Степа поднял голову и увидел, что теперь на стене за ними – яркий и совершенно живой видеофон. Плещется бирюзовая вода, летают чайки, белоснежная пена набегающей волны…
– Круто… – прокомментировал Гоша.
– Так, Степик… борцовочку, как договорились, скидываешь… Лейла, что вы хотели поменять из одежды, пожалуйста…
– Я не договаривался снимать одежду… – попробовал поспорить Степа.
– Да какая это одежда!.. – замахала на него руками Генриетта. – Что это за одежда? Ерунда какая-то… Тряпочка… Давай-давай… – Она сама подошла к нему и стала задирать борцовку. – Тело-то тело… Рекламировать тебе надо протеиновые батончики… Хочешь, кстати, тут ребята искали фактурного парня, незамыленного… – Генриетта, приговаривая, всё тянула и тянула Степину майку. – Да что ты, как девка, честное слово! Я же не трусы тебя прошу снять… Давай раздевайся! А то ни копейки не получишь…
Степа обернулся на Гошу, во все глаза глядевшего теперь на то, что происходило на площадке. Как потасовка наметилась, тот сразу заинтересовался.
Генриетта, почувствовав Степину неуверенность, продолжила:
– Конечно, что же так людей обманывать? Говорил – буду сниматься, буду, а режиссер ему задание дает – он на попятную. Вот скажу – целуй Лейлу и поцелуешь. Не заплачу иначе. Всё, разговор короткий. – Генриетта еще больше вздыбила свои волосы, рыжеватые, с легкой проседью, когда-то крашенные в перечно-красный, который остался теперь только на концах неровными прядками.
– Странный разговор, – пробормотал Степа, чувствуя себя крайне неловко. – И съемки странные…
Лейла, снимавшая себя и Степу на телефон на новом фоне, который появился за ее спиной – темное небо, море, словно подсвеченное изнутри, мерцающие фонарики огней вдали, – вопросительно посмотрела на него и покривилась.
– Не страннее, чем у других! – ухмыльнулась Генриетта. – Садись теперь слева, колени убери куда-нибудь… Так вот, да. И обнимай Лейлу. Волосы ей поправляй. Красиво, да. Так, со звуком попробуем. Лишних звуков никаких не надо сейчас. Не вякаем, не шуршим. Тишина!
Лейла кивнула и поставила на специально заготовленную подставку айфон.
– Приве-ет, друзья… – заговорила она особым голосом, растягивая гласные. – Во-от… С вами я, Лейла… – Она засмеялась. – А это Степик, мой друг… – Она облокотилась на Степино плечо и погладила его по уху. – Помните Степу? Конечно… Он играл главную роль в блокбастере… Да… Вот так… Мы на Канарах… Привет… Привет… Хорошо… – Лейла стала читала сообщения, которые шли на экране ее айфона, и отвечать на некоторые. – Да, с ним… Кто такой Фаруз? Я его не знаю… Так ему и скажи – больше его не знаю… Степ, тебе вот привет передают… Нет, не познакомлю, он только мой…
Степа увидел краем глаза, как Гоша, сжимая в обеих руках свой телефон, встал и пошел прямо на них. Степа махнул ему рукой, но Гоша, не обращая внимания на знаки, зашел в кадр и потянул Степу за руку.
– Ты всё врешь, – громко сказал Гоша. – Это не море, а видос.
Лейла застыла на полуслове. Потом быстро ткнула пальцем в экран своего айфона, выключив прямой эфир.
– Ты чо? Куда попер? – неожиданно грубо заговорила она. – Это чо? Вы чо все стоите? Чо мне теперь делать? Он весь прямой эфир мне зарубил…
– Удали, да и всё, – сказал негромко ей Вася. – Сколько человек успело присоединиться к эфиру? Нисколько, я думаю.
– Думай молча! – огрызнулась Лейла. – У меня полтора миллиона подписчиков! Уроды… – пробормотала она себе под нос.
– Еще раз сделаем, не переживайте! – улыбнулась одними губами ей Генриетта. – И видео уже сняли в любом случае. И хромакейчик на всякий случай еще снимем, зеленый экран Вася притащит. А там вообще – что хочешь подставим, всё в лучшем виде будет. Мальчик, уйди, тебе сказали.
Гоша неожиданно показал ей язык и крепко взял за ногу Степу.
– Ну-ка, ну-ка… – Генриетта метнулась на площадку за Гошей и попробовала вытолкнуть его.
Он обернулся и укусил ее за руку.
– Ах, ты… Вот гаденыш какой!.. – Генриетта наотмашь ударила Гошу.
Он увернулся, тогда она изо всех сил толкнула его, мальчик пролетел пару метров, споткнулся о высокий осветительный прибор, Вася подхватил софит уже на лету, выругавшись. Генриетта начала ругаться, перемежая мат с тяжелыми, липкими, унизительными словами. Увидев, что Степа встал, резко оборвала сама себя: – Ладно, ребята. Всё, пойдем покурим да и продолжим.
Лейла демонстративно отвернулась и закурила электронную сигарету, не вставая со своего места.
Степа подхватил Гошу, ревущего на полу, приподнял его и вышел из студии.
– А ну, стой! – крикнула Генриетта. – А впрочем, иди!.. Я и из одного кадра могу конфетку сделать. А мы уже много сняли.
– Два фона еще надо бы, Генриетта Львовна, – заметил второй оператор.
– Нормально. Подставим.
– А прямой эфир? – вскинулась Лейла.
Генриетта развела руками.
Степа тем временем встал в дверях, выжидающе глядя на Генриетту. Она взяла пачку сигарет и попробовала выйти мимо него в дверь.
– Чего тебе? – подняла на него глаза Генриетта. – Будешь дальше сниматься?
– Нет.
– Тогда ты лучше уйди. Три свидетеля, как ты оскорблял меня. Унижал и ударил.
– Я вас?
– Да. Вась, ты видел?
Оператор, вздохнув, пожал плечами.
– Деньги заплатите мне, – произнес Степа как можно тверже.
– Какие деньги? – ужаснулась Генриетта. – Ты руку-то убери, я выйти хочу, покурить. Вести себя нормально надо было. А не строить из себя благонравного отца. У меня ребята здесь знаешь какие деньги зарабатывают?
– На чем? – все-таки спросил Степа, понимая, что всё бесполезно.
– Иди отсюда, – устало сказала Генриетта. – И знаешь, Степ, не обижайся. Каждый выживает как может. Зря даже я тебе позвонила. Я просто забыла, какой ты лох.
– Вспомнили теперь? – Степа посмотрел на Генриетту.
– Ага, вспомнила. Иди-иди. И не вздумай трепаться о сегодняшней съемке.
– А то что?
– Увидишь, – усмехнулась Генриетта. – Мне лишняя слава не нужна, в отличие от тебя. Да, Степка, ты не переживай! Поставит девица свои фото себе куда-то, да и всё.
– А видео вы зачем снимали?
– Да так, ни за чем, – пожала плечами Генриетта. – На память.
– Идем… – Гоша тянул за руку Степу.
Тот, вздохнув, пошел. Конечно, не надо сейчас уходить без денег. А как их получишь? Никак. Не драться же с Генриеттой.
– Долго еще? – в сотый раз повторил Гоша и стал с заднего сиденья тыкать пальцем в бок Степы.
– Руки убери, мешаешь.
– Нет, надоело, я устал.
