Степа, стоявший вместе со всеми там, где ловили медведя, стал оглядываться в поисках Елизаветы. Не увидев ее, пошел вокруг дома. Он услышал возбужденный голос Вадика и голос Елизаветы, которая, как ему показалось, откашливалась. Гена сидел на земле, потирая голову. Степа увидел, как Вадик опрокидывает на себя Елизавету, стоявшую к нему спиной и, не успев ничего толком понять, лишь заметив, как странно изменилось ее лицо, одним прыжком метнулся к ним и попытался оттащить Вадика. Тот, не отпуская Елизавету, стал бить ногой Степу.
– Отойди! – рычал Вадик, красный, с вытаращенными от ярости глазами. – Пошел вон, ублюдок, тебя потом достану, сначала ее…
Степа рванул его на себя, Вадику пришлось отпустить Елизавету. Она упала и пыталась отдышаться, схватившись за горло.
– Ну, иди сюда, иди!.. – Вадик отбросил Степу и, поигрывая цепью, сам пошел на него. – Одноклассничек… Чё те надо? Это мое всё, и будет мое, по трупам пойду, мне терять нечего, тебе ничего не отдам!..
– Степа… – Елизавета попыталась подняться, но у нее не хватило сил. – Осторожней!
– Видишь, что тебе умная женщина говорит… Точнее, она глупая женщина, потому что променяла меня на… – Вадик, не договорив, неожиданно размахнулся и изо всей силы огрел цепью Степу.
Степа увернулся, но часть удара пришлась по лицу. На щеке сразу выступила кровь. Степа машинально схватился за щеку, а Вадик пошел в наступление, яростно размахивая цепью и пиная Степу. Степа быстро пришел в себя, оценил ситуацию и бросился Вадику в ноги. Тот от неожиданности покачнулся и упал на Степу, пытаясь мутузить его кулаками. Цепь он выпустил из рук.
Степа, ростом выше крупного Вадика, но в два раза легче его, несколько раз сильно стукнул Вадика, так что тот сложился пополам на земле, отплевываясь и ругаясь на чем свет стоит. Степа несколько раз пнул его для острастки, чтобы тот не вздумал встать и продолжить драку. Вадик попытался достать пистолет, Степа перехватил его, наступив тому на руку. Покрутил пистолет, засунул в карман.
– Отдашь потом начальнику охраны, новому, старого уволю. Ну что, теперь я должница твоя, Степа, – негромко проговорила Елизавета Сергеевна. – Считай, породнились. Ты меня спас. Болит? – Она осторожно прикоснулась к ране на Степиной щеке. – Промыть надо. Крови немного, неглубокая вроде рана.
Степа кивнул. Елизавета посмотрела, как Вадик, скорчившись, тяжело дышит, бормочет ругательства, покачала головой, но ничего не сказала, отступила чуть в сторону, увлекла за собой Степу.
– Ну что, Степушка, – продолжила Елизавета. – Проси, что хочешь. Вот как в сказке.
Степа молча смотрел на Елизавету. Теперь, когда она была с растрепанными волосами, со стершейся помадой, было видно, что ей много лет. Очень много лет. Гораздо больше, чем нужно, чтобы стоять ему рядом с ней вот так, как сейчас, когда ее грудь касалась его груди. Степа чуть отступил в сторону.
– Я не шучу. Проси, что хочешь. И за то, что ты меня спас. И просто. За то, что ты вот такой, как есть.
– Отпустите меня, – проговорил Степа.
– Что? – Елизавета рассмеялась. – Хорошо. Ладно. Когда-нибудь… Я умею слышать. Но просто так я тебя не отпущу. Знаешь… – Она крепко взяла Степу за руку выше локтя. – Давай хотя бы домой ко мне поедем. Я тебя с Катькой познакомлю. Вдруг ты в нее влюбишься? А она в тебя. Будешь мне если не мужем, то самым лучшим в мире зятем.
