Глава 5. Мамы разные бывают
Артем
— Привет. А ты что здесь делаешь?
— Выходные не удались. — Вещает соседка, ну молодец, коза блин, ни себе ни людям. — Я заберу Кирюшу. С днем рождения, кстати. Будь умницей, красавицей, хотя ты итак такая. А вот мужика себе все ж найди хорошего.
— Я сейчас приведу Кирилла. — Ну и отлично, останемся втроем, так даже лучше. Из кухни даже выходить не хочу, иначе одинокая баба с неудавшимися выходными меня просто сожрет вопросами. Решил похозяйничать и достать торт из духовки. И вовсе это не торт, так коржи какие-то.
— Хорошо, что вы коржи достали.
— Вы? Ир, может тебе тоже пора перейти на ты?
— Нет. То, что сейчас было, это неправильно, я… — Звонок в дверь, нет, ну кто-то точно сегодня издевается. — Наверное, соседка что-то забыла.
А Ира только рада стараться хоть куда-нибудь свинтить. Ладно, кто сказал, что будет легко? Зато так даже интереснее, наверное.
— Ну что, доченька, очередного мужика себе нашла? Лучше бы о матери позаботилась, неблагодарная. Я тебя столько растила, все тебе отдала, а ты мне как отплатила, шлюха малолетняя, а? На квартиру новую насосала, живешь здесь припеваючи, а о матери забыть забыла? — А вот это уже интересно, прохожу в коридор, чтобы взглянуть на все воочию.
— А вы уважаемый о ней все знаете? — уже косится на меня. — Или она вам пока только ангельское лицо показывает? Ну, все впереди, это только с виду она ангел, а на деле сущая тварь. Мужа моего соблазнила, с четырнадцати лет задницей виляла. Ты хоть знаешь от кого родила, прости Господи? Чего уставилась, дрянь, сказать нечего? — На последней фразе в коридор вбегает встревоженный Антон, крепко обнимают маленькими ручками Иру, как будто виснет на ней, не давая ей пошевелиться.
— Мам, почему она кричит и обзывается? — Антон переводит взгляд, то на Иру, то на взбешённую мамашу. Не задумываясь, Ира подхватывает его на руки и уносит в детскую. Вот так просто, без единого слова все это проглотить?! Ни одной лишней эмоции на лице, как будто это нормально, когда тебя поливают грязью. Да будь это хоть отчасти правдой, нельзя б*ядь, позволять себя так унижать. Не в силах больше лицезреть мать года, оставляю ее в одиночестве и незамедлительно отправляюсь к Ире. Тихо приоткрываю дверь и понимаю, что не могу войти и помешать им. Вот она настоящая Ира. У самой на глазах слезы, а она успокаивает Антона. Голос дрожит, но все же пытается казаться стойкой. Кольцо в руках теребит, словно хочет сорвать его к чертовой матери.
— Но, она тебя обижала — чуть ли не плача, произносит мальчик. — Кто эта тетя?
— Для нас никто. Она немного поворчит и успокоится. Обещаю, больше мы ее не увидим. Только, пожалуйста, не выходи из комнаты пока мы не закончим разговаривать, хорошо? — Ира старается изо всех сил придать голосу нормальный оттенок, только это слабо выходит, даже Антон, судя по всему, не верит ее словам.
— Не ходи к ней, пусть просто уйдет, у нас сейчас мультик начинается, давай со мной смотреть.
Вот она детская непосредственность. Прикрываю дверь, не дослушав разговор. Отправляюсь обратно в коридор. “Никто” сидит на комоде, словно так и должно быть. При виде меня улыбается. Вот сразу видно, хитрая тварь. И даже на плохую мать вовсе не тянет, хуже. Да будь в ее словах хоть толика правды, исказит так, что хрен кто узнает.
— Ну, что, она уже успела обработать тебя или я сорвала всю малину? — не сказала, а словно ядом прыснула.
— Мы вроде на ты не переходили. Вас как вообще величать?
— Любовь Ивановна. Можно просто Любовь.
— Чур, меня с такой Любовью. Буду называть вас просто Ивановной. Так вот шли бы вы отсюда, Ивановна, а еще бы лучше бежали, сверкая пятками.
— Ты вообще кто такой, чтобы мне указывать? Она моя дочь. Хоть и непутевая, но квартирку заимела. Стало быть, и делиться должна со мной поровну. Недаром я ее пятнадцать лет кормила и одевала. Теперь и она должок обязана вернуть.
— Ах, пятнадцать, ну тогда все ясно. Славно потрудились, бедняжка. А чего так долго-то кормили, почему не до десяти лет? Десять то ого-го, какой уже возраст, пахать и пахать надо было на дочке. А так столько времени потеряли, прогадали вы, Ивановна, прогадали. Не выйдет с вас бизнесвумен.
— Не знаю, как там тебя зовут, остроумный. Но я справки наводила. Ты к этой квартире никакого отношения не имеешь. Она только на дочке записана. Так, что рот свой не разевай. Тебе здесь точно ничего не светит.
— Артем меня зовут, благо не Иванович. Мне здесь, Слава Богу, светит. Дышите спокойно, я не про квартиру, хотя вам ее и подавно не видать. И все же мой вам настоятельный совет — чешите отсюда, Ивановна, да поскорее, вам здесь не рады.
Не знаю, сколько продолжался наш обмен любезностями, но когда вошла Ира, на ее лице не осталось и следа былой слабости. Не знаю, слышала ли она что-то из нашего разговора, но вид у нее был решительный.
— Артем, вы не могли бы пойти к Антону, пока мы поговорим? — Это что-то новенькое, без отчества и даже не прогоняет из дома, прогресс на лицо. Смотрит так, словно умоляет меня глазами уйти.
— Хорошо, если что зови, я с лестницы помогу побыстрее спустить гостей.
Конечно, я не собирался к Антону, подслушивать нехорошо, но здесь сам Бог велел постоять в коридоре, благо планировка квартиры, позволяла остаться незамеченным.
— Странный мужик у тебя, доченька, тебе явно не пара.
— Больше никогда не приходи сюда. Нам не о чем с тобой разговаривать — игнорирует реплику Ивановны. — Я ничего тебе не должна. Ни за пятнадцать лет, ни за двадцать три. Ты вообще не имеешь право здесь находиться и оскорблять меня. Мне уже не пятнадцать, как ты заметила, и лупить я себя больше не позволю. Оттачивай свое мастерство на других. А обо мне и моем сыне забудь раз и навсегда.
— Вот ты как заговорила. Смелая стала, да? Ты всегда была неблагодарной.
— Уходи. Забудь сюда дорогу. Это первый и последний раз.
Ира хватает мать за руку и буквально тащит к входной двери. Ивановна брыкается для вида, хотя определенно точно уже признала свое поражение. Еще пару мгновений и маман целует дверь с обратной стороны. Да уж, не ожидал такого морального удовлетворения от сей картины. Безумное чувство гордости распирает за Иру. Но длилось это недолго. Как только осознание того, что Ивановна покинула квартиру доходит до Иры, маска уверенности канула в лету. Ира оседает на пол, прикрывая лицо руками. Вот сейчас нужно ретироваться к Антошке. Ей явно нужно побыть одной без лишней пары наблюдательных глаз. Прохожу в комнату Антона. Все же дети отходчивые существа. Всего несколько мгновений, а Антон уже весь в игре, позабыв о злой тетке. Увидев меня, забывает про железную дорогу.
— А где мама, злая тетя еще не ушла?
— Ушла, но мама пока занята. А пойдем чего-нибудь вкусненького сделаем. Какао, например, ты любишь?
