Отдел, которым заведовала моя знакомая, находился на третьем этаже. Я поднялась по широкой лестнице с выщербленными ступенями. По длинному коридору я прошла ряд закрытых дверей с табличками. В коридоре никого не было, видимо, все сотрудники сидели на своих рабочих местах и занимались делом. Наконец я дошла до нужной двери с табличкой: «Заведующая лабораторией органических веществ Разлетайкина Изольда Давыдовна». Я постучала в дверь и осторожно приоткрыла ее. Почти сразу же у входа стояла Изольда Давыдовна и о чем-то разговаривала с молодой девушкой в белом халате.
– Здравствуйте, Изольда Давыдовна, – сказала я.
– А, Таня, – приветливо улыбнулась Разлетайкина, – проходи, я сейчас освобожусь.
Я прошла в комнату и присела на стул, стоявший в углу. Разлетайкина вскоре закончила разговор с сотрудницей, и девушка вышла из кабинета.
– Ну, Таня, что у тебя? – обратилась ко мне Изольда Давыдовна. – Какие-то проблемы? Кстати, как твои дела на детективном поприще? – Она улыбнулась.
– Дела идут, Изольда Давыдовна, – сказала я, – и именно они привели меня в вашу лабораторию. Необходимо сделать анализ вот этого порошка.
Я вынула из сумки свою косметичку и попросила у Разлетайкиной лист бумаги.
– Понимаете, Изольда Давыдовна, порошок пришлось собирать практически тайком, поэтому я не придумала ничего лучше, чем пересыпать его в косметичку, – стала я объяснять ситуацию. – Надеюсь, качество анализа от этого не пострадает?
– Нет, конечно, – заверила меня Разлетайкина, – сейчас я возьму бумагу.
Ссыпав порошок на бумагу, заведующая вышла из кабинета в коридор и открыла дверь напротив. Через открытую дверь мне была видна часть лаборатории с химическим столом, штативами и полкой, заставленной колбами, колбочками, пузырьками, пробирками и еще какой-то специфической химической посудой, названия которой, и тем более предназначения, я не знала. За столом сидела та самая девушка, с которой перед моим приходом разговаривала Изольда Давыдовна. Она с сосредоточенным видом взвешивала что-то на аптекарских весах. Разлетайкина подошла к ней и что-то сказала. Девушка кивнула и взяла из рук Разлетайкиной лист бумаги с находившимся на нем белым порошком из грим-уборной Гарика Барокки. Потом девушка встала из-за стола и прошла в глубь лаборатории. Что она там делала с порошком, мне уже не было видно. Примерно минут через десять в свой кабинет вернулась Разлетайкина.
– Ну, Таня, что и следовало ожидать: кокаин, и, надо сказать, очень чистый, практически без примесей. Тебе нужно официальное заключение?
– Да, пожалуй, Изольда Давыдовна, – сказала я, подумав, что в случае чего можно будет пустить в ход официальный документ. Мало ли как обернется дело во время расследования.
Еще через пять минут я получила заключение с печатью и подписью.
– Спасибо, Изольда Давыдовна, – поблагодарила я заведующую лабораторией, вручив ей заблаговременно приготовленный конверт с гонораром.
– И тебе спасибо, Таня. Если надо, обращайся.
Попрощавшись с Разлетайкиной, я вышла из лаборатории и в задумчивости остановилась у своей «девятки». А что, если мне самой попробовать пройти кастинг в данс-группу? Я не сомневалась насчет того, что я успешно пройду отбор. Уж в самом крайнем случае я хотя бы то время, что будет проходить кастинг, использую с толком. Возможно, удастся что-нибудь разузнать. Итак, решено: еду на кастинг.
Я доехала до угла Никитской и Забровина и, найдя свободное место на парковке прямо перед галереей, оставила машину.
Войдя в просторный, отделанный под мрамор вестибюль, я поискала глазами табличку с указанием студии звукозаписи. Но ее почему-то не было. Вообще, из шумной, забитой под завязку самыми разнообразными конторами и офисами галереи, «Тополь» превратился в довольно скромный коммерческий центр. Уже не работал эскалатор, многие организации просто съехали из этого расположенного в самом центре Тарасова здания. Что поделаешь: кризис есть кризис. Многим просто не под силу стало оплачивать возросшую в разы аренду.
