«У нас тоже ракеты…» – написал кто-то Семену.
– Ракеты наши взрываются, до цели не долетев. Деньги свои капиталисты на оборонку не отдают. Зачем им? У них у всех есть острова, где можно отсидеться. Острова эти – далеко-далеко…
«Семен, что же нам всем теперь делать?» – снова побежали вопросы.
Семен пожал плечами:
– Ко мне приезжайте. Собирались, да пока никого не видать. Будем строить социализм в одной, отдельно взятой деревне.
«Ты все врешь, старый козел, – вдруг написал кто-то. – Моего дедушку расстреляли в тридцать седьмом».
– За что расстреляли деда? – спросил Семен.
– За что, что он был священником!
– Не могло быть такого. Выступал против социализма, наверное. Подговаривал народ на проповедях. Звал к реставрации империи, к интервенции. Обычное дело. Его и расстреляли.
«Врешь! Врешь! За веру расстреляли! Я хочу выступить в прямом эфире. Имею право! Как позвонить?»
– Вообще-то у нас так не принято… – довольно доброжелательно хмыкнул Семен. – Степан, – он обернулся к Степе, стоявшему у окна, – ты бы сел обратно. Людям интересно на тебя посмотреть. Не хочешь выступать – не надо. Посиди хотя бы в кадре. Напишите свой номер, Елизавета, – обратился Семен к человеку, обругавшего его «старым козлом» и назвавшемуся «Елизавета Верная». – Я вам перезвоню.
«Ага, конечно! – мгновенно появился ответ на мониторе. – Нет уж, скажи, как позвонить тебе на эфир».
Семен вздохнул:
– У меня номер один, мой личный. Телефон тогда разорвется. И связь у меня плохая. Интернет хороший, а мобильной связи почти нет. Или пишите свой номер, Елизавета Верная, или разговор окончен.
«Значит, нам ждать нечего?» – прочитал Семен вслух еще чей-то вопрос.
– Зачем так категорично? Начнем с того, что мы всегда ждем вторжения инопланетян.
Степа хмыкнул, Семен обернулся на него, показав ему кулак.
– Инопланетяне – это же наша последняя надежда! Зря даже Степан смеется. Это может изменить многое. Например, они могут нас всех уничтожить, оставив флору и фауну нашей планеты. Или только флору. Фауна наша очень беспокойная, имеет свойство объединяться в колонии, в стаи, пожирать друг друга или вовсе – становиться разумными существами. Так что оставят одуванчики, репейник, лопухи, елки да березы. Или вообще – одну лишь воду. Ведь наша планета – это планета Вода на самом деле. Пока еще есть много чистой воды в океанах. Так что здесь можно жить. А возможен и иной сценарий. Инопланетяне, добрые и мудрые, помогут остановить неконтролируемую рождаемость, уничтожат пластик, излечат наши болезни, а главное, пороки, и мы все заживем, как при коммунизме. Не будет ни классов, ни войн…
«Все будут равны? – спросил кто-то. – Я так не хочу! На хрен твой коммунизм!»
– Потому нас и взяли голыми руками в девяносто первом. А вообще, имейте в виду, природа на самом деле не предусматривает равенства. Все разные. Но не путайте, равенство прав – это еще не полное равенство. Так что не переживайте заранее, – усмехнулся Семен.
«А когда это будет?»
Семен покачал головой, взглянул на Степу, который внимательно читал огромное количество комментариев, которые постоянно появлялись на мониторе компьютера.
– Когда!.. – улыбнулся Семен. – Когда прилетят инопланетяне. Или еще вариант – после нового Всемирного потопа, когда придется всё начинать заново. Ведь не останется ничего – ни заводов, ни домов, ни пароходов. Будем всему учиться заново. Попробуем по-другому.
– А может получиться по-другому у человека? – негромко спросил Степа.
– Хороший вопрос! – кивнул Семен. – В обозримой истории не получалось. Возможно, мы созданы так, чтобы подчинять и поедать друг друга, только нам этого не сказали. Мы об этом должны догадаться сами, как и обо всем остальном. Но внутри нас заложена идея равенства, непонятно, откуда она вообще, потому что ничего равного в природе нет, лишь на атомарном уровне. Да и то – мы можем измерить заряд. А о каких-то других свойствах элементарных частиц мы, возможно, и не догадываемся. Не знаем, как измерять, чем, в каких единицах. Это мы думаем, что они равны. А что они думают, мы не знаем. Если на нас с Луны посмотреть, мы тоже одинаковые.
– Всё давно открыто… таблица Менделеева… и атомы… – пробормотал Степа. Чем-то очень Семен его задел. Только вот чем – непонятно.
– Нет… – покачал головой Семен. – Как раз нет. Каждый год физики открывают что-то новое, что часто противоречит известным фактам. И новые элементы, после сто двенадцатого, в таблице ведут себя по-другому, и бозоны общаются на расстоянии. А связать воедино все новые и старые знания пока не получается. Как раз создание Теории Всего – это основная задача сегодняшней физики и философии.
«Семен, не надо про атомы, про пенсию скажи! Про реформу! Что делать-то?»
– Ничего, – покачал головой Семен. – Я ж говорю – приезжайте, здесь будем вместе по-другому жить.
«Никто тебе не разрешит так жить! – написал кто-то. – Я сейчас вызову наряд, пусть тебя увезут! И дом твой опечатать! Или лучше сжечь! Чтобы другим дуракам неповадно было!»
– Это настоящий классовый враг! Грамотный причем! – засмеялся Семен. – Подозреваю, что это подруга или друг Елизаветы Верной. А насчет выхода… Думаю, что только мировое правительство справится со всеми проблемами, которые назрели сейчас на Земле. А пока каждый тянет одеялко на себя, и одеялко наше общее скоро разорвется.
– Мировое правительство… – удивился Степа.
– Конечно, – кивнул Семен. – И полагаю, что некое тайное мировое правительство уже есть. Но оно ведет мир к катастрофе. Или просто не справляется пока со своими функциями. И действует очень страшными методами.
– Какими? – спросил Степа, кляня себя.
Зачем ему все это? У него что, своих личных проблем мало? Зачем ему мировые проблемы? Но почему-то он поддавался на обаяние Семена. Да, этот лесной старик поразил его своим обаянием. Так искренне улыбается, так внимательно смотрит на тебя, как будто ты ему нужен – лично ты, не твоя слава, о которой он и знать-то не знает.
– Например, – спокойно заговорил Семен, – оно пытается остановить рождаемость через распространение неизлечимых болезней или сократить численность населения Земли путем развязывания войн.
«Можно о чем-нибудь светлом?» – прочитал Семен чей-то возникший на мониторе вопрос и тут же ответил:
– Конечно, можно. Давайте помечтаем. Ведь самое светлое, что у нас может быть, – это мечта. Давайте представим: вот в мире победил… не будем называть никаких знакомых и режущих ухо терминов – самый справедливый строй. Всё, больше нет войн, потому что никто не хочет захватить чужое. Все здоровы, люди осваивают космос и глубины океана, борются с болезнями старости и генетическими дефектами… Сажают деревья на месте вырубленных, очищают землю от скопившегося мусора. Занимаются наукой и искусством.
