— Собачий корм я ела, — Сережа не сдерживается и вновь начинает смеяться.
— Ты просто неподражаема, — и вновь целует, только теперь в шею. Стыдно признаться, но мне приятно, никогда не было так хорошо, да и до шеи моей никто еще не добирался. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но когда Сережа стал задирать мне сорочку и едва коснулся края трусиков, я опомнилась и резко вынырнула из дурмана.
— Хватит, Сережа, — убираю его руки с моего тела и отхожу назад. Он тяжело дышит и, кажется, разочарован. А вот фигушки, трахнул бы меня по пьяни и не вспомнил. Нет уж, не для козла мама ягодку растила. Хотя, никакой он не козел, в общем-то.
— Прости, — и больше ни слова не произнося, слегка пошатывающейся походкой, выходит из комнаты, не закрыв за собой дверь.
Он ушел, а я почему-то так и осталась стоять, как вкопанная. Женщины действительно дуры, нет, чтобы лечь в кровать и заснуть, я почему-то направляюсь в комнату Сережи. Наверное, убедиться, что он лег. Да, точно.
Не стучусь, просто аккуратно открываю дверь, в комнате по-прежнему горит ночник. Сережа лежит в штанах, ноги свисают с кровати. Он что так и собирается спать? Подхожу к нему ближе, но он не спит, просто смотрит в потолок едва осмысленным взглядом.
— Зачем пришла?
— Убедиться, что ты дошел и лег спать.
— Убедилась?
— Да. Ты так и будешь спать в одежде, на краю кровати с болтающимися ногами?
— Так и буду. У меня нет сил и желания переодеться.
— Тебе только штаны снять, хочешь, я помогу? — Сережа приподнимается на кровати, опираясь на локти.
— Слушай. Не пойму, ты издеваешься что ли? Вот только штаны мне сейчас не хватало снять. Брысь отсюда! — Гаркнул Сережа, надо же и язык не заплетается.
— Все, успокойся. Спокойной ночи, — прихватываю пустую бутылку из-под виски, бокал и выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Спускаюсь на кухню, выбрасываю бутылку и только сейчас понимаю, почему не надо было снимать штаны. И все-таки я действительно бестолочь, теперь смеюсь уже я. Поднимаюсь наверх и ложусь в кровать. Несмотря на череду событий, засыпаю я довольно быстро.
Сережа
Просыпаюсь от того, что безумно хочу пить. Когда ж я так нажирался в последний раз? Кое-как разлепляю глаза, смотрю на часы и не верю своим глазам — одиннадцать утра! Приехали, блин.
— Доброе утро, — поворачиваю голову на голос Ксюши.
— Господи, а ты-то что здесь делаешь?
— Сижу. А тебе в головушку видимо сильно ударило, я Ксюша, а не Господи. Держи, — подает мне стакан воды. — Пьем и писаем, снова пьем и снова писаем, и так до тех пор, пока не выведем всю каку из организма.
— Ты меня уела. Один — один, — беру стакан и выпиваю залпом воду.
— В мою пользу. Так как ты дяденька взрослый, с тебя и спрос больше.
— Слушай, за воду спасибо, и давай на этом все. У тебя, конечно, прекрасный голос, но не трещи мне на ухо больше, — сажусь на кровати и обхватываю голову руками.
— У зайки болит, у мишки болит, а у Сереженьки пусть головушка не болит, — поднимаю взгляд на Ксюшу, которая гладит меня по голове.
— Я вижу у тебя хорошее настроение с утра?
— Нормальное. Все, иди принимай душ и спускайся на завтрак.
Ксюша выходит из комнаты, а я иду выполнять то, что мне сказали, в надежде, что именно душ приведет меня в форму. Включаю прохладную воду, и мне действительно становится лучше. Не знаю сколько так простоял, кажется целую вечность. Спускаюсь на кухню в относительно нормальном виде. Ксюша молча подает мне кофе и омлет, при этом ехидно улыбаясь.
— Спасибо. А где Маша?
— У себя в комнате играет с Жулей.
— С Жулей?
— Да, мы решили так назвать собаку, — Ксюша присаживается напротив и подносит чашку с кофе к губам. И я почему-то зависаю на ее губах.
— А я уже забыл про собаку.
— Ничего, она скоро о себе напомнит. Ешь.
Кое-как проглатываю омлет и начинаю собирать мысли в кучу. Что вчера было в итоге? Я точно приперся в комнату Ксюши, долго лежал на ее кровати и ждал пока она выйдет из ванной. И вот с каким намерением я к ней пришел-точно помню. А что было дальше, хоть убей, не помню.
— Ксюша, что вчера было в твоей спальне?
— Ничего такого, о чем нужно помнить, — как-то недовольно произносит Ксюша.
— Я тебя ничем не обидел?
— Я разве похожа на обиженную или несчастную? — Ксюша встает из-за стола и выливает остатки кофе в раковину.
— Не похожа. Но что-то же мы делали или о чем-то говорили?
— Да. Мы говорили о собаке. Сошлись на том, что когда ее можно будет выгуливать, это будешь делать ты, но только по утрам.
— Я точно на это согласился?
— Однозначно. Я так понимаю, в таком состоянии ты сегодня никуда не захочешь идти с Машей?
— Не захочу.
— Тогда выбирай, что приготовить на обед?
— Что тебе удобнее, тем более, как ты понимаешь, есть я не хочу.
— Хорошо, значит, сегодня мы едим вредную пищу, — Ксюша проходит около меня, оставляя за собой легкий запах кокоса. Кокоса… Твою мать! Все пролетает в моей голове яркими картинками. Хорошо хоть постелью дело не закончилось. Придурок, мальчика бл*дь захотелось. Так ладно, подумаешь, поцеловались, не трагедия. Да и Ксюша нормально себя ведет, значит не все так плохо, сделаем вид, что ничего не произошло, тем более она, судя по всему, не против такого расклада. Выхожу из кухни и направляюсь к дочери. Захожу к ней в комнату и наблюдаю замечательную картину: Маша с Ксюшей весело играют со щенком. Ладно, надо смириться с этой собакой.
— Папа, присоединяйся к нам.
— Нет уж, спасибо. Я уеду на пару часов, следите за своей Жулей.
Ксения
Ну, кто бы сомневался, что этот гад ничего не вспомнит. Хотя, наверное, так и лучше, зато избежим неловких разговоров. Только почему-то бегство Сережи меня взбесило. Мы полдня провели с Машей вместе со щенком, отвлеклись разве что на готовку обеда. Приготовили супер вредную жареную картошку со шкварками. Только даже к обеду хозяин так и не появился, чем еще больше меня разозлил. Маша настояла на том, что мы не будем есть до тех пор, пока Сережа не вернется. К четырем часам кое-кто соизволил прийти домой. Вот только появления Сережи с цветами в руках никто не ожидал.
— Папа, а где ты был? Мы специально тебя ждали, чтобы вместе пообедать, — Сережа смотрит на часы.
— Ездил в клинику. Значит вместе поужинаем, — Сережа снимает обувь, подходит ко мне и протягивает букет из белых роз.
— Зачем?
— Просто так. Ну что, девочки, пойдемте есть, — стою с ошарашенным лицом, но букет принимаю.
