Яковлев смущенно улыбнулся и отвел взгляд в сторону.
— Молодец! — одобрила Ольга Никитична, вставая на ноги. — Правильно мыслишь. Чтоб завтра же пообщался с Пульхитудовым! А, может, и сегодня получится. Помни, что время работает против нас.
* * *
Юлиан Трианонов
** мая 2020 года.
«Добрый день, кукусики мои золотые!
Вот вам задачка на сообразительность.
Представьте, что вы заведуете отделением в ковидной больнице. Обычным инфекционным отделением, а не реанимационным. У вас в отделении двадцать двухместных палат и четыре трехместные, всего пятьдесят две койки.
Допустим, к вам поступил ОП — особый пациент, человек состоятельный, привыкший к комфорту и не склонный делить свою палату с кем-то еще. Он прямо заявляет о своем желании лежать в одноместной палате и обещает вас отблагодарить, если его желание сбудется.
Одноместных палат у вас нет, это первое.
Убирать койки из палат на склад вам никто не разрешит, потому что «мощность» вашего отделения — пятьдесят две койки. Это известно начальству и загружать вас будут согласно количеству коек. Если вы просто уберете койку, то кого-то из пациентов вам придется класть на пол (диванчиков и банкеток, к которым мы все так привыкли, нынче в больничных коридорах нет по той же причине, по какой в городах обклеиваются «непущающими» лентами или вообще демонтируются скамейки). Это второе.
Что вы будете делать? И как вы объясните свои действия руководству? Первый вопрос легкий, а второй сложный и требует специальных знаний. Но сообразительные могут догадаться и так.
Уточнение — объяснение должно быть сугубо формальным, на самом деле все всё понимают, но приличия должны быть соблюдены, это святое.
Что вы будете делать, в общем-то, ясно — вы забираете койку из одной двухместной палаты и ставите ее в другую. В результате получаете одноместную и трехместную палату. Сумма та же самая — четыре койки. Первая часть задачи решена.
Один раз такой фокус может пройти незамеченным, второй раз тоже, но подлый коронавирус косит всех без разбора и особых пациентов (или — особых пациенток) в отделении может быть много. Возможно вам придется превратить в одноместные половину двухместных палат, а другую половину сделать трехместными. Воля хозяйская, но у проверяющих, особенно если они будут из департамента или потребнадзора, могут возникнуть вопросы. Серьезные вопросы. А серьезные вопросы могут создавать серьезные проблемы.
На человеколюбие и гуманизм ссылаться бесполезно и нелогично. Получите а-та-та по полной программе с требованием немедленно восстановить статус-кво, то есть — вернуть передвинутые койки обратно. Но вас же уже отблагодарили… Благодарности тоже обратно вернуть? Ну, кукусики мои драгоценные, при таком варианте развития событий профессиональная деятельность теряет всяческий смысл. Надо искать другой выход, надежную отмазку.
Вот вам подсказка, недогадливые вы мои — что общего было у писателя Антона Павловича Чехова, поэта Алексея Васильевича Кольцова, сатирика Ильи Арнольдовича Ильфа и кардинала Ришелье?
Всех их погубил туберкулез, опасное заразное заболевание.
Туберкулезная палочка может поражать практически любые органы, но больше всего она любит размножаться в легких. Заподозрить у пациента с коронавирусной пневмонией туберкулез — дело несложное. А раз уж заподозрил, то пациента нужно изолировать от его соседа по двухместной палате, то есть перевести соседа в другую палату.
Подтверждение или отрицание диагноза туберкулеза — дело небыстрое, особенно в наше непростое время, когда большинство медицинских подразделений борется с коронавирусной напастью. Подробностями грузить вас не стану, скажу лишь одно — неделю или чуть больше таким образом выиграть можно. А там уж особого пациента и выписывать пора, потому что нынче в больницах долго не держат.
Если кто-то где-то удивляется тому, как часто возникают подозрения на сопутствующее туберкулезное поражение при коронавирусной пневмонии, то он просто не понимает особую специфику.
У тех, кто читал в тырнетах о том, что нынче контакты врачей с родственниками пациентов полностью исключается и все общение ведется исключительно по телефону, может возникнуть закономерный вопрос — как врач получает благодарность? Неужели особые пациенты госпитализируются с пачками денег? Или родственники переводят деньги онлайн на банковский счет врача? Или же закладывают деньги в оговоренные места?
Кстати, о закладках. Помните, как я рассказывал вам о звонках на тему: «положите деньги туда-то и тогда у вашего родственника всегда будет доступ к аппарату ИВЛ»? Шайку разоблачили, она оказалась семейным предприятием. Старший врач отдела госпитализации Станции скорой помощи собирала нужную информацию, ее муж обзванивал родственников пациентов, а двадцатилетний сын (между прочим, учившийся в МГУ на юрфаке) занимался сбором денег.
Закладка денег в урны — не вариант, особенно в наше, ограниченное в передвижениях, время.
Банковский перевод — это стремно, ну мало ли какие вопросы могут возникнуть хотя бы у тех же налоговиков. А за что это вам гражданка Хрюнникова семьдесят тысяч перевела? (В среднем, сутки в одноместной палате плюс еще кое-какие бонусы стоят десять тысяч рублей). Извольте объяснить и уплатите положенные налоги!
Курьеры! Проблема решается через курьеров. Деньги пакуются в непрозрачный пакет таким образом, чтобы нельзя было понять, что это купюры, и отправляются с курьером врачу на дом или же в гостиницу, если врач изолировался от семьи. Просто, удобно, надежно. Курьеры спасут мир!
Если у вас, кукусики мои пытливые, возникают вопросы, на которые вы хотите получить развернутые ответы, то пишите об этом в комментариях. Я всегда рад написать очередной пасквиль (так, чаще всего и непонятно почему, называют мои посты в Двух Крендельках).
С вами был я, ваш светоч.
До новых встреч!».
Глава девятая
Tabula rasa
В былые времена Данилова вызвали бы для дачи объяснений в департамент, но сейчас председатель комиссии ежедневно приезжал в больницу сам, располагался в кабинете заместителя главного врача по клинико-экспертной работе Гулямовой, ушедшей на больничный накануне перепрофилирования больницы, и вызывал к себе тех, с кем хотел пообщаться. Приходить следовало в перчатках и маске, а сам председатель, которого звали Вениамином Альфредовичем Пульхитудовым, помимо маски, надевал еще и защитный щиток.
Вызывал Пульхитудов деликатно, заранее. Около девяти часов утра секретарь главного врача Катерина получала от него письмо, с перечнем тех, кого он хотел видеть сегодня и указанием периода его присутствия в больнице. Катерина составляла график и сообщала приглашенным, когда им нужно явиться «на ковер». Если сотрудник пользовался расположением Катерины, то она предварительно звонила ему и интересовалась, в какое время с четырех до семи (обычные присутственные часы Пульхитудова) ему удобно будет явиться. Тех, кто расположением не пользовался, назначала сама.
