— Мне не дарят цветы, поэтому вазы тоже не нужны.
— Прямо таки не дарят, совсем?
— Совсем. Вы первый. — Я сейчас лопну от счастья, а еще от любопытства.
— А что так?
— А вот так. — Информативно блин и ведь ничего не скажешь. Ирина ставит цветы в банку и поворачивается ко мне. — Артем, я неинтересный собеседник. Хотя не так. Я неинтересная девушка, с которой вы абсолютно точно теряете время. Вокруг много привлекательных особ, да и у вас уже есть подходящие кандидатуры.
— А давай я сам разберусь со своим временем и выбором. И о каких кандидатурах идет речь? Я вообще-то свободен и отношениями не обременен.
— Уверены?
— Абсолютно. Подожди. Ты что реально из-за фотографии на столе так подумала? — отворачивается и делает вид, что поправляет цветы. Господи, как все просто то оказалось. Подхожу почти вплотную к Ире. — Ир, это моя сестра. Правда, без шуток. Нет у меня никаких девушек. Были, конечно, куча, чего греха таить, но сейчас я абсолютно свободен. Не веришь? У меня сестра приезжает через пару недель, хочешь, я тебя с ней познакомлю? Убедишься, что это одно и то же лицо.
— Верю. — Поворачивается ко мне лицом с этой дурацкой банкой в руках. — Отойдите, пожалуйста. Я цветы в гостиную поставлю.
Отхожу в сторону, пропуская обиженную Иру вперед. Не пойму, то ли прибить любопытную уборщицу, то ли спасибо сказать за фотографию. С одной стороны лишила меня недели нормального общения с Ирой, но с другой, кто-то неосознанно ревнует. Иду в гостиную вслед за Ирой. Опять стоит около никчемной банки, только теперь поправляет какую-то фоторамку.
— Ир, мы же вроде как взрослые люди, давай чуть-чуть постараемся узнать ближе друг друга. Ты же даже ничего о себе не рассказываешь. Только не надо говорить, что мне это будет неинтересно.
— Спрашивайте.
— А ты мне всегда будешь выкать? — пожимает плечами. Прекрасный ответ, просто супер многословная девчонка. Оказывается, когда женщина не трещит это тоже плохо. Ира поворачивается ко мне и даже почти улыбается. А я почему-то смотрю на фоторамку, на которой запечатлены улыбающаяся Ира и девушка, которая издалека, напоминает мне хорошо знакомого человека. Подхожу ближе и беру рамку в руки.
— Ир, а кто эта девушка?
— Моя сестра.
— Врешь. Света круглая сирота.
— Откуда вы ее знаете?
— Ну, если на чистоту, мы с ней встречались пару месяцев. Так зачем ты мне соврала?
— Я не врала. Точнее не совсем так. Просто я считаю ее своей сестрой, неважно, что мы неродные. Она мне всех заменила.
— А как вы познакомились?
— На вокзале. Она меня с улицы подобрала, как котенка бездомного. Привезла к себе домой, ну и, в общем, так и жили.
— А на вокзале ты как оказалась? Мать выгнала или сама ушла?
— Выгнала.
— И долго ты там была?
— Недолго, несколько дней.
— Да уж. — Присаживаюсь на диван, дабы переварить информацию. Вот уж правду говорят, что мир тесен. Дверь со спальни приоткрывается и оттуда мелкими неуверенными шагами топает Жрака. На шее воротник, а на теле по ходу дела попонка.
— Это что получается, я подарил Свете собаку, а она ее так назвала?! Она же по паспорту была Одри Тоту, как сейчас помню!
— Точно, я только недавно в ветеринарке узнала, когда паспорт животного принесла.
— Боже мой, мохнопопик, за что она так с тобой. — Глажу бедную страдалицу по меховой шубке.
— Она говорила, что как только ей ее подарили, она сметала все со стола как свинья.
— Ну, уж лучше бы свиньей назвала, всяко лучше.
— Мы привыкли уже.
— Так это квартира Светы?
— Нет. Уже моя. Света переписала ее на меня.
— Откуда такая щедрость?
— Она умерла пять лет назад.
— Что за бред. От чего?
— Лейкоз.
— Это нужно переварить. — Зато теперь ясно, откуда у одинокой девчонки весьма не плохая квартира. Ира подходит ко мне и садится рядом.
— Она даже не лечилась и до последнего не говорила о болезни. Что-то еще хотите спросить?
— Вообще много чего, но что-то запал прошел после таких новостей.
— Хотите чай с мятой?
— Нет, спасибо. Ир, а можно я у тебя переночую?
Ирина
— Зачем?
— Ну как зачем, начинать же с чего-то надо.
— С постели? Не находите это наглостью?
— Я не то имел в виду. Просто переночевать. Вот ты с кем спишь?
— Со Жракой.
— Это хорошо.
— А вы с кем спите?
— С Пушей.
— Это, наверное, тоже хорошо. — После моих слов, Артем начинает заливисто смеяться.
— Никогда не ощущал себя таким идиотом. Ир, я просто у тебя переночую. На полу или на кресле, лучше конечно в кровати, я люблю, когда спинке комфортно, но я так понимаю у тебя и кровати нет.
— У Антона есть. Вы там поместитесь, кстати.
— Вот уж конечно это мечта моей жизни спать с пятилетним мальчиком.
— А у кого-то это мечта, педофилы, знаете ли, не дремлют.
— Ты меня сейчас к педофилам отнесла?
— Нет, что вы, просто к слову пришлось. Знаете, даже, если я вам постелю на кресле, а сама лягу как обычно на этом диване, вы не сможете здесь спать.
— Почему? Где-то рядом ходят педофилы?
— Нет. — С улыбкой смотрю на этого невероятного мужчину. — Я сплю с ночником, вам это не понравится.
— Хорошо, что с ночником, а не с мужиком. Ой, не куксись, я пошутил. Ну чего, приютишь меня?
— А как я утром это Антону объясню?
— А мы раньше него встанем.
Я не знаю, что мной руководит. Но я встаю с дивана и иду за новым бельем. Наверное, я сошла с ума, потому что объяснить то, что я пускаю на ночь к себе в дом мужчину, никак не могу. Может, я просто ему верю? А может, потому что я его не боюсь…. Еще несколько дней назад мне казалось, что моя влюбленность канула в лету, а вместо нее пришла ненависть. За деньги, за счастливые лица на фотографии, за то, что память мне услужливо подкинула и девушку рядом с ним на кассе, за то, что вообще повстречался мне на пути. А сейчас я стою и выбираю красивую простынь и подушку помягче. Сумасшедшая, ей Богу!
— Ты что-то долго копошишься, тебе помочь?
— Напугали. Не подходите больше сзади.
— Спереди стена и шкаф, а я не Каспер.
— Все равно, могли бы как-то пошуметь.
— В следующий раз я издам какой-нибудь звук, обещаю. Тебе какой нравится?