– Я не лучший, – пробормотал Степа.
– А какой ты? – Елизавета провела рукой по его волосам. – Какой?
– Не знаю. Я ничего больше не знаю… ни о чем.
– А зачем тогда уйти рвешься? Я тебя в постель с собой укладывать не буду. Не переживай. Это так, было что-то… Молодость вернулась. Но спасибо тебе, я Вадику теперь окончательный от ворот поворот дала. И лицо он свое показал. А так бы долго еще думала – нужен мне этот мордатый жеребец или нет? А вообще я молодых мужчин люблю, а старых нет. Имею право. За всех женщин, которые горшки выносят за своими старыми мужьями. А как ты считаешь?
Степа чувствовал себя крайне неловко и не знал, что отвечать.
Тут и Гена подоспел, и Петр с охраной, и охранники Елизаветы, пришедшие в себя, один из них был в разорванной куртке и с огромным вздувшимся синяком на лице, именно его пистолет оказался у Вадика.
Трезвым среди них был только Степа, не успевший толком ничего выпить, и сама Елизавета, лишь отхлебнувшая пару раз шампанское. Молодая жена держалась за Петра, смеясь и подбирая пышное длинное платье и постоянно съезжающий с голых плеч светлый полушубок, расшитый золотыми нитями и разноцветными сверкающими кристаллами.
Елизавета молча взяла Степу под руку, не оглядываясь, направилась к шлагбауму, на большую стоянку у въезда в выгороженную зону «хутора».
– Елизавета Сергеевна! – крикнул Петр. – Куда вы? – Он отцепил от себя молодую жену и побежал за Елизаветой.
– Петя… – устало обернулась к нему Елизавета. – Полицию вызвали уже? Вадика на пару недель запри, чтобы отдохнул, подумал. И чтобы никаких мне удивительных совпадений – что камеры бомжами переполнены или еще что. А я как раз подумаю, что с ним делать – заводить дело или так обойдемся. Уедет потом по-тихому из страны. Мне не нужно, чтобы столько шума вокруг меня было. Но пока пусть всё запишут: как оружие отобрал, как избил моего охранника, со Степой дрался, меня хотел задушить… У Степана вон его драгоценное лицо разодрано. Врача бы надо, чтобы посмотрел, нужно зашивать или нет. Потом решим, что со всем этим делать. Ясно?
– Так ясно же, Елизавета Сергеевна, – стараясь говорить внятно и стоять ровно, не пошатываясь, кивнул Петр. – У меня всё четко… Как положено… сейчас… полиция… органы… Всё будет, всё! Праздник ведь у меня! Может, вернетесь? Икорка, горячее, кабанчик запеченный… пельмешки из лебедя…
– Русские люди, Петя!.. – с досадой проговорила Елизавета. – Ты же русский человек или как? Вон кафтанов всем нашил, жену в кокошник нарядил, а не знаешь, что русские люди лебедей не ели! Запомни.
– А не надо лебедей!.. Мы сейчас их выпустим, пусть летают, да, Настена? – Петр прижал к себе молодую жену. – Пусть летят себе пельмешками…
Настя в объятиях мужа захихикала. Он откашлялся и постарался сказать как можно проникновеннее и серьезнее:
– Останьтесь, Елизавета Сергеевна, нехорошо так уезжать.
– Тут всё у тебя нехорошо, Петя. Но я останусь. Может, что еще интересное увижу. Останемся, Степа?
Степа пожал плечами.
– Хорошо.
– Ты, Петя, – обернулась Елизавета к Петру, – кстати, понимаешь, что всё, что ты тут накрутил, уйдет в Интернет? Сам где мелькнешь – всё, пиши пропало, карьере твоей конец тогда.
– Люди все проверенные! – как можно увереннее заявил Петр.
Елизавета покачала головой.
– Легкомысленно как… Все эти сто человек – проверенные? Никто не снимал на свой телефон? Никто в Инстаграм истории не выкладывал?
