– Я не знаю человека, к которому мы едем, – искренне сказал Степа.
– Так и я его не знаю! – засмеялась губернаторша. – Думала – знаю, доверяла даже, оказывается – нет. Он свадьбу на хуторе организовал! Посмотрим, каких он там себе дрессированных медведей нагнал.
– Так это, Елизавета Сергеевна, – тут же встрял Гена, который всё время терся рядом и всё слышал, – и на самом деле Петр Андреевич… это… типа… медведей выписал.
– Из цирка, что ли? – хмыкнула губернаторша. – А потом они говорят, что в районе денег нет! Ладно, разберемся сейчас, что там за медведи. Степа… – Губернаторша подошла к Степе так близко, что ему стало неловко. Как-то не очень это всё… Вокруг люди, все смотрят, ждут, пока она сядет в одну из машин, уже пригнанных для губернаторши и ее свиты.
А губернаторша, ни на кого не обращая внимания, улыбаясь, разглядывала Степино лицо.
– Надо же, бывает ведь в мире такая красота… – Она поправила Степины волосы. – Пошли. И знаешь что… гм… – Она быстро набрала номер. – Дюша, ты можешь не торопиться. Сегодня уже не приезжай. Да тут у меня, знаешь, другая история. Что? В каком смысле – другая история? В прямом, Дюша. Всё. Завтра утром звони, я тебе всё скажу. – Она нажала отбой. – Вот так. Я не привыкла долго размышлять. Поэтому я там, где я есть. Пошли.
Степе было крайне неловко, и он не очень понимал, надо ли ему идти дальше с этой очаровательной, взрослой и непонятной женщиной, рядом с которой находиться было приятно и необычно. Что-то действовало, помимо слов, взглядов, прикосновений – что-то другое, то, чему в человеческом языке нет точных слов. То, что заставляло подчиняться ей, идти за ней, растворяться в ее воле.
Степа услышал звук телефона в кармане. И только в этот момент понял – он сел и улетел, как околдованный, а ведь его машина осталась там, на пути к Семену и к его социалистической республике, затерянной в глухом лесу. Что с ним такое? Наверное, эти полгода зря не прошли, и он стал деградировать. Никто ему этого не говорил. Он сам это сейчас понял. И соседка Вера на него в лифте так смотрела – с жалостью, удивлением и некоторой опаской. Да-да, именно так. И сейчас она звонила ему из больницы.
– Алло, – резко проговорила Вера. – Алло, не могу вам дозвониться! Куда и зачем вы увезли моего сына? Что происходит?
– Вера, подождите… – Степа, наклонив голову, отвернувшись от Елизаветы, отошел в сторону. Он не привык прятаться ни от кого – ему раньше нечего было прятать. Но сейчас что-то подсказывало ему, что лучше будет, если Елизавета не услышит, как он разговаривает со своей московской соседкой. – Всё хорошо. Вы как себя чувствуете?
– Нормально. Почему вы увезли Гошу?
– Потому что… – Степа растерялся. – Ну так я же говорил… Потому что у меня забрали квартиру. Опечатали. И я поехал к своим родителям. А Гоша пришел ко мне. И я взял его с собой. Всё.
– Мне только что звонил Гоша. Он сказал, что вы его били и он убежал. А его поймала полиция и привезла в какой-то чужой дом. Почему его не отправили домой? У ребенка есть дом! Он вполне самостоятельный человек!
Степа помолчал. Странно как-то всё получается, как во сне. Так бывает во сне. Нарушаются какие-то законы жизни, и во сне тебе кажется это нормальным. Точнее, ты не думаешь об этом, а просто существуешь в другой реальности.
– Вы слышите меня?! – нервно прикрикнула Вера.
Надо же, а она всегда казалась ему такой спокойной. В минуты слабости и отчаяния в эти месяцы он не раз вспоминал ее прекрасное невозмутимое лицо и думал – вот была бы рядом с ним такая женщина, всё пошло бы как-то по-другому. А оказывается, она тоже умеет кричать и нервничать.
