— Видишь? Я всегда права!
Счастливчик нежно лизнул ее в щеку.
— Я ушел из города вместе со стаей, — сказал он, умолчав о том, какая это была стая. — Но потом оставил ее, чтобы вести жизнь пса-одиночки, и как раз проходил мимо, когда услышал звуки драки. — Счастливчик опустил голову и грустно взвизгнул. — Собаки дрались с другими собаками! Что в этом хорошего? Ведь мы все спаслись от Большого Рыка! Нас и так мало, уцелевших. Мне показалось, что это… странно. Вот я и подошел, чтобы посмотреть. — Он замолчал, решив, что сказал достаточно.
Лапочка в изумлении смотрела на него.
— Ты был со стаей? Но мне казалось, ты ненавидишь стаи! Ты сам так говорил. Ты отказался пойти со мной, потому что ты пес-одиночка.
— Все не совсем так, Лапочка, — смутился Счастливчик, не зная, как ей объяснить.
Лапочка долго молчала, глядя на свои лапы. Когда она снова подняла голову, Счастливчик увидел в ее глазах обиду и гнев.
— Ты называл себя псом-одиночкой, говорил, что хочешь быть свободным и жить сам по себе! Выходит, ты мне врал?
Счастливчика бросило в жар, мурашки раскаяния пробежали по его шкуре, когда он вспомнил обо всем, что наговорил Лапочке в городе, когда отказался пойти вместе с ней.
— Я не член стаи, — выдавил он, не поднимая глаз. — То есть не совсем. Так получилось. Случайно, понимаешь? Они не знали, как им жить дальше и что делать, вот я и увязался за ними. Никого из них я не знал раньше, но им нужна была помощь, и я им помог. Так же, как помог бы тебе, если бы ты не сбежала и не бросила меня там, в городе.
— Я не хотела тебя бросать! — тоненько проскулила Лапочка. — Ты сам сказал, что никуда не уйдешь и останешься в городе. Что я могла поделать? А мне нужна стая. Понимаешь, я не могу одна. Я не одиночка по природе. Мне жаль, что ты меня не понимаешь.
Счастливчик поежился. На самом деле, он понимал гораздо больше, чем она думала.
— Ты нашла свою стаю. Похоже, тебе повезло. Мне показалось, что эти собаки слушаются тебя.
— Да, я быстро выдвинулась, — с некоторой запинкой призналась Лапочка. — Ты же знаешь, в стае как в стае. Все не могут быть равны. Кто-то всегда наверху, а кто-то внизу.
Счастливчик задрал голову и жадно повел носом, почувствовав дуновение ветра. После зловещей тишины, сопровождавшей Большой Рык, снова почувствовать мордой движение воздуха было особенно приятно. Но ветер нес с собой не только свежесть, но и запахи — как жизни, так и смерти.
— Мне пора идти, Лапочка.
— Ты уходишь? Опять? Но куда?
Счастливчик замолчал, обдумывая ее вопрос. Ему не терпелось как можно скорее разыскать Беллу и остальных, узнать, как дела у Альфи, но он не мог рассказать об этом Лапочке. Ведь он уже дал ей понять, что не имеет ничего общего с той беспомощной стаей, на которую она напала вместе с со своими сторонниками, а теперь было уже поздно признаваться в обратном.
Лапочка ласково потерлась носом о его бок.
— Пойдем со мной, Счастливчик? Пойдем в мою стаю! Тебе понравится, честное слово! Ты спас мне жизнь, а значит, они все тебя полюбят!
— Ну, не знаю…
— Счастливчик, в такое время нельзя выжить в одиночку! Подумай, что если новый Рык схватит тебя, когда ты будешь один, и некому будет прийти тебе на помощь? Ты видишь, что творится кругом? Ручьи и реки отравлены. Где ты найдешь чистую воду? Пойдем со мной!
Холодок пробежал по шкуре Счастливчика, но он поспешно встряхнулся, чтобы прогнать сомнения.
— Прости, Лапочка! Мне бы очень хотелось быть с тобой, но я все-таки одиночка!
— В такие времена собаки должны держаться вместе! — убежденно возразила Лапочка, задрав вверх свою изящную узкую морду. — Ты нужен другим, Счастливчик! Ты сильный и умный, ты верный — ты просто не имеешь права быть сам по себе, не поделившись всем, что имеешь, с другими! — Голос Лапочки звучал почти гневно, но в ее глазах, обращенных на Счастливчика, светилась нежность. — Ты нужен собачьему миру, Счастливчик! Идем со мной! Обещаю, что ты будешь счастлив!
Но Счастливчик опустил глаза, былое упрямство уже вернулось к нему, укрепив пошатнувшуюся решимость.
— Пожалуй, я все-таки буду счастливее один.
Лапочка грустно опустила голову.
— Я никак не могу тебя переубедить? — тихо спросила она, потом вздохнула. — Мне так жаль расставаться с тобой, Счастливчик. Но что ж, прощай. Береги себя, пожалуйста. Ради меня.
— Непременно! Будь счастлива, Лапочка!
Он в последний раз кивнул ей и побежал прочь, но через несколько шагов сожаление с такой силой стиснуло его живот, что он не выдержал и обернулся.
Лапочка уже неслась через искалеченную долину, легко и изящно перескакивая через поваленные деревья. Горькое воспоминание, как удар, обрушилось на Счастливчика: он вновь увидел ее, опрометью выбегающую из холодной комнаты Дома еды, до смерти перепугавшуюся при виде мертвого Длиннолапого. Тогда она бежала с той же грациозной легкостью, но во всем остальном это была другая собака. Нынешняя Лапочка высоко держала голову, ее уши стояли торчком. Ее гладкая шерсть лоснилась, а мышцы, перекатывавшиеся под шерстью, выдавали неутомимую силу.
Счастливчику мучительно захотелось залаять ей вслед, окликнуть, позвать с собой. Такая собака, как Лапочка, была бы спасением и благословением для стаи Беллы. Но даже это было не самым главным. Счастливчику просто не хотелось расставаться с ней. Что если они больше никогда не увидятся? Он будет страдать без Лапочки, он будет тосковать по ней…
Но было слишком поздно. Лапочка скрылась из виду, Счастливчик понимал, что ему никогда ее не догнать. Значит, оставалось только пуститься на поиски своей стаи.
Повернувшись в сторону леса, он вновь почувствовал легкий холодок страха.
«Они уцелели, — сказал себе Счастливчик. — Они пережили один Рык, переживут и второй. Ничего с ними не случилось, я уверен…»
Глава III
Счастливчику оказалось совсем нетрудно проследить след Беллы и ее стаи по разгромленной долине. Нужно было только идти по каплям и лужицам крови, пролитой Альфи и Мартой. Металлический запах крови выстуживал кости и мышцы Счастливчика, жуткий страх гнал его вперед, заставляя перескакивать через трещины и опрометью мчаться по хрустящим под лапами веткам.
«Ничего, — думал он, — долина быстро восстановится. Вырастут новые молодые деревца, постепенно заменят погибшие деревья, а трещины в земле и вывороченные корни скоро покроются травой, свежим мхом и растительностью, зелень скроет следы гибели. Жизнь победит смерть».
