— О сколько нам открытий чудных! — подумал вслух Данилов.
— А вы приходите в гостиницу почаще и почаще выходите во двор, — посоветовала Мальцева. — Я каждую ночь здесь сижу, дышу перед сном свежим воздухом и голову проветриваю. Признаюсь честно, мне здесь лучше. Дома у меня мама и тетя, они меня постоянно жизни учат, так что каждый день заканчивается скандалом. Простите — съехала с темы. Когда Князевич попросился к Виноградовой, Бутко назло засунул его в наше отделение, чтобы жизнь медом не казалась. Так вот все и произошло.
— Спасибо, Светлана Евгеньевна, вы мне открыли целый мир, неповторимый и прекрасный, — Данилов церемонно поклонился, не вставая со скамейки. — Но если Бутко намеренно отправил Стаховича к нам, то он вряд ли согласится на его перевод во вторую реанимацию.
— Может и согласиться, — хмыкнула Мальцева. — Ради вашего и своего спокойствия. Во-первых, он вас очень уважает, а, во-вторых, если коса нашла на камень… Впрочем, я могу предположить, что проблема присутствия Князевича на днях решится сама собой. Он выждет немного времени, чтобы его болезнь не выглядела бы демонстративной, и плотно сядет на больничный. Месяца этак на три, если не на четыре. А за это время нас распрофилируют обратно.
— Ой ли? — усомнился Данилов. — Я, признаться, раньше тоже думал, что все это на месяц-два, но чем дальше, тем больше начинаю сомневаться в своем оптимистичном прогнозе. Опять же, надо учитывать и то, что часть перепрофилированных стационаров останется в таком виде даже после того, как схлынет первая волна эпидемии. В ожидании второй волны…
— Наша больница вторую волну ждать не станет! — сказала, как отрезала, Мальцева. — Это говорю вам я, вещая Кассандра. Тронов приложит все усилия для этого, а уж он умеет эффективно прикладывать усилия, поверьте.
— Зачем? Чтобы жилось спокойнее?
— Чтобы уйти в департамент, куда он давно собирается. Дело почти сладилось в марте, но тут грянул гром, нашу больницу «назначили» ковидной, а в момент перепрофилирования никто руководителя менять не будет. Так Коляныч и застрял. А дело совсем на мази было, нам уже нового главного врача подбирали. Так-то вот.
— Позволю себе спросить — откуда у вас такая информация?
Внутрибольничные дела ни для кого не секрет (за исключением отдельных заведующих отделениями, чересчур поглощенных своей работой), но информация о подборе нового главного врача — дело другое.
— Что, думаете Мальцева после комы фантазеркой стала? Нет. У меня деликатность исчезла, уступив место повышенной раздражительности, а вот врать не тянет нисколько. Вы Жмурову Таню, завстатистикой, знаете? Мы с ней живем в одном доме и дружим. Когда мамулек с тетульком меня сильно достают, я к Тане ночевать ухожу, она одна живет. А двоюродная сестра Тани работает в департаменте, в кадровом управлении. Так что обо всех перестановках я узнаю одной из первых. Только никому об этом не треплюсь, а вот с вами что-то разоткровенничалась. Умеете вы очаровывать, Владимир Александрович, опасный вы человек!
— Вот уж чего за собой никогда не замечал, так это умения очаровывать, — усмехнулся Данилов. — Скорее наоборот.
— Да не скромничайте вы, я же без всякой задней мысли сказала. Или вас Ирка так уже достала, что вы в каждой незамужней женщине видите охотницу на женихов? — Мальцева встала. — Однако, спать пора. Спокойной вам ночи!
— И вам тоже, — Данилов подумал о том, что происходит в соседних номерах, дежурит ли сегодня Храпун и что делают влюбленные за стенкой? — Спасибо за приятную и познавательную беседу.
После ухода Мальцевой он посидел еще немного, обдумывая полученную информацию и допивая коньяк, а затем отправился к себе.
