– Силка, ты продолжишь уход за этим пациентом? Мне кажется, ты знаешь, что надо делать.
– Спасибо, Елена Георгиевна. Если понадобится, я вас позову.
– У вас красивый голос, Силка. Мне понравились наши беседы.
– Какие беседы? – игриво спрашивает Силка. – Говорила только я.
– А я отвечал. Разве вы не читали мои мысли?
Силка краснеет:
– Я даже не помню, что вам говорила.
– Хотите, я напомню?
– Нет, не хочу. Теперь лежите тихо и дайте мне осмотреть ваши травмы.
В течение следующих шести дней раны Александра затягиваются, а ушибы постепенно залечиваются. И только когда он пытается встать и пройти по палате, становится очевидной степень повреждения его колена. Сгибание и разгибание сустава причиняют ему сильную боль.
В свободную минуту Силка помогает Александру подняться и поддерживает его, когда он, обхватив ее рукой за талию, делает несколько медленных, мучительных шагов.
Проходят две недели, а Александр все еще в отделении.
Проведя бóльшую часть дня на месте аварии в шахте и ассистируя затем на операции, Силка возвращается к Александру лишь в конце смены.
– Можете остаться и поговорить со мной? – спрашивает он, когда она собирается пожелать ему спокойной ночи.
– Пожалуй, могу ненадолго остаться.
Силка берет стул, ставит его в изголовье койки и, поправив подушки у больного под головой, садится рядом. Они разговаривают, негромко пересмеиваясь.
– Силка, – обращается к ней медсестра.
– Да?
– Пациент нуждается в отдыхе, да и ты тоже. Пора уходить.
– Извините. Я ухожу.
– Увидимся завтра, Силка. Сладких снов.
На следующее утро Силка просит Елену поговорить с ней наедине.
– Пойдем на аптечный склад, – предлагает Елена.
Елена закрывает за ними дверь и прислоняется к косяку.
– Я по поводу выездов на «скорой»… – робко произносит Силка.
– А в чем дело?
– Просто я подумала, нельзя ли мне сделать перерыв и поработать какое-то время на отделении.
– Рано или поздно он уйдет отсюда, Силка.
– Конечно уйдет. С каждым днем ему становится лучше, я это знаю.
– Ты хочешь перестать работать на «скорой», пока его не выпишут?
– Дело не в том, что Александр лечится здесь.
– Понятно. Дело в том, что ты больше не хочешь рисковать жизнью. Пожалуй, я понимаю.
– Мне кажется, я достаточно долго занималась этим.
– Боюсь, ты брала на себя больше рисков, подчас необдуманных, чем кто-либо другой. Считай, что больше не работаешь на «скорой».
– Может быть, еще один разок, чтобы попрощаться с Федором и Кириллом. Я здорово привязалась к ним.
– Как сестра?
– Конечно.
– А Александр? Тебе он не безразличен, правда? – (Силка не отвечает.) – Все нормально, никто не запрещает тебе испытывать что-то к мужчине. Я рада, что ты думаешь о будущем.
– Как я могу думать о будущем, находясь здесь?
– Можешь и, я полагаю, думаешь. Возвращайся к работе. Еще один выезд на «скорой». – Выходя с аптечного склада, Елена обнимает Силку и шепчет: – Я так рада за тебя!
* * *
Последнего для Силки выезда «скорой» не приходится долго ждать. В тот день она едет с Федором и Кириллом на очередную аварию на шахте. На этот раз она соблюдает осторожность и просит надзирателя проверить безопасность штольни. Двоих мужчин, заваленных обломками, реанимировать не удается, их должны отвезти в морг на грузовике.
На обратном пути в санчасть Силка сообщает Федору и Кириллу, что больше не может составлять им компанию. Теперь на «скорой» будут работать другие медсестры.
Кирилл молчит, а Федор по доброте своей говорит Силке, какое удовольствие доставляло ему быть в ее компании и наблюдать за ее работой.
По возвращении в больницу Федор по-братски тепло обнимает Силку и целует ее в щеку. Силка поворачивается к Кириллу, ожидая от него того же самого. Тот стоит, отвернувшись от нее и глядя в землю.
– Кирилл, жаль, если ты не одобряешь мое решение уйти из «скорой». Скажешь что-нибудь?
– Что мне сказать, чтобы заставить тебя передумать?
– Не стоит ничего говорить, это то, что мне нужно.
– А как же я? Ты подумала о том, что нужно мне?
– Кирилл, о чем ты говоришь? Какое отношение имеет к тебе мой уход из «скорой»?
– Очевидно, никакого! – с плохо скрываемым гневом произносит он. – До встречи, Силка Кляйн.
– Кирилл, погоди! Разве мы не можем остаться друзьями? Кирилл, прошу тебя, не уходи так!
Не оглядываясь, Кирилл уходит, оставляя Силку в недоумении. Что он такое сказал? И чего не сказал?
Глава 32
– Еще два дня. Боюсь, это все, на что вы можете рассчитывать, – сообщает Елена Александру и Силке.
– Спасибо вам! Постараемся использовать их наилучшим образом. Правда, Силка?
Силка краснеет.
– Мне надо работать, – с запинкой произносит она и убегает прочь.
– Она вернется, – говорит Елена Александру, подмигивая.
У сестринского поста Силка замечает Кирилла:
– Кирилл, привет! Рада тебя видеть.
– Что здесь происходит? – раздраженно спрашивает он.
Озадаченная Силка смотрит туда, куда указывает Кирилл, в сторону Александра.
– Что ты имеешь в виду?
Неужели Кирилл знает, кто напал на Александра? – недоумевает Силка. Если так, то может ли он сообщить тому, кто избил Александра, что тот жив? Нет, Кирилл – друг Силки. Он этого не сделал бы.
– Ты и он, что происходит?
А-а, думает Силка. Это совсем из другой оперы.
– Пожалуй, тебе лучше сейчас уйти, Кирилл, у меня полно работы.
* * *
В конце своей смены Силка берет стул, ставший свидетелем растущей ее с Александром дружбы, и садится рядом с его койкой.
Он негромко рассказывал о своем прошлом, об аресте. В свое время он занимался переводом для советских руководителей, но сливал информацию участникам сопротивления. Его схватили и жестоко пытали: заставляли по многу дней сидеть на табурете голодного, окоченевшего, грязного. Он не выдал ничьих имен.
В голове он сочинял стихи. Его приговорили к каторжным работам в другом лагере. Когда его перевели в административный корпус, он не смог удержаться и стал записывать некоторые стихи. Иногда он прятал строчки стихотворения в каком-нибудь пропагандистском тексте. И тогда он понял, что может поступать таким же образом с информацией. При отправке из лагеря проверяют любой текстовый материал, и Александр опасается, что какой-нибудь смышленый офицер контрразведки догадается об этом.
