— Нет, ненормально. Почему немножко-то?
— Потому что если трону, будет множко, — Лена начинает заливисто смеяться.
— Сережа, я реально не вижу в чем проблема, она что страшненькая, что ты боишься к ней подойти?
— При чем здесь это? Ей двадцать лет! Не в моих правилах связываться с малолеткой. И вообще, в моем доме она исключительно в качестве подружки для Маши.
— Ну да, считай, что я поверила. Только обманывать себя, Сережа, гораздо хуже, чем других. Я ни за что не поверю, что ты ее выбрал просто так, значит сразу понравилась, наверняка еще и красивая девочка.
— Нет, некрасивая.
— Да ладно, неужели все-таки страшненькая?
— Нет. Очень красивая. И вообще, что мы, блин, обсуждаем?
— Да подумаешь, ничего такого важного. Только сейчас ты себя ведешь не очень умно, возраст-это предлог. Что-то тебе не мешает наша двенадцатилетняя разница в возрасте иметь со мной связь.
— Это другое, Лена.
— Ладно, не буду тебя грузить, но на досуге подумай. Хочешь есть? Правда у меня только рис с рыбой.
— Давай, я ничего не ел, — Лена подает тарелки с едой, и мы начинаем ужинать. Обсуждаем с ней какую-то бытовую дребедень. Как только она подает кофе, за стеной раздается детский плач.
— Я ненадолго, — встает и уходит в детскую.
Ненадолго продолжается уже минут десять, а ребенок по-прежнему орет как резаный. Встаю со стула и прохожу в детскую.
— Лен, у вас все в порядке?
— Да, сейчас успокоится. У нас так бывает иногда по вечерам.
Подхожу к Лене, качающей кроватку, и любопытство берет верх, заглядываю в колыбель. Господи!
— Мать моя женщина, а чего он такой рыжий?! — от моего голоса ребенок перестает плакать, а Лена снова заливается смехом.
— Потому что папа у него рыжий.
— Минуточку, ты сказала у тебя ЭКО было, какой папа?
— Ну, донор спермы, так тебе больше нравится?
— Нет, не нравится. Тогда я ни хрена не понимаю, зачем ты рыжего выбрала?
— Я искала похожего донора на своего мужа, а он у меня рыжий был, от пяток до макушек. Теперь смотрю на Егора, и каждый раз вижу нашего с ним сына, — Лена перестает смеяться, на лице ее лишь грустная улыбка.
— Лена, ты понимаешь, что это ненормально?
— Понятие о нормальности несколько искажены. Давай не будем об этом. Тебе понравился мой рыжуля?
— Ну, я как бы рыжих не очень люблю, ну разве что только женщины ничего, а вот мальчики, знаешь как-то не в моем вкусе.
— Дурак ты, Сережа, — с улыбкой на лице произносит Лена.
— Ой, прости. Прекрасный ребенок, весь такой няшненький, миленький, красивый. Что еще надо сказать? Ах да, и орет он даже славно. Душка просто, не иначе.
— И все-таки, как повезло твоей жене. Таких мужчин еще поискать надо. Пойдем в спальню, надо ж воспользоваться таким даром, пока дают.
— Правильно, пользуйся, пока предлагаю.
Домой возвращаюсь поздно ночью, но все же в среду. В доме полная тишина и свет нигде не горит. Так даже лучше. Прохожу в спальню, включаю свет и иду принимать душ. День выдался настолько сумасшедшим, что никакой, даже самой прекрасной Лены мне и не хочется. Выхожу из душа, на кровати снова восседает кошка. Присаживаюсь и начинаю ее активно гладить. Стоит признать, что этот мешок шерсти меня успокаивает. Оставляю четвероногую подружку на кровати и спускаюсь вниз. Наливаю стакан воды, залпом выпиваю и вновь наполняю стакан. С этой жарой просто невыносимо. Выключаю свет и выхожу из кухни. На пороге сталкиваюсь с Ксюшей, еле удерживаю стакан с водой, правда вода все равно разлилась.
— Ты с закрытыми глазами что ли ходишь? Не видела включенного света?
— Напугал! Да, с закрытыми. Если буду смотреть на яркий свет, то не будет выделяться мелатонин, нарушу себе сон и раньше времени постарею. Оно мне надо?
— Боже мой, какие знания. Но знаешь, судя по всему, у тебя мелатонин в переизбытке, дрыхнешь ты знатно.
— Ой, снова зависть, жру и дрыхну знатно, но могу себе позволить. Можно пройти, я пить хочу?
— Да, пожалуйста, — отступаю в сторону, Ксюша же действительно не включая свет, на ощупь наливает стакан воды. Выпивает его, ставит стакан на стол и молча проходит мимо меня, шаркая тапками.
— Спокойной ночи, — кидает напоследок.
— Спокойной.
Возвращаюсь в спальню и вновь засыпаю с Фенькой, кажется, я первый раз назвал в мыслях ее дурацкое имя.
Просыпаюсь впервые за последнее время по будильнику. По комнате разносится настолько приятный аромат выпечки, что я моментально встаю. Быстро умываюсь и одеваюсь в костюм с удавкой. По воле случая, сегодня придется не только работать, но и участвовать в конференции. Спускаюсь вниз, подхожу к аквариуму и не верю своим глазам: два сома плавают пузом к верху. В последнее время меня начали раздражать рыбы, но уж точно не настолько, чтобы откормить их до кончины.
— Ксюша! Иди сюда, — пытаюсь взять себя в руки и не орать лишний раз. Неспешной походкой моя кудесница жена направляется прямиком ко мне.
— Ты кормила рыб, прелесть моя?
— Не помню. Если только немножко.
— Запоминай, это платидорас. Он может сожрать все, что упадет, причем в любом количестве.
— Да хоть пидорас, они тоже есть хотят!
— Как ты умудряешься это делать?!
— Что?
— Ничего! Просто больше их не корми, проживут на голодном пайке пару дней, целее будут.
— Я их убила, да?
— Пока еще нет.
— Слава Богу.
— И не вздумай их жалеть, поняла?
— Да.
— Пошли уже есть, я голодный.
Мы проходим на кухню, где уже вовсю накрыт стол с аппетитными вафлями.
— Ты меня так точно разбалуешь. Подожди, или тебе что-то нужно? Жениться- женились, фамилия скоро будет. Натворила что-нибудь?
— Ничего я не делала.
— Ладно, поверю. Сделай мне кофе, пожалуйста.
— А вот тут проблема. Я налила в штучку молоко, как было написано, нажимала только те кнопки, которые были указаны в записке, но почему-то кофе не делается, и ничего не журчит.
Встаю со стула, подхожу к кофемашине, нажимаю стандартные команды и ничего. Не журчит…
— Ну молодец, ты сломала “журчалку”.
— Ничего я не ломала, сделала только то, что было указано в списке.
— Ну конечно, оно само. Ладно, просто поставь чайник и сделай мне обычный кофе, пожалуйста.
— Хорошо.
— Больше ничего не сломалось? Или может какие-нибудь важные новости есть?