Хорошо начавшийся «вечер» так же хорошо и завершился. В номере было тихо, с обеих сторон не доносилось ни шороха. Данилов заснул как только щека его коснулась подушки.
* * *
Юлиан Трианонов
** апреля 2020 года.
«Добрый день, кукусики мои дорогие!
Жизнь ежедневно такие финты выкидывает, каких ни один писатель, даже если он специализируется на фантастике, выдумать не сможет. В Двух Крендельках сегодня произошло невероятное, а последствия его оказались еще более невероятными.
Вы заинтригованы? Усаживайтесь или укладывайтесь поудобнее и читайте дальше.
В одном из отделений (мужском, прошу запомнить!) процедурной медсестрой работает Ромашка, вся из себя такая юная, тонкая, светленькая, очень симпатичная, но не очень-то умная. Ромашка — классический пример того, что если природа одного качества отсыплет с горкой, то на другое поскупится.
Работа у процедурной медсестры, прямо скажу, не сахар, хотя постовые медсестры считают иначе. Но это уж, как говорится — у соседа всегда все лучше. Раньше, в мирной довоенной жизни, процедурные сестры приходили в палаты только к лежачим пациентам, а ходячие сами являлись в процедурный кабинет на уколы. Теперь же все изменилось — больница на особом режиме, а особый режим предусматривает максимальное ограничение передвижений пациентов. Поэтому процедурные медсестры, как савраски, носятся всю смену по палатам. Если кто не знает, то это постовая медсестра может загрузить тележку таблетками для всего отделения и переходить из одной палаты в другую. Процедурная медсестра так поступать не может, слишком много хозяйства придется тогда на тележку грузить. У нее же ампулы, лотки, шприцы-салфетки… Тележка загружается на одну-две палаты, а потом изволь вернуться в кабинет, выбросить использованное и загрузить новое. Ну и инъекции в палатах делать не так удобно, как в своем родном кабинете.
А тут еще всю эту производственную гимнастику приходится делать в защитном обмундировании. Компрене-ву, кукусики мои золотые? В конце смены сотрудники, сами того не желая, скидывают килограммчик, а то и больше, потому что пот льет с них ручьем. Если кто не верит, то может приобрести защитный комбинезон, респиратор, защитные очки, две пары перчаток и бахилы (высокие бахилы, похожие на сапоги), надеть это все на себя и побегать по квартире (на лестничную площадку лучше не выбегать, чтобы не возбуждать соседей). Только не забудьте, что верхняя пара перчаток и бахилы должны быть «загерметизированы» — примотаны к рукавам и штанинам малярным скотчем. Поразвлекайтесь в таком одеянии, сколько выдержите, только учтите, что сотрудники ходят в нем не менее шести часов, а часто и более того.
Под защитный комбинезон полагается надевать робу — хэбэшные рубаху и штаны. Ромашка, страдавшая от постоянного перегрева ее юного организма, решила надеть вместо робы бикини, легкий, необременительный купальник — все же не так жарко-то будет.
Решила — и надела. Надевание защитного снаряжения, кукусики мои, это целый ритуал, который помогают выполнять специально обученные люди из числа младшего и среднего медицинского персонала. Самостоятельно по всем правилам не оденешься и сам не проверишь, надето ли все так, как нужно, не образовалась ли где-то щелочка, в которую сможет пролезть (и обязательно пролезет!) вредный коронавирус. В «одевалке» (так называется помещение перед входным шлюзом в Зону) нет окон, а лампы укреплены на потолке, поэтому там не было видно, что у Ромашки под костюмом «вольная» одежда. И в коридоре отделения лампы тоже светят с потолка, а в своем процедурном кабинете Ромашке было не до того, чтобы смотреться в зеркало. Да и чего в него смотреться, скажите на милость? На что смотреть? На очки и респиратор? Но стоило только Ромашке появиться в палате, как выяснилось, что комбинезончик замечательно просвечивается и все детали того, что под ним находится, очень хорошо видны. А отделение, как уже было сказано — мужское.
