Значит, изнасилование было. Теперь к вопросу, совершал ли его Стрельцов, абстрагируясь от его собственных показаний. В ходе следствия была проведена судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств. Попросту говоря, были исследованы вещи Лебедевой и Стрельцова. На всех вещах обнаружены следы крови Лебедевой и крови I группы. К этой группе относилась кровь как Стрельцова, так и Караханова. Но у Стрельцова был прокушен палец, и все свидетели в голос заявили, что утром 26 мая его рубашка была в крови, палец поврежден, а лицо исцарапано. Более того, кровь I группы, а равно кровь Лебедевой и сперма были обнаружены на трусах Стрельцова. Понятно, что оставить такие следы никто, кроме нее и него, не мог. То есть Стрельцов как минимум участвовал в изнасиловании. Тем более что Лебедева показала на него как на насильника, что он и бил, и совершал половой акт. Все свидетели в голос подтверждали: когда Марина кричала и звала на помощь Инну, Караханова на даче не было. Участие Стрельцова в насилии доказано неопровержимо: кровь Лебедевой оказалась на его одежде вследствие дефлорации Лебедевой, его собственная кровь – из-за прокушенного Лебедевой пальца. Его кровь на одежде Лебедевой – потому что он касался этой одежды. Его сперма на его трусах и на одежде Лебедевой – тоже по вполне прозрачной причине. Да и тот факт, что Лебедева прокусила палец Стрельцову, а не кому-то еще, тоже, наверное, говорит о многом.
Ну, допустим, и Караханов участвовал в насилии, на чем почему-то очень настаивают поклонники Стрельцова. Только эти поклонники, в силу разных причин, не обратили внимания на одно весьма интересное обстоятельство. Дело против Стрельцова возбудил 26 мая следователь Прокуратуры Мытищинского района по признакам части 2 Указа Президиума Верховного Совета от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Но 26 июня старший следователь Прокуратуры Московской области постановил привлечь гр. Стрельцова Э.А. по статье 143 части 1 УК РСФСР и части 1 Указа Президиума Верховного Совета от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Забегая вперед, скажем, что так его и осудили: по ст. 143, ч. 1 и ч. 1 Указа от 04.01.49., возобновив старое дело по статье о хулиганстве. Что это означает? Статья 143 часть 1 подразумевает умышленное легкое телесное повреждение, не опасное для жизни, но причинившее расстройство здоровья, и наказывается лишением свободы или исправительно-трудовыми работами на срок до одного года. С Указом об усилении ответственности за изнасилование вроде бы все ясно. Но! Часть первая этого Указа гласит: «Изнасилование карается заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от десяти до пятнадцати лет». А часть вторая сообщает, что «изнасилование несовершеннолетней, а равно изнасилование, совершенное группой лиц или повлекшее за собой особо тяжкие последствия, – карается заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от пятнадцати до двадцати лет». А что же считается «изнасилованием, совершенным группой лиц»? Групповым изнасилованием признаются не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей. Другими словами, если только доказать, что Караханов совершил половой акт с Лебедевой, как преступление сразу же, автоматически переходит под действие части второй того самого Указа Президиума Верховного Совета от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». И докажи только следствие участие в этом деле Караханова, как оба они – и Караханов, и Стрельцов – получили бы по двадцатке, как говаривал Глеб Жеглов, «на душу населения».
Поклонникам же Стрельцова следует внимательнее читать документы и не ратовать за то, чтобы их кумира считали чудовищем. Если бы эти горе-защитники выступали на процессе шестьдесят лет назад, то наверняка бы упекли Стрельцова лет на двадцать.
Что касается ведения дела, то и тут не так уж все просто.
