— Нет. Шрамы украшают мужчин, куда уж еще больше?
— Действительно. Ну, все, стало быть, я безнадежен?
— Нет, надежда есть всегда.
— Ну, спасибо. Пригласишь меня на кофе?
— Куда вам еще кофе? Мочевой пузырь не лопнет?
— У меня он годами натренированный.
— Ясно. Я бы пригласила, но мне собаку нужно выгулять.
Блин, а ведь мне тоже! Ну, ничего на пеленку помочится.
— А давай вместе прогуляемся, там все-таки темно.
— Ну, если вы не против.
— Я только за. Обожаю гулять под дождем по грязи и с собакой.
— Ага. Я сейчас спущу Жраку.-
Ну, хорошо, что не сраку. Ира берет табуретку и поднимается наверх. Через пару минут спускается с собакой на руках и зонтиком.
— Пойдемте.
На улице, мягко говоря, полная попа. Этот зонт от ветра сносит к чертовой матери. А под ногами не пойми что, то ли дерьмо, то ли грязь. Хорошо хоть не видно.
— И что ты так каждый день гуляешь в такую темень одна?
— Да, осень мерзкая пора, но куда деться. Зато скоро выпадет снег, будет хорошо. Я стараюсь около дома гулять, и когда еще не темно, но сегодня не получилось.
— Обещаю больше не задерживать тебя.
Пару раз поскользнувшись, видать все же на собачьих испражнениях, мы все-таки сворачиваем к дому.
— Ты мне кофе обещала, помнишь?
— Да. Только я сначала собаку помою.
Мы заходим в уже освещенный подъезд и поднимаемся к Ире. Снимаем верхнюю одежду, я со страхом смотрю на свою обувь, вроде без коричневых сюрпризов.
— Здесь можете руки вымыть, а потом проходите на кухню, я быстренько ее помою.
Сделав нужные процедуры, слегка осматриваю обстановку. Квартира, собственно как и дом новая. Судя по количеству дверей двушка. Заходить в комнаты все же не решаюсь, а то точно выпрут. Вообще удивлен, что Ира не прогнала меня. Прохожу на кухню и присаживаюсь на тот же табурет. Кухня небольшая, выполнена в светлых тонах и вполне уютная. Выглядит небогато, но и не бедно, скорее всего, стандартная отделка от застройщика. Очень интересно, откуда у двадцатидвухлетней девчонки собственная квартира.
— Здрасьте, — передо мной стоит сын Иры в пижаме и с плюшевым медведем. Слегка заспанный и с взъерошенными волосами. — Я вас помню, вы мне шоколадки дарили. Вкусные очень, но я их уже съел.
— Привет. Намек понят, принесу тебе еще.
— Классно. А как вас зовут?
— Артем.
— А вы мой папа? — с такой надеждой в голосе спрашивает ребенок, что мне под землю хочется провалиться.
— Нет, Антон, не твой.
— Жалко. Ну ладно. — Мальчик садится на стул и долго на меня смотрит. Я тоже от него не отстаю. Да, на Иру он определенно похож, сам не знаю чем, но похож, глаза, наверное. — А у мамы завтра день рождения, придете?
— Приду, если пригласит. — Хрен она меня пригласит, а я тоже хорош, не удосужился посмотреть дату. Так, двадцать четвертое ноября, кто это у нас, хоть бы не скорпион, Господи, пожалуйста. Ну, спасибо, стрелец, жить можно.
— Тоша, ты почему не спишь? — На кухню входит Ира, а вместе с ней и прыгающая Жрака.
— Пить захотел.
— Попил?
— Да. Спокойной ночи. — Мальчик машет мне медвежьей игрушечной рукой и уходит в комнату. Ира же насыпает собачий корм в миску и ставит чайник.
— Точно кофе или может все-таки чай?
— Нет, мне как обычно.
Ирина достает какой-то пирог с холодильника и разогревает его в микроволновке. Подает две чашки с кофе и нарезает, как оказалось, шарлотку.
— Или вы не едите в такое время?
— Ирочка, я и ночью жру. — Я, как ни странно, действительно налетаю на пирог. — Очень вкусно, ты молодец. Мужу твоему несказанно повезет. Спасибо, за вечерний дожор. Сын, кстати на тебя похож.
— Все так говорят.
— Ну, правда, похож. — И тут подо мной окончательно хряснула та самая табуретка, благо во время успел вскочить — Черт, а я думал, я похудел, а жопу то видать отъел.
Ира изнемогает от смеха, вновь прикрывая ладошкой губы.
— У вас замечательная пятая точка, просто табуретка старинная, давно надо сменить, простите, что так вышло.
— Ну, если тебе смешно и хорошо, я могу еще что-то сломать.
— Ой, нет, не стоит, стульев в этом доме больше нет.
— Тогда с меня новый стул. Ладно, Ир, спасибо за кофе, засиделся я уже.
Ира провожает меня к двери и подает оставшуюся шарлотку.
— Вы же сладкое любите, а я новое испеку.
— Спасибо.
— До понедельника. — Ага, прям сейчас. До завтра, лапочка, только до завтра.
— Пока.
До дома доезжаю бес пробок, почти счастливый и сытый. На пороге квартиры застаю сестру, сидящую на корточках с наушниками в ушах.
— Ты что здесь делаешь? — Наташа тут же снимает наушники.
— В гости к тебе пришла, а тебя нет.
— Ну, ты мать даешь, а позвонить слабо?
— У меня телефон сел.
— Заходи. Что случилось?
— А что, просто так к тебе прийти нельзя? Ты же один.
— Можно.
Проходим в гостиную, нас встречает сонная Пуша. Беру кошку на руки и сажусь на диван, хлопаю по коленям.
— Иди сюда к папочке. Может, расскажешь что-нибудь.
— Артем, мне уже двадцать три и я вешу уже не двадцать килограмм. Ты меня не выдержишь.
— Ой, ну подумаешь сорок пять.
— Прекрати. — Стоит и мнется, но все равно через считанные секунды садится мне на колени. — Тяжело?
— Ужасно тяжело, у меня уже все вены полопались.
— Ну и ладно. Можно у тебя пожить немного?
— А нужно?
— Да.
— Тогда можно.
— Вот смотрите, прекрасный букет сирени с пионами “ Поросенок”, как вам?
— Ну, а чего сразу не свинья? Вы как себе это представляете, я дарю двадцатитрехлетней девушке букет под названием “Поросенок?! Да и сирени здесь мало, одни пионы.
— Ну, хорошо. Вот замечательный букет сирени “Авдотья”. Прекрасная композиция из цветов.
— Девушка, вы что издеваетесь? Где здесь сирень? Это же гвоздика и розы, и по бокам ветка общипанной сирени. Мне нужен букет, где преобладает сирень! И Бога ради, не произносите эти названия. Ваша “Авдотья” видать вместе с “Поросенком” в одном хлеву росла. Мне нужен нежнейший, красивый букет для молодой девушки, где на первом плане будет сирень, понимаете?
