«Интересно, а что она обо мне думает?» – бесконечно вертелось у него в голове. Надо бы поскорее выяснить это.
* * *
– Я обнаружил в подвале еще кое-какие шмотки Йеспера. Можно их тоже отнести на чердак? – спросил Мортен, занятый кормлением Харди с ложечки.
Карл кивнул, но про себя посетовал. Вопреки просьбам забрать все, в подвале его дома оставалась куча всякого дерьма, принадлежащего пасынку. А между тем месяц назад парню стукнуло двадцать пять. Он получил аттестат зрелости и почти обрел степень бакалавра в бизнес-школе. Так сколько же, черт возьми, лет должно исполниться так называемому отпрыску, чтобы с полным правом можно было потребовать от него окончательно съехать из дома?!
– Карл, вам удалось обнаружить какие-нибудь связи между делом Циммерманн и убийством Стефани Гундерсен? – прошамкал Харди.
– Мы работаем над этим, – ответил Мёрк. – Но в данный момент у нас довольно много времени отнимает дело Розы, мы обеспокоены ее состоянием. Оказывается, мы очень привязались к ней. Иногда надо разразиться катастрофе, чтобы осознать подобные вещи.
– Понятно. Я просто думал, что для тебя важно раскрыть эти дела раньше, чем это сделает Пасгорд.
Карл не смог сдержать улыбку.
– До тех пор, пока Пасгорд разыскивает мужика, пописавшего на труп старушки, мы спокойны.
– Но если тебе интересно мое мнение, Карл, я посоветовал бы тебе немного поднажать. Вчера звонил Маркус Якобсен, интересовался, насколько ты продвинулся. Он работает на два фронта, имей в виду. Для него раскрытие дела Стефани имеет первостепенное значение.
– Согласен. Но не слишком ли он перегибает палку? Никак не могу выкинуть этот вопрос из головы.
Харди на мгновение задумался и зашептал что-то себе под нос. Он всегда так поступал, когда в чем-либо сомневался. Вел тихую дискуссию с самим собой.
– Ты знаешь, мне кажется, тебе надо созвониться с дочкой Ригмор Циммерманн, – наконец выдал Харди. – Ты как-то упомянул о том, что Ригмор сняла в банке десять тысяч крон незадолго до того, как ее убили. Думаю, Биргит Циммерманн должна приоткрыть нам завесу тайны и объяснить, зачем старушке понадобилась такая большая сумма денег. Так отправься к ней прямо сейчас, пока она еще не встала с постели. Как я понял со слов Маркуса, в последнее время она не может устоять перед искушением ночных баров.
– А откуда Маркусу знать это?
Харди улыбнулся.
– А тебе не приходит в голову, что даже старой цирковой кляче время от времени требуется выходить на манеж?
Неужели он имел в виду себя? Иначе такая фраза выглядела бы странной.
Карл ткнул его в плечо. Правда, приятель-калека этого даже не почувствует, и тем не менее…
– Ох, проклятье! – последовала неожиданная реакция на жест Карла.
Тот замер. Харди выглядел потрясенным.
Этого не могло быть. Не считая пары пальцев, он вот уже семь лет был полностью парализован ниже шеи. Но как же…
– Я просто пошутил, Карл, – рассмеялся Харди.
Мёрк пару раз сглотнул.
– Прости, дружище. Никак не мог удержаться.
Карл вздохнул.
– Не делай так больше, Харди. Ты меня ошарашил.
– Ну, приходится мне самому как-то себя развлекать, – сухо ответил тот.
Мёрк взглянул на Мортена, который выбрался из подвала с полной охапкой барахла Йеспера. И правда, в последнее время в этом доме происходило мало веселого.
Карл тяжко вздохнул. А ведь на какую-то долю секунды он испытал огромную радость, ибо как было бы здорово, если б Харди…
Он откашлялся и вынул из кармана мобильный телефон. Конечно, наивно было надеяться застать Биргит Циммерманн в трезвом уме в столь ранний час, и все же он поступил так, как советовал Харди.
Через поразительно короткий промежуток времени какой-то грохот и звон бутылок возвестили о том, что связь установлена.
– Да-а, алло, – прозвучал из трубки тягучий голос.
Карл представился.
– Да-а, алло, – повторил голос. – Есть там кто-нибудь?
– Кажется, эта тупица перевернула телефон вверх ногами, – сообщил Мёрк.
– Эй, кого это вы обозвали тупицей? И кто вы такой? – обиженно отозвалась трубка.
Карл нажал на отбой.
– Ха-ха, не самый умный комментарий ты отпустил, – рассмеялся Харди; на него было любо-дорого посмотреть. – Дай-ка мне попробовать, – предложил он. – Набери номер, включи громкую связь и поднеси микрофон поближе к моим губам.
Харди кивнул, когда женщина подошла к телефону и выпустила в трубку поток бранных слов, которые давным-давно вышли из употребления.
– О, фру Циммерманн, вы, видимо, ошиблись. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но в данный момент вы говорите с начальником отдела Вальдемаром Улендорфом из суда по делам наследства. Мы занимаемся распределением наследства вашей умершей матери, Ригмор Циммерманн, в связи с чем хотелось бы задать вам пару вопросов. Могу ли я попросить вас о помощи?
По воцарившейся в трубке тишине было очевидно, насколько женщина растерялась и как она изо всех сил пыталась избавиться от последствий алкогольного опьянения.
– Конечно, я… попробую, – несколько неестественно согласилась Биргит.
– Благодарю. Нам известно, что незадолго до трагедии ваша мать сняла со счета десять тысяч крон. По вашим же собственным словам, эти деньги все еще находились у нее, когда она посещала вас перед роковым нападением. Итак, Биргит Циммерманн, имеется ли у вас какое-либо предположение о предназначении этой суммы? Мы всегда чрезвычайно щепетильно относимся к невыполненным обязательствам, а они у вашей матери явно имелись. Мы совершенно ничего про них не знаем, но нам необходимо разобраться в этом. Как вы считаете, она должна была кому-то отдать эти деньги? Возможно, она намеревалась передать их некоему частному лицу? Или планировала, но не успела что-то приобрести? Известно ли вам что-либо в связи с этим обстоятельством?
На этот раз тишина в трубке значительно затянулась. Неужели собеседница заснула или она просто так долго копалась в своих куриных мозгах?
– Наверное, хотела что-то купить, – наконец-то ответила Биргит. – Может быть, меха, о которых упоминала…
Это прозвучало совсем не убедительно, ибо кто же покупает меха так поздно вечером?
– Нам известно также, что она часто пользовалась картой «Виза», и нам представляется странным, что такая большая сумма имелась у нее при себе наличными. А может, ей нравилось иметь в руках наличные деньги?
– Да, – поспешила согласиться Биргит.
– Но десять тысяч… Это ведь приличная сумма!
– Да. Судя по всему, я, к сожалению, ничем не могу вам помочь. – Голос женщины задрожал; кажется, она заплакала.
