухватился за рычаг натяжной катушки, несколькими быстрыми движениями натянул стропы, дозатянул, продел свободный конец во вторую проушину и зафиксировал его фастексом.
– Готово!
– Поворачивайся, медведь! – отдал команду Мираж. – Показывай, что с боком!
Бок выглядел еще хуже, чем бедро, в глубине кровящего разреза виднелись ребра, однако, при всем этом, рана была более легкой. Мираж зубами выдернул пробку из флакона с обеззараживающим, и щедро полил место разреза. Эверест при этом только зашипел, стиснув зубы.
– Терпи, блин! – пробурчал разведчик, извлекая из санитарного подсумка медицинский стэплер.
Щелк, щелк, щелк… Несколько секунд – и рана стянута. Пролив сверху биоклеем, Мираж наложил тампон и быстро забинтовал Эвереста прямо поверх костюма.
– Пойдет, – бросил разведчик, пакуя все обратно в подсумок. – Почти как новенький. Автодок работает? Обезбол, антишок, гемостатик, противостолбнячное?
– Работает. Вкатил мне половину запасов разом, – пробормотал бледный, как мел, Эверест.
– Вот и отлично. Сейчас передохнешь минутку, и пойдем. Алтай, сколько до выхода?
Я сверился со схемой.
– Километр.
– Километр, слышишь, медведь? – Мираж повернулся к Эвересту. – Километр я тебя и сам протащу. А у нас еще и Алтай есть. Глянь, здоровый какой бычара. В общем, не выделывайся. Отдохнул – и хватит. Подъем, боец!
– Ты же понимаешь, что все это херня, – устало проговорил Эверест. – У меня бедренная артерия задета. А нам еще по лестнице лезть двести метров. Тоже на себе потащишь?
– Да пошел ты в задницу! – психанул Мираж. – На тросах затянем, если понадобится! Хватит уже гундеть! Давай, опирайся! Пулемет где пролюбил?
– Патроны кончились, – буркнул Эверест. – Там бросил. Толку с него теперь.
– Ну и правильно. Нехрен тяжести зря таскать. Давай, погнали.
Под потолком снова ожили невидимые динамики.
– Внимание! Активировано взрывное устройство! Всему персоналу немедленно покинуть место работы и подняться на поверхность! До взрыва – сорок семь минут!
– Сорок семь минут, слыхал? Бездна времени, – усмехнулся Мираж, перебрасывая руку Эвереста через шею. – Еще за пивом сгонять успеем. Давай, Алтай, веди!
Я кивнул, и, сменив магазин в «Прометее», шагнул вперед.
***
То, что оптимизм Миража был напускным и не искренним, стало ясно уже через первые триста метров. Эверест практически не мог идти, шипел, ругался и морщился от боли, а наша скорость упала до черепашьей. Неумолимый синтетический голос продолжал отсчитывать время до взрыва, и с каждой секундой становилось все понятнее, что с таким темпом до взрыва выбраться из шахты мы не успеем. Однако о том, чтобы оставить Эвереста здесь, никто даже не заикнулся. Кроме него самого.
Каждый шаг причинял командиру группы боль, и каждый раз, когда мы останавливались, чтобы дать ему отдохнуть, он требовал, чтобы мы оставили его здесь. Через две такие остановки Мираж наорал на Эвереста, а после просто перестал реагировать на его слова, делая вид, будто ничего не слышит. Я, стиснув зубы, просто шел вперед, и изо всех сил пытался придумать способ, как поднять здоровенного бойца наверх по вертикальному стволу. Пока вариантов не находилось.
Морфы навалились, когда впереди уже был виден короткий тоннель, ведущий к околоствольному двору. Из примыкающего хода ударила длинная очередь, заставив полыхнуть щиты у всех троих. Я в ответ высадил в темноту, разрываемую сполохами аварийных ламп, длинную очередь. Вспышки плазмы осветили тоннель, и я разразился длинным, витиеватым ругательством. Морфов было много. Я бы даже сказал – до хрена. Причем среди них виднелись как мелкие твари, так и здоровенные, вроде той, которую мы с трудом расстреляли в цеху перерабатывающего завода вечность назад. В сопровождении зараженных, морфы мчались по тоннелю, движимые только одним желанием: порвать нас на части. Бросив взгляд на крепи, я решил, что они достаточно прочные, дернул из подсумка одну из двух оставшихся гранат, выдернул предохранительное кольцо, и швырнул навстречу морфам.
Грохнуло так, что, если бы не акустическая система доставшегося мне в наследство от Логоса шлема, я бы, наверное, оглох. К сожалению, поражающий фактор взрыва оказался значительно слабее звукового эффекта. Несколько двуногих фигур упали, посеченные осколками, остальные же взрыва будто и не заметили.
– Вперед! Быстрее! – прокричал я. – Мы уже на месте! Я попытаюсь их задержать!
Накопив заряд, я выстрелил, сжигая сразу двух морфов, вырвавшихся вперед, отпустил излучатель, оставив его болтаться на ремне, и схватился за винтовку. Длинная, во весь магазин, очередь, слегка притормозила тварей, однако потом они снова поперли вперед. «Прометей» к тому моменту успел перезарядиться, и я снова подхватил импульсник.
– Алтай! – с надрывом выкрикнул Мираж. – Сюда! Скорее!
Продолжая поливать ксеносов зарядами плазмы, я принялся пятиться назад. В атакующих порядках морфов наметились разрывы, передние твари, не желая поджариваться, притормаживали и пытались отступать, но еще не отведавшие раскаленной плазмы задние ряды напирали, заставляя тварей бросаться прямо на выстрелы.