Уже после 1991 г. поклонники Стрельцова, в том числе и знаменитые спортсмены, озаботились реабилитацией своего кумира. Что такое реабилитация? Это восстановление утраченного доброго имени, отмена необоснованного обвинения невиновного лица либо группы лиц из-за «отсутствия состава преступления». То есть сегодня эти люди стремятся всеми силами доказать, что Стрельцов преступления не совершал, в насилии не участвовал и побоев не наносил. Поскольку доказать это честным путем невозможно, в ход идут ложь, подтасовка фактов, навязывание удобной кому-то версии. Выглядит это на удивление цинично и некрасиво. Например, когда солидные люди пишут об изнасиловании Стрельцовым невинной девушки «что-то там натворил», то ничего, кроме недоумения, такие заявления не вызывают. Понятно, что отечественным болельщикам хочется красивой игры, хочется, чтобы сборная хотя бы раз поднялась на вершину мирового футбола, а потому обиды никому не известной девушки из подмосковного поселка представляются нелепой помехой, досадным недоразумением. До сих пор пишут: вот если бы Эдик поехал тогда в Швецию!.. Только забывают добавить: вот если бы Эдик вел себя по-человечески.
В Интернете можно встретить даже такие утверждения: «Одна из них, Марианна Лебедева, как позже выяснилось, занималась проституцией. С ней Стрельцов и провел почти всю ночь, «разогревшись» перед этим горячительными напитками. На следующий день гражданка Лебедева не вышла на свою официальную работу. От нее потребовали объяснений, и «жертва дачного отдыха» написала заявление, что ее изнасиловали». Другая версия интернет-следователей гласит, что Лебедева в обмен на отказ от обвинений потребовала у Стрельцова его «Победу». Понятно, что фантазеры не в курсе: очевидные дела об изнасиловании – со следами побоев, со сломанными носами – не прекращаются по капризу одной из сторон. Но все же, читая такие истории, понимаешь, что ради хорошего футбола люди готовы на любую подлость, на любую мерзость. И вспоминается тогда Н.Н. Озеров с его знаменитой фразой: «Такой хоккей нам не нужен!»
ЕСЛИ ПРИЗНАТЬ ВСЕ ЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ ОШИБКАМИ, ЗА КОТОРЫЕ ОН ДОРОГО ЗАПЛАТИЛ, ОСТАНЕТСЯ ЧЕЛОВЕК, ПРЕОДОЛЕВШИЙ СЕБЯ, СОВЕРШИВШИЙ ВОЗВРАЩЕНИЕМ В БОЛЬШОЙ СПОРТ ПОЧТИ НЕВОЗМОЖНОЕ.
Конечно, с одной стороны – футбол, незабитые голы, несостоявшийся поединок с Пеле, а с другой – какая-то баба. Но остается вопрос: если спорт перестает быть частью культуры, если отказывается от миротворческой, гуманитарной, воспитательной миссии, во что он превращается? В самоцель? В гладиаторские бои? В кровавое шоу? И невольно напрашивается вывод: очевидное сегодня вырождение спорта началось не на пустом месте.
Непонятно и то, ради чего затеяна суета вокруг судимости Стрельцова. Кому нужно доказать, что Стрельцов не совершал преступления? Зачем? Если признать все его преступления ошибками, за которые он дорого заплатил, останется человек, преодолевший себя, совершивший возвращением в большой спорт почти невозможное. Другими словами, Стрельцов предстанет как сложная личность, достойная всяческого уважения. Вместо этого нам пытаются навязать идею Родиона Раскольникова – одним можно старухам головы крошить, девчонок насиловать, а другим лучше помалкивать. Нелепая защита, попытка добиться отмены приговора по доказанному преступлению – это медвежья услуга, превращающая образ футболиста в уродливую карикатуру. Его пытаются выставить каким-то enfant terrible, отвлекая внимание от лучшего в нем и сосредотачиваясь на неприглядном, во-первых, и на несуществовавшем, во-вторых. Чего стоит одна история с Фурцевой, якобы мечтавшей выдать замуж дочку-восьмиклассницу за футболиста, знакомого лишь по газетным фотографиям. Еще один слух: якобы Хрущев, узнав о «драме на даче», затопал, захлопал и закричал: «Посадить, и надолго!» Слух этот легко опровергается: посадить Стрельцова действительно могли бы лет на двадцать с гаком и вполне на законных основаниях. Однако этого не случилось. Значит, вести речь о какой-то заданности приговора, о старании дать срок побольше просто невозможно.
