Франсуа. Боже мой, Генрих, это печально. Она вам отказала. У вас есть соперник?
Генрих (равнодушно). Вероятно.
Франсуа. Прошу прощенья. Мне показалось, что дело шло о любви.
Арманьяк (Вийону). Ты мне нравишься… Генрих, приведи его как-нибудь к нам.
Франсуа. Разрешите вас оставить, господа. (Уходит.)
Арманьяк. Генрих, где ты его откопал?
Генрих. Пригодится.
Арманьяк. Но этот проходимец лезет совершенно открыто.
Генрих. Он лезет туда, где ему приготовлена кормушка. Не дальше.
Арманьяк. Генрих, чтобы добиться успеха, надо окружать себя мечами, а не перьями.
Генрих. Как знать? Времена меняются.
Явление 2
Переулок на берегу Сены. Поздний вечер. Входят полупьяные щеголи во главе с Генрихом. С ними Франсуа.
Гильом. Вот здесь хорошо. Передохнём.
Франсуа. Генрих, сколько времени я с вами путаюсь, и все еще не вижу в этом никакой выгоды для себя. Мне казалось, что у вас веселее. Без вас я не шлялся по кабакам, с вами я шляюсь – вот и вся разница. Где же розы высокого вкуса, брошенные под ноги острого ума?
Сен-Поль. Если выражение «розы высокого вкуса» обличает хороший вкус, то что значит «ноги острого ума»? Это что-то не по-французски.
Франсуа. Господи! Человек, который не знает, сколько пальцев на руке, берется рассуждать об анатомии. Вы режете живое выражение и обсуждаете огрызки. Вы – убийца.
Сен-Поль. Франсуа, придержите язычок.
Генрих. Франсуа боится, как бы его не сочли за блюдолиза, и старается показать независимость.
Гильом. Ха-ха-ха!
Франсуа. Вы угадали, Генрих, но вы меня обидели. Я посылаю вас всех к черту и ухожу. Прощайте.
Гильом. Господа, господа, перестаньте. Никто ничего не сказал.
Генрих. Я не хотел вас обидеть, Франсуа. Я сказал не подумав.
Франсуа. Правда, Генрих? Я хотел бы поверить. Мне очень хочется остаться. Мне наплевать на ваших приятелей, но к вам меня тянет.
Генрих. Вы… странный человек… Я просто тронут. Но нельзя же все говорить вслух. Давайте обнимемся, Франсуа!
Франсуа. Генрих! (Обнимается с ним.)
Сен-Поль. Ах-ах, любовь с первого взгляда.
Франсуа. Молчи, поп!
Сен-Поль. Что вы изволили…
Генрих. Молчи, поп.
Сен-Поль. Конечно, я не способен понять ваши тонкие чувства…
Ла-Гир. Ты глуп.
В конце сцены появляются горожанин и его жена.
Сен-Поль. Возможно… возможно… А вот идет отличный писец.
Гильом. Нет, это не писец, это нотариус.
Ла-Гир. Это не нотариус, это главный судья. Франсуа, посмотри. Вот идет судья. Ведь вы судья, сударь? У вас около горла торчит протокол. Ах, простите, это воротник.
Горожанин. Я с вами не знаком, сударь.
Ла-Гир. Франсуа, он со мной не знаком. Ты слышишь? И это говорит судья!
Франсуа. Это не судья, это муравьиный король.
Ла-Гир. Почему ты думаешь?
Франсуа. Во-первых, у него жирные плечи, а во-вторых, он тащит к себе в гнездо прелестного мотылька. Куда он вас тащит, мадемуазель?
Горожанин. Пустите меня! Вы оскорбляете мою жену! Вы мне за это ответите.
Франсуа. Месье, месье, остановитесь? Вы забываете главное муравьиное правило. Когда тащишь жертву, нужно сохранять хладнокровие! Вот видите, вы не можете открыть калитку, у вас дрожат руки.
Горожанин. Вы… Как вам не стыдно?! Вы мне годитесь в сыновья!
Франсуа. Я вам гожусь в сыновья, а ваша жена годится мне в дочери! Стыдитесь, вы муж собственной внучки.
Горожанин. Тот негодяй, кто издевается над чужим счастьем!
Франсуа. Папаша, я просто завидую. Будь у меня столько денег, сколько у вас, я бы тоже купил себе такую красавицу.
Жена. Идемте же. Вашу жену оскорбляют!
Франсуа. Прощай, отец. Прощай, дочка, не ждите меня к ужину, я сегодня задержусь.
Сен-Поль. Согретый лаской Генриха, Франсуа распускается, как роза. А почему хихикает Гильом?
Входит ремесленник, падает, споткнувшись о палку.
Вот почему хихикает Гильом.
Ремесленник. Ох!
Гильом. Ха-ха-ха-ха! Что, не нравится? Пусти, ты с ума сошел! Пусти, я говорю! На помощь! Ко мне!
Ремесленник. Что, не нравится?
Сен-Поль. Бей его.
Ремесленник. Пятеро на одного. Так у вас водится?!
Гильом. А ты как думал?
Ла-Гир. Да ведь это Жак. Жак-простачок, Жак – серенькая скотинка. Как поживаешь, Жак? Хватает ли сена на еду?
Ремесленник. Сено все ослы пожрали, всё родня ваша.
Генрих. Но-но, Жак, не забывайся!
Ремесленник. Да, я Жак. Я свое имя ночью не прячу, как вы.
Генрих. Господа, представимся ему.
Все. Сен-Поль, Ла-Гир, д’Арманьяк, Вийон.
Жак. Ага, господские сынки шалят на улицах. Ну, эту повадку сразу видать. Последнего что-то не разобрал. Вийон, говоришь? Врешь. Наш Франсуа Вийон – наш поэт, а не господская проститутка.
Сен-Поль. Крепко сказано!!
Франсуа кидается на Жака и сталкивает его в Сену.
Жак (вылезая мокрым). Франсуа, я пел твои песни.
Франсуа. Прощай.
Жак уходит.
Получается не очень-то весело.
Сен-Поль. Кому как.
Гильом. Ну, этот случай я не упущу. Приближается женщина.
Входит женщина.
Ла-Гир. Виват! Женщина, женщина! Тссс, не спугните. Стоп!
Женщина. Ай!
Ла-Гир. Ловко, сразу в обморок. Гильом, тащи ее в сторону.
Женщина. Пустите меня! Пустите!
Гильом. Молчите, мадемуазель, и все будет хорошо.
Женщина. Пощадите меня, месье, что вы делаете?! Умоляю вас!
Гильом. Ну не надо ломаться.
Женщина. Пустите! (Вырывается.)
Сен-Поль. Стоп! Куда! Нет, не пущу!
Франсуа. Пустите ее, Сен-Поль!
Сен-Поль. Не путайся под ногами, Франсуа!
Франсуа. Пусти, я сказал! (Отталкивает Сен-Поля от женщины.)
Сен-Поль. Так… Так…
Ла-Гир. Вы проявляете похвальную доблесть…
Сен-Поль. За наш счет.
