Сейчас чрезмерная магическая чувствительность играла против меня. Сама того не желая, я ощущала окруживших особняк тварей. Они походили на осколки бездонной пропасти, жаждущей заполнения, терзаемой лютым беспрестанным голодом. И в то же время я прекрасно осознавала, что и они в свою очередь прекрасно чуют меня и готовы на все, только бы прорваться сюда, разорвать на куски, лишь бы добраться до неиссякаемой магии.
Может, тот сполох и привел меня к ним на растерзание? Хотя он точно был частичкой той магии, которая циркулирует в доме.
— Дарен, ты говорил, у дома магическая защита? — я старалась ненароком лишним словом не выдать, что могу магию распознавать. — А откуда она?
Мы как раз поднялись по винтовой лестнице и оказались в коридоре чуть уже того, что до этого миновали. И здесь по одну сторону имелись арочные окна, в которые колотились струи дождя, будто умоляя их впустить, дать тоже спрятаться от магических тварей.
— Магия в доме? — переспросил Дарен, явно до этого был занят каким-то сторонними мыслями. — Это магия моей матери. Самой ее давно нет в живых, а ее сила осталась здесь и до сих пор оберегает Вайенс-холл.
Магия его матери?.. Получается, тот сполох — частичка ее силы. Вполне осознанно меня сюда приведшей. Но зачем?! Что вообще могло сподвигнуть… Я чуть на месте не замерла. А ведь мне отчетливо же мерещилось тогда в сполохе что-то сходное с магией лорда Витана! Но это сходство могло быть только в одном…
Я поспешила проверить догадку:
— Извини, если лезу не в свое дело, но как звали твою маму?
— Амилия из рода Эмилайнс.
Точно! Именно это имя называл лорд Витан, перечисляя последних хранителей! Сила хранителя — вот что было сходного в их магии! Выходит, даже после смерти обладательницы эта особенность ее магии попыталась сделать для меня хоть что-то? Хотя тоже странно. Теоретически Амилия не могла эту магию унаследовать…
Дарен, между тем, остановился у двери в конце коридора.
— Здесь переждем ночь. Это самая дальняя комната от входа, так что тут точно не будет слышно, как беснуются снаружи дарканы.
Увы, Дарен, не в одной слышимости дело… Я магически их чувствую так, словно они мне уже в затылок дышат. Ничего-ничего, нужно просто как- перетерпеть это до рассвета. А там уж получится телепортироваться в Иммалет и весь этот кошмар останется позади. Одна ночь, это не так уж долго, верно?
Оказывается, последнее я подумала вслух.
Дарен улыбнулся.
— Смотря, какая ночь. И смотря, с кем. Надеюсь, мое общество тебя все же устраивает.
— Ну-у…если выбирать между дарканами и тобой, я выбираю тебя, — я не удержалась от усмешки. — К тебе я все же как-то привыкла. Да и ты хоть чуточку, но посимпатичнее их.
— Чуточку? — Дарен аж воздухом подавился.
Я засмеялась, настолько искренним было его возмущение.
— Ничего личного, я просто стараюсь быть объективной. В конце концов, дарканов я так близко не видела, чтобы сравнение было честным… — поддавшись внезапному порыву, я тихо добавила: — Спасибо, что ты здесь. С тобой не так страшно.
Дарен ничего не ответил, просто смотрел на меня так… Словно хотел что-то сказать так же искренне, но сам себя одергивал.
Нейтрально произнес, открыв дверь:
— Проходи.
Так следом и напрашивалось привычное «Чувствуй себя как дома». Да только в этом мире такое высказывание точно не практиковалось. И не быть мне здесь, как дома. Вот принцесса Каллейна запросто скоро станет полноправной хозяйкой в Вайенс-холле. Так что я тут первый и последний раз.
Дарен
Спальня совсем не изменилась. Такое впечатление, что покинул эту комнату не больше десяти лет назад, а только вчера. Навязчивые воспоминания детства накатывали одно за другим, очень сложно было отогнать их. Но, благо, хватало, на что отвлечься.
Фелина сидела в кресле, закутавшись в покрывало с кровати. Притихшая, задумчивая, она прислушивалась к каждому шороху и порой даже вздрагивала. Да уж, у провидения довольно своеобразное чувство юмора. Дарен так предвкушал тот момент, когда останется с Фелиной наедине, и вот, пожалуйста: одни в спальне на всю ночь — идеальный расклад. Но при этом и мысли нет воспользоваться ситуацией. Даже странно…
Ведь сколько он уже не был с женщиной? Получается, с того дня, как впервые встретил Фелину. И, естественно, потребности тела никто не отменял. Но как бы он ни желал ее, все равно сейчас уж точно трогать не собирался. Не сегодня и не здесь. Она и так перепугана до полусмерти, любая попытка сблизиться лишь еще больше Фелину оттолкнет.
Он даже рубашку снимать не стал, так и остался в рубашке и брюках, сняв лишь жилет и камзол. Все-таки переодеться было не во что, а в мокром ходить — удовольствия мало, но нечего еще больше Фелину смущать.
Запас свечей здесь имелся и огниво тоже, так что в темноте сидеть не пришлось. В спальне сразу стало уютнее. По крайней мере, насколько вообще может быть уютно во время грозы в заброшенном доме, окруженном голодными хищниками.
— Дарен, это ведь твое имение, я правильно понимаю? — задумчиво спросила Фелина. — Но почему-то кажется, что здесь давно никто не бывал… Почему? Тебе тут не нравится?
Знала бы она, на какую больную мозоль наступила…
Дарен присел на край кровати.
— Нравится. Но имение пока не принадлежит мне. Из-за условий завещания Грайхема Вайена Вайенс-холл перейдет ко мне только в конце сезона.
— Ты называешь отца по имени? — и тут же спохватилась. — Прости, что лезу не в свое дело, просто само собой вырвалось.
Дарен просто не мог отвести от нее взгляда… Вот сколько они знакомы? Как часто за это время общались? Стали ли хоть чуточку близки? Да их даже хорошими знакомыми назвать сложно, уж не говоря о чем-то большем.
Но смотрел сейчас на Фелину, и на душе становилось так тепло, словно видит самого родного человека. Человека, которому хочется рассказать то, что никогда и никому не рассказывал… Дарен с трудом подавил этот порыв. Смысл открывать душу? Каким бы странным ни было его отношение к Фелине, все равно это наваждение рано или поздно пройдет. И, без сомнений, он тогда пожалеет о своей неуместной откровенности.
Он не стал отвечать на ее вопрос. Перевел тему:
— Так что там с покушением? Неужели у тебя есть враги?
— Видимо, уж очень я кому-то не угодила, — отведя взгляд, Фелина пожала плечами.
— Причем, знаешь кому, но почему-то говорить мне не хочешь.
Она резко нахмурилась.
— Даже если так, что с того? Я, может, паталогически миролюбива. Буду просто тихо-мирно предвкушать, что на моего недруга падет обещанная кара богов.
— Ты серьезно в это веришь? — скептически усмехнулся Дарен. — Фелина, нет никакой этой кары богов на самом деле. Это банально распространяемый миф, чтобы во время сезона все же было потише, чем обычно. Все-таки это месяц беззаботного праздника для многих, люди расслабляются, становятся легкомысленными — идеальная ситуация для преступников. Потому и внушается повсеместно страх непременной кары богов, чтобы злоумышленники все же сильно не наглели. Потому ждать вмешательства свыше бессмысленно и даже глупо.
