– Ты ведь помнишь Сенту Бергер, правда?
Аннели нахмурилась.
– Да уж, Сенту помню, да и кто бы смог забыть эту «мини-диву»?
– После твоего ухода ее досье занималась я, а теперь она погибла. Ты в курсе?
Аннели задумалась, прежде чем дать ответ.
– Ну да, я читала в газете. Несчастный случай, да?
– Вот тут как раз большой вопрос. Ко мне только что приходили полицейские, расспрашивали о ней. Были ли у нее враги, испытывала ли я какие-либо сложности в общении с ней, известно ли мне что-либо о пресловутом красном «Пежо» и о черной «Хонде». Вообще-то было жутковато – словно они подозревают меня и заставляют о чем-то проболтаться. Несмотря на то что у меня и прав-то водительских нет, и слава богу…
– Уф, как я тебя понимаю! А почему же ты решила мне позвонить, Элсебет? – спросила Аннели, внезапно ощутив дискомфорт в области желудка. Неужели девушек уже арестовали и они уже все растрепали? Она совсем не была готова к такому повороту событий.
– Они спрашивали, кто вел ее досье до меня, и мне пришлось сказать, что ты. Они также поинтересовались, были ли у вас с ней конфликты.
– Да какие там конфликты! Она была всего-навсего одним из сотен моих клиентов… Что же ты им сказала?
– Ничего. Откуда мне знать?
«Идиотка! – подумала Аннели. – Могла бы подыграть мне. Неужели сложно было сказать “нет”, всего лишь одно маленькое слово?»
– Ну, конечно, ты не могла этого знать, но у нас с ней вовсе не было никаких разногласий.
– В данный момент они направляются в ваш офис, так они сказали моему шефу. Ты предупреждена. Я позвонила лишь за этим.
После завершения диалога Аннели еще некоторое время сидела, уставившись на трубку. Затем нажала на кнопку переговорного устройства.
– Впустите следующего, – сказала она.
Полицейские уж точно не застанут ее в тот момент, когда она сидит и пялится в пустоту.
* * *
Видимо, гости из полиции объявились в конторе уже какое-то время назад и успели изложить причину своего визита начальнице Аннели. И начальница бросила на нее довольно укоризненный взгляд, когда служители порядка переступили порог кабинета.
– Простите, – обратилась она к посетителю, – но мы вынуждены попросить вас на несколько минут выйти в зал ожидания.
Аннели кивнула полицейским, а затем и своему клиенту.
– Ничего страшного; да мы ведь, собственно говоря, уже всё с вами обсудили, не так ли? – Она улыбнулась посетителю, и они обменялись рукопожатиями.
Затем Аннели села на свое рабочее место и спокойно сложила бумаги в папку, после чего уделила внимание двум мужчинам в полицейской форме.
– Чем могу быть вам полезна? – подняв брови, обратилась она с улыбкой к тому, что показался ей старше по званию, и указала на стулья, стоявшие напротив. – Будьте добры, присаживайтесь. – А эта мымра пусть постоит.
– Меня зовут Ларс Пасгорд, – представился главный и протянул ей визитку. «Комиссар полиции», гласила надпись на карточке.
Аннели одобрительно кивнула.
– Итак, вы приехали из Управления полиции. Чем я могу вам помочь? – спросила она с ледяным спокойствием.
– Они расследуют два убийства, совершенные водителем, скрывшимся с места преступления! – с холодным взглядом пояснила начальница.
Комиссар полиции обернулся на нее.
– Благодарю, но, если вы позволите, мы предпочитаем сами разъяснить ситуацию для фрёкен Свенсен.
Аннели сохраняла беспристрастное выражение лица, хотя это давалось ей нелегко. Когда в последний раз она являлась свидетельницей того, как ее шефа ставят на место? И когда к ней самой в последний раз обращались «фрёкен»?
Аннели посмотрела в глаза комиссара.
– Да, думаю, я поняла, о чем идет речь.
– Вот как?
– Около получаса назад мне позвонила одна из моих бывших коллег с улицы Гаммель Кёйе Ландевай. Вы как раз только что побеседовали с ней. Элсебет Хармс, верно?
Полицейские переглянулись. Разве они не попросили ее держать язык за зубами? Ну что ж, пусть эта Элсебет пеняет на себя…
– Я бы с удовольствием помогла вам, но не думаю, что мне что-то известно.
– Лучше предоставьте нам право задать вам несколько вопросов и самим во всем разобраться, фрёкен Свенсен.
Начальница отделения улыбалась из-за их спин. Счет сравнялся, 1:1.
– Вы являетесь владелицей «Форда Ка», верно?
Она кивнула.
– Да, он у меня уже почти пять лет. Очень хороший и экономичный автомобиль, к тому же его можно запросто припарковать где угодно. – Она позволила себе посмеяться, что не нашло поддержки у остальных участников беседы.
– Сента Бергер и Мишель Хансен обе были вашими клиентами, это так?
Аннели улыбнулась более сдержанно.
– Да. Но я предполагаю, что Элсебет и моя начальница уже сообщили вам это.
– У вас есть какие-либо комментарии к факту смерти обеих девушек? – вступил в беседу второй полицейский.
«Идиотский вопрос», – подумала Аннели, взглянув на задавшего его. Наверное, он вообще не в теме?
Она глубоко вздохнула.
– Я следила за новостями, и вполне объяснимо, что, когда Мишель Хансен оказалась сбита машиной в первый раз, я очень расстроилась. В конце концов, она мой клиент – ну, точнее, была моим клиентом, – и, кроме того, она была действительно милой девушкой. То, что стряслось с Сентой Бергер, а затем и с Мишель, глубоко поразило меня. Даже слишком глубоко. У вас имеются какие-либо ориентиры, в каком направлении двигаться?
Ларс Пасгорд был явно недоволен этим вопросом, но предпочел уклониться от ответа.
– Да уж, сотрудникам СМИ пришлось потрудиться, – резюмировал он. – А вот ваша начальница некоторое время назад сообщила нам о том, что в последнее время вы часто отсутствуете на работе. И даты вашего отсутствия совпадают с вышеупомянутыми событиями.
Аннели подняла голову. Настрой начальницы не предвещал ничего хорошего.
– Да, в последнее время я действительно часто брала отгулы, но теперь я вновь в строю.
– Но причина вашего отсутствия остается несколько неясна. Вы болели?
– Я болею, да.
– Вот как. И что же с вами не так, можно поинтересоваться? Как вы объясните столь частые отлучки?
«Скоро разговор зайдет о точных временных интервалах, а этого нельзя допускать», – подумала Аннели.
Она медленно встала.
– Я никому не сообщала о своей болезни, хотя, наверное, надо было это сделать. Просто для меня это был тяжелый период. Я испытывала сильные боли, была в значительной степени подавлена. Но сейчас мне гораздо лучше.