– Слышу, – ответил Степа. – Всё хорошо.
– Да что хорошо-то? Как я могу сейчас поехать за сыном, когда я сама на капельнице лежу?
– Что-то случилось? – Незаметно подошедшая Елизавета встала рядом с ним.
Степа покачал головой и сделал шаг назад.
– Вера, вы успокойтесь. Гоша у моей мамы. Она очень хороший человек, учительница русского языка и литературы…
– Какая мне разница, кто она! – выкрикнула Вера. – Что мне делать? «Вера»!.. Вы узнали, как меня зовут? Зачем вы увезли ребенка? Он на грани нервного срыва! А у меня… у меня совсем сил нет!.. Что мне делать?!
Степа слышал, как Вера тяжело и прерывисто дышит в трубку.
Странно. Как будто с ним сейчас разговаривает какая-то другая женщина. Наверное, она так переживает из-за сына, а Степа не может найти слова, никак не может…
– Позвоните моей маме… – неуверенно сказал Степа.
– Ну-ка… – Елизавета спокойно, но твердо взяла телефон из рук Степы. – Добрый день, я – Елизавета Стрельцова, губернатор… – Она отвернулась, сделала пару шагов в сторону и стала разговаривать с Верой.
Степа, поначалу хотевший объяснить Елизавете, что так не делают, что это его проблемы, и что Вера не всегда такая, что он вообще не знает, как это всё теперь решать, стоял рядом и слушал. Вера с ней говорила, уже хорошо. Как-то Елизавета быстро во всем разобралась. Степа слышал, что она спокойно говорит: «Гоше так лучше»… Откуда она вообще что-то знает? Запомнила, как зовут мальчика, понимает, что ему лучше, что хуже… Неужели женщины могут так быстро ориентироваться в неожиданной ситуации? Или это просто у Елизаветы так всё хорошо получается, потому что она привыкла командовать и управлять людьми, для нее, наверное, это обычное дело.
– Всё, – улыбнулась Елизавета, отдавая телефон Степе. – Какой ты чудной, оказывается… А что с квартирой-то? Правда отобрали? Расплатиться не смог, что ли?
Степа кивнул. Не хотелось бы сейчас об этом говорить с ней. Как-то уж совсем… Мизерия какая-то… Край… Как будто он беспомощный мальчик, который не может о себе позаботиться. Он же не Гоша!
– Гоша очень странный, – объяснил Степа. – Я таких детей не видел. Зачем-то придумал, что я его украл.
– Насмотрелся ерунды. Мультфильмов, ужастиков всяких… У детей совсем в голове все путается. У нас тут в маленьком городке четырехлетний мальчик в окно упал – сидел дома один, больной, мать на работе, на такой, где больничных по уходу нет и не может быть, хозяин не отпускает, отца, как теперь положено, нет. Мальчик смотрел весь день мультфильмы про чудовищ, инопланетян, сидел-сидел, да и как-то выпал из окна. Убегал от кого-то, наверное… Так что у этого твоего Гоши в голове совсем другой мир, чем ты думаешь. Он что-то придумал про тебя и сам в это поверил. Вряд ли он врет. Он в это верит. Я матери его объяснила. Красивая она? – без перехода спросила Елизавета Сергеевна.
– Да, – пожал плечами Степа.
– Очень?
Степа растерялся. Да, Вера очень красивая, наверное, самая красивая женщина, которую он встречал в жизни, хотя когда учился в Театральной академии, вокруг были одни красотки. Но такой красивой, как Вера, не было. Мраморная кожа, ровные пушистые брови, ясные глаза, вся ее красота тонкая, светлая, спокойная… Сейчас Вера нервная, но ведь она болеет. Когда человек болеет, он немного другой. А так – да. Вера очень красивая. Но как это всё скажешь Елизавете? Степа лишь вздохнул и пожал плечами.
