Почему «барство»? Но мы же помним, его и раньше обвиняли, что играет не в полную силу, что ленится и часто простаивает. Да, сам Стрельцов объяснял манеру своей игры, ссылаясь на плоскостопие. С этим дефектом непросто было весь матч проводить в движении. Но представим себе впечатления зрителей, много слышавших о Стрельцове и увидевших его впервые: вроде бы центрфорвард, а бегает мало, все больше стоит, да еще и дерется! Другие, значит, бегай, а он тумаки будет раздавать. И впрямь барин.
Наконец 23 апреля «Советский спорт» опубликовал решение Всесоюзной секции футбола: «Неспортивное поведение игрока московского «Торпедо» Эдуарда Стрельцова вызвало единодушное осуждение любителей футбола и спортивной общественности. Редакция «Советского спорта» получила много писем читателей, обвиняющих Стрельцова в зазнайстве и высокомерии. Члены Всесоюзной секции футбола также осудили неспортивный поступок футболиста. Сам Стрельцов признал несовместимость его поступка с высоким званием советского спортсмена. Всесоюзная секция футбола решила объявить Стрельцову строгий выговор и дисквалифицировала его на три игры».
Почему же Стрельцову уделили столько внимания? Во-первых, мы уже отмечали, что безропотным игроком он не был, регулярно и чаще других получая предупреждения за пререкания с судьями, грубую игру вплоть до битья лежащего соперника ногой. Кто-то удивляется: что же тогда его не удаляли с поля, не «песочили» в газетах? Но это неправда. С поля не удаляли, потому что обходилось без травм, а в газетах разное было, случалось, и поругивали. Словом, за Стрельцовым уже была репутация игрока грубого. Конечно, не Херардо Бедойя
[2] с его сорока шестью удалениями, но для СССР 1950-х и регулярных предупреждений было достаточно, чтобы снискать славу не самого дисциплинированного футболиста.
Во-вторых, Стрельцов был игроком сборной страны, а потому интерес, внимание и требования к нему были повышенными. Хиджакадзе так и написал: «Внимание многих тысяч зрителей было приковано прежде всего к двум олимпийцам – Заслуженным мастерам спорта Э. Стрельцову и В. Иванову, ибо они играли в Одессе впервые». Представьте, что вы приходите посмотреть на игрока или артиста, о котором наслышаны и от которого ждете чудес. И вдруг оказывается, что восхищавший вас человек хамит и вообще ведет себя недостойно и некрасиво. Конечно, все впечатления от давно ожидаемой встречи сведутся к разочарованию. Кроме того, не будем забывать, что в советское время отношение к спорту было несколько иным, нежели сегодня. На спорт возлагалась педагогическая, воспитательная миссия. Спортсмены должны были быть эталоном, примером для подражания. Конечно, практика подчас расходилась с теорией, но в идеале спорту предписывалось воспитывать в советских людях и чувство прекрасного, и патриотизм, и стремление к гармонии. Спортсменам надлежало быть своего рода образцом всестороннего развития. В чемпионах должны были сойтись физическое совершенство, духовное богатство, нравственная чистота. В те годы считалось, что спортсмен представляет не себя одного и даже не просто свою страну – спортсмен рассматривался как воплощение идеалов своей страны и нации. И не все могли выдержать напряжение этой миссии, поскольку требования соответствия были достаточно высоки, а сами идеалы труднодостижимы.
В ЧЕМПИОНАХ ДОЛЖНЫ БЫЛИ СОЙТИСЬ ФИЗИЧЕСКОЕ СОВЕРШЕНСТВО, ДУХОВНОЕ БОГАТСТВО, НРАВСТВЕННАЯ ЧИСТОТА.