Я подошла к сидящему за стеклянным окном охраннику.
– Скажите, где я могу найти студию звукозаписи? – спросила я мужчину предпенсионного, а может быть, уже и пенсионного возраста.
– Поднимитесь на второй этаж, там есть указатель, – довольно расплывчато ответил он.
Я поднялась на второй этаж и стала искать табличку. Ага, вот она.
Открыв дверь в студию, я оказалась в длинном коридоре со множеством дверей. У какого-то парня, проходившего мимо меня, я спросила, как я смогу пройти кастинг в шоу Барковского.
– Идите прямо по коридору, последняя дверь – там, – лаконично ответил он.
Я последовала в указанном направлении и вскоре подошла к заветной двери в конце коридора. Как ни странно, но около двери сидела лишь одна претендентка – очаровательная юная девушка лет восемнадцати. Внешность – просто картинка. И что такое здесь делает это прелестное дитя?
– Вы на кастинг? – спросила я.
– Да, – ответила девушка.
– А что, больше никого нет? – поинтересовалась я.
– Кажется, нет. – Девушка оглянулась, словно решив удостовериться, так это или нет.
Н-да, что-то негусто. Похоже, что к Барокки народ валом не валит. Не котируется, что ли, этот бард? Или штаты уже укомплектованы?
– Слушай, тебя как зовут? – спросила я девушку.
– Вероника, – ответила девушка.
– А я Татьяна. Нравится танцевать? – задала я следующий вопрос.
– Ага, – просто ответила она, – с детства еще. Но как-то не получилось специально заниматься танцами. А так – я всегда танцую, везде, где только музыка звучит. Вот, сегодня почти всю ночь не спала, так волновалась. Все думала, прикидывала, как лучше себя показать на кастинге, чтобы взяли. Очень хочется выступать на сцене. К тому же поездки, гастроли то есть. Как говорится, есть возможность и себя показать, и на других посмотреть.
В это время дверь, около которой мы сидели, открылась, и из нее, распространяя запах приятного мужского парфюма, вышел мужчина с зачесанными наверх коротко подстриженными светлыми волосами. Он по очереди оглядел нас внимательным оценивающим взглядом. Потом взгляд его задержался на Веронике.
– Вы на кастинг, что ли? – спросил он.
– Да, – ответили мы почти одновременно.
– Ладно, пойдете по очереди. Сначала ты, – он кивнул в сторону Вероники.
Девушка послушно встала и пошла вслед за мужчиной. Вскоре она вышла вся раскрасневшаяся и довольная.
– Ой, Таня, кажется, меня взяли! – Она совсем по-детски захлопала в ладоши и закрутилась на месте.
– Правда? Рада за тебя. Расскажи, как все там было, – попросила я.
– Ну, – начала Вероника, – когда я вошла, то увидела мужчину. Такого, ну, крупного, представительного, что ли. Он сидел за компьютером и что-то набирал, текст, по-моему. Там еще один мужчина был. Он сидел в кресле. В отличие от того, что за компьютером находился, этот был спортивного типа, блондинистый. Он спросил меня: «На кастинг?» Я ответила, что да, на кастинг. Он тогда говорит: «Иди за мной», и еще посмотрел на меня так как-то… В общем, он больше на мои ноги смотрел. Я даже смутилась, растерялась как-то. Ну вот, он привел меня в комнату, которая рядом находилась. А там, кроме балетного станка, ну, палки такой длинной, во всю стену, больше никакой мебели не было. Да еще зеркало было, тоже во всю стену. Блондин подошел к подоконнику и включил ноутбук, оказывается, он там стоял, а я сразу его и не заметила. Зазвучала музыка, и он сказал, чтобы я изобразила какие-нибудь танцевальные движения. Ну, тут я развернулась. Показала все, на что была способна. Он остановил меня, сказал, что танцую я хорошо, ему понравилось, но надо будет пройти второй тур.
