– Сделайте перерыв, съешьте чего-нибудь и попейте, – говорит запятнанная кровью Елена Силке и Раисе, перевязывающим тяжелораненого мужчину.
– Слишком много дел, – отвечает Раиса.
– Сделайте перерыв, потом отпустите меня с Любой, – требует Елена, и Силка впервые слышит, как она повышает голос. – Только так мы выдержим. Надо заботиться о себе.
Силка с Раисой берут с собой по чашке чая с куском хлеба и возвращаются в отделение. Они сидят рядом с легкоранеными, ожидающими своей очереди на лечение. Никто не разговаривает. Силка дремлет.
Вскоре она в испуге просыпается. В отделение врываются несколько человек в военной форме, за ними бегут конвойные.
– Кто здесь главный? – рычит один из них.
К ним подходит Елена:
– Я.
– Я хочу знать фамилию каждого находящегося здесь зэка. Дайте мне список.
– Простите, но у меня нет списка. Мы были слишком заняты спасением их жизней и не спрашивали фамилии.
Елену наотмашь бьют по лицу, и она падает на пол.
– Я вернусь через час, и мне нужны фамилии каждого.
Когда военные выходят из отделения, Силка подползает к Елене:
– Вам плохо? Мерзавец, как он посмел вас ударить! – Она помогает Елене встать.
– Я этого не ожидала, – с бодрой улыбкой отвечает Елена.
– Чем я могу помочь?
– Силка, возьми бумагу и карандаш и запиши, пожалуйста, фамилии.
– А что, если люди без сознания?
– Тогда выдумай их.
Воркутинское восстание подавлено. Две недели бескровного противостояния закончились десятками смертей, сотнями ранений.
Пока Силка выясняет фамилии заключенных, находящихся в сознании, и выдумывает фамилии для тех, кто не пришел еще в сознание, ее обуревают противоречивые чувства. Тихо разговаривая с мужчинами, способными отвечать на ее вопросы, она черпает силу из их неповиновения властям и желания сопротивляться. Многие из них гордятся ранами, полученными в борьбе за справедливую, по их мнению, цель – улучшение условий труда и быта.
Глядя на тяжелораненых – многие из них, как она знает, не выживут, – Силка сокрушается об их неудавшемся сопротивлении, горюет о гибели Павла, горюет об отъезде Йоси и Ольги. Она лишь надеется, что подруги в безопасном месте. Надеется, что усилиями врачей и медсестер будут спасены хотя бы некоторые раненые, чья жизнь висит на волоске. Надеется, что однажды следующее восстание закончится успехом и все они смогут вернуться домой.
Силка доходит до самых дальних коек и опускается на стул, увидев знакомое лицо:
– Ханна!
Ханна смотрит на Силку из-под полуприкрытых век.
Стоящий рядом врач бросает на нее сочувственный взгляд:
– Пулевые ранения, Силка.
– Помоги мне, Силка, – хрипит Ханна.
Крови много, но Силке удается рассмотреть раны на предплечье Ханны и ее груди.
– Сейчас вернусь, – говорит она и бежит на аптечный склад.
Силка возвращается с резиновым жгутом и бинтами. Она приподнимает окровавленную руку Ханны, отчего та вскрикивает, и затягивает жгут на руке, потом накладывает плотную повязку на грудь Ханны и сдавливает повязку рукой. Силка не знает, когда именно Ханна была ранена, но понимает, почему врач мог перейти к пациенту с лучшим шансом на выживание.
Силка убирает волосы со лба Ханны, покрытого холодным потом.
Женщины смотрят друг другу в глаза. Вопреки всему в этот момент Силка ловит себя на мысли, что желает Ханне выжить. Она понимает, почему та загрубела в лагере, почему пристрастилась к наркотикам. Теперь, когда Ханна лежит перед ней, она видит лишь ее отвагу, ее человечность.
– Ханна…
Ханна с трудом переводит дыхание, обнажив окровавленные зубы:
– Я не могла стоять в стороне, Силка, не могла допустить, чтобы мужикам досталось все удовольствие.
– Ты такая сильная, Ханна.
Вся палата наполнена стонами и криками.
Ханна тяжело, прерывисто дышит. Вытянув неповрежденную руку, она хватается за фартук Силки.
– Силка, – захлебываясь кровью, произносит Ханна, – ты тоже сильная.
Глаза Силки наполняются слезами. Она сплетает свои пальцы с пальцами Ханны, продолжая другой рукой надавливать на рану на ее груди, тщетно пытаясь остановить кровотечение.
Ханна в ответ сжимает руку Силки.
– Ты просто постарайся… – хватая ртом воздух, говорит Ханна, – не дай им сломать тебя. – Последние слова она яростно выталкивает из себя. – Прошу тебя… попрощайся за меня с Ле-ной.
– Ханна… – всхлипывает Силка, по ее щекам льются слезы. – Ты нам нужна.
– Мне не страшно, – произносит Ханна и закрывает глаза.
Силка сидит рядом с Ханной, дыхание которой все слабеет, а потом и вовсе пропадает. Она оплакивает потерю такого сильного и целостного человека. Пусть Ханна и недолюбливала Силку или была не в состоянии понять, каково это – побывать в другом месте. Но Силка уважала ее. Люди, столкнувшиеся с войной, пленом или угнетением, реагируют по-разному. Они могут попытаться предугадать свое поведение в подобных обстоятельствах. Но на самом деле они этого не знают.
Немного успокоившись, Силка смывает с рук кровь, берет список фамилий и завершает свое задание.
Затем она передает список Елене:
– Надеюсь, это вам подойдет.
Ей не терпится вернуться в барак и поделиться новостями.
– Ах, надежда – это то слово, которым нам стоит почаще здесь пользоваться, – откликается Елена, потом поднимает глаза на Силку и хмурится. – Силка, у тебя все хорошо?
Силка кивает. Слишком много надо объяснять.
– Просто я должна вернуться к себе в барак.
– Можешь идти, – говорит Елена.
* * *
Жизнь в лагере и санчасти постепенно возвращается в привычную колею. Несмотря на белые ночи, никто не рискует гулять по вечерам из-за возросшего количества охранников, выставленных по периметру ограждения. Заключенные чувствуют, что охранники могут быть на взводе.
В бараке 29 оплакивают Ханну. Хотя она всегда умудрялась разными способами раздражать своих соседок по бараку, ею восхищались, в особенности теперь, когда женщины понимают, как много она сделала для всех них. Лена воспринимает случившееся болезненнее остальных, укоряя себя за то, что не знала про ее планы, не была рядом с подругой.
Силка узнаёт, что заключенных, выживших после восстания, не настигло последующее наказание. Они возвращаются в свои бараки, к своей работе, их жизнь налаживается. Поговаривают, что некоторые заключенные отпарывают со своей одежды лоскуты с номерами. Их оставляют в покое, никто не пытается заставить их пришить номера обратно.