В-третьих, Стрельцов не просто кого-то пнул или толкнул в игре, он нанес травму, так что игрока после его нарочитого удара унесли с поля. Это все видели, и, возможно, только Николай Дмитриевич Угланов с высоты трибун не понял, в чем была штука. Потому и назвали Стрельцова «хулиганом», что на виду у всех он саданул Артемова по колену. Если это не хулиганство, то что же тогда? Да, потом стало известно, что таким неловким образом он заступился за друга. Но сначала-то об этом никто не знал. Особенно те, кто наблюдал за матчем со стороны. Для наблюдателей его поступок выглядел как хулиганская выходка. Да если бы и знали, то могли в лучшем случае лишь посочувствовать Иванову – оправдания поступку Стрельцова все равно бы не было. Его мотивы понятны, но методы неприемлемы. Матерацци обложил всю женскую половину семьи Зидана, но это не спасло последнего от удаления, а сборную Франции – от поражения. Да и вообще в футболе случается разное. И кому как не его любителям не знать этого. Так зачем же сочинять мифы о взявшем на себя грехи советских людей Эдике Стрельцове?!
Сегодня пишут, что Секция футбола СССР сыграла якобы роль наемного убийцы, выполнила заказ недоброжелателей Стрельцова из партийных верхов, объявив ему строгий выговор и дисквалифицировав на три игры. Но никаких доказательств, что кто-то в партийных верхах требовал ради неясных целей такого решения, не существует. Более того, сразу после той злополучной игры 11 апреля состоялось общее собрание футбольной команды мастеров «Торпедо» – руководство команды закономерно отреагировало на происшествие. В протоколе собрания сказано, что присутствовали 30 человек, что докладчиком выступил начальник команды и что «11 апреля 1957 года в календарной встрече по футболу между командами «Торпедо» (Москва) – «Спартак» (Минск) игрок команды «Торпедо» Стрельцов был удален с поля за проявленную грубость, выразившуюся в применении недозволенного приема (накладка)». Далее говорится, что, «несмотря на неоднократные грубые действия игроков команды «Спартак» (Минск) по отношению к Стрельцову и Иванову, тов. Стрельцов не должен был отвечать грубостью, зная заранее, что мог быть удален с поля и тем самым поставить коллектив в трудное положение».
Стрельцов сообщил о грубой игре соперника и просил дать возможность искупить свою вину. Выступали старший тренер В.А. Маслов и несколько игроков, предлагали дисквалифицировать Стрельцова на один матч условно. В итоге постановили: «1) Осудить неспортивное поведение тов. Стрельцова в данной игре и просить ДК Комитета по футболу дисквалифицировать на одну игру условно. 2) Игрокам команды сделать соответствующий вывод и в случае повторения такого проступка просить ДК Комитета по футболу о дисквалификации на более продолжительный срок».
Об этом случае узнала вся страна. И в первую очередь узнали на заводе ЗИЛ. Ответственный секретарь газеты «Московский автозаводец» Александр Новичков рассказывал, что заметка «С грубостью пора кончать!» впервые появилась в их газете и что написал ее начальник бюро кадров железнодорожного цеха завода (по другой версии, статью написал С. Левков из Одессы). И только потом заметку перепечатал «Советский спорт». Прослышав об обеих публикациях, пьяный Стрельцов, на сей раз в компании с Софроновым, снова устроил дебош до Дворце культуры ЗИЛа. Дошло до драки, Стрельцов сквернословил, кричал, грозился позвонить директору завода Крылову. Уже после этого поведение Стрельцова обсуждалось в Комитете по делам физкультуры и спорта.
Кстати, Новичков и другой сотрудник «Московского автозаводца» Владимир Устинов тоже присутствовали на том заседании Комитета. По мнению журналистов, обсуждение свелось к забалтыванию, поскольку ни о пьянках, ни о дебошах не было сказано ни слова. Представители команды уверяли, что Стрельцов раскаивается, очень переживает и уже исправляется. А спустя два дня газетчикам влетело от завкома за отсутствие заводского патриотизма. Ведь Стрельцов защищает честь завода, но если его обижать – например, газетными фельетонами, – он может и уйти в другую команду. Опять же, говорить о травле Стрельцова невозможно, потому что журналисты обращали свои перья не против одного дебошира, были и другие футболисты, чье поведение осуждалось «Московским автозаводцем» и покрывалось руководством завода и команды.
