– Ну, с богом! – Я глубоко вздохнула и, перекрестившись, направилась к двери.
Я потянулась к дверной ручке, но дверь вдруг сама начала открываться. В испуге я отдернула руку и отступила на шаг назад. Щель становилась все шире и шире. У меня перехватило дыхание. Подобно окаменевшему изваянию я стояла напротив двери и не могла ни убежать, ни спрятаться. Ноги словно приросли к полу.
Еще одна мучительная секунда – и передо мной предстала дама в белом платье с вуалью, покрывавшей ее лицо.
Не крик, не стон, а мычание вырвалось из моей груди.
Приведение тоже отреагировало на мое присутствие в комнате. Оно издало жуткий вопль, душераздирающий и нечеловеческий.
«Эта комната при жизни принадлежала Даме в белом, – пришла мне в голову такая мысль, а следом еще одна, приведшая меня в ужас. – Привидениям не нравится, когда посторонние люди занимают их жилище. Теперь оно… она … меня убьет!»
Тут уж я заорала что есть мочи:
– А-а-а!!!
Дама пошатнулась и рухнула мне на руки. Именно рухнула, и именно на руки. Не прошла сквозь меня, не испарилась, не исчезла, а повисла на мне. От нее пахло пылью и средством, отпугивающим моль. Так раньше пахло в комиссионных магазинах. Такой же запах исходил и от меня, вернее, от моего платья. Я подтащила бездыханное тело к диванчику и с ногами туда его водрузила.
– Что с вами? – с волнением спросила я Даму.
Ответа не последовало.
– Умерла? В обмороке? А как такое вообще возможно? – рассуждала я вслух. – Если она привидение, то я вряд ли чем-нибудь могу ей помочь. А если она человек, то надо что-то делать.
Я откинула вуаль с ее лица. Под изрядным слоем белой пудры просвечивалось лицо Аллы Кулик.
Глава 21
– Алла? Ты… – не передать словами, как я удивилась. Я даже перешла с ней на «ты». – Что ты здесь делаешь в таком наряде?
Она на секунду открыла глаза и тут же их захлопнула.
– Да очнись же ты! Что ты здесь забыла? Зачем так вырядилась? – зло спросила я. Страх прошел, но обида за то, что меня хотели разыграть, украли мою идею и перехватили инициативу, обрастала снежным комом.
Голос мой дрожал от негодования, наверное, поэтому она не торопилась меня узнать.
– Я… Я приехала на экскурсию, – прерывисто залепетала Алла, не открывая глаз. Ее сердце так громко билось в полночной тишине, что, не прислушиваясь, запросто можно было посчитать количество ударов.
– Это я знаю. Но почему в таком виде? Разыграть хотела? Призраком прикинуться? Только разве этим шутят? – строго спросила я, позабыв о том, что сама стою перед ней в аналогичном наряде.
– Боже упаси! Я не хотела с Вами шутить. Вы извините меня за то, что я вас побеспокоила. Я не знала, не думала, что вы взаправду существуете.
«Похоже, Алла всерьез приняла меня за призрак», – догадалась я.
– Я только хотела припугнуть одну особу. Я подкупила смотрителя, чтобы он меня не закрывал и не закрывал ее в этой комнате. Она должна была быть здесь, в этой комнате. А ее почему-то нет… – Алла очень волновалась. Она то и дело вздыхала и всхлипывала. – Понимаете, мы купили экскурсию с ночевкой в Вашем замке. Думали так развлечься. Мы считали, что приведение в замке – всего лишь выдумка, реклама для музея. Ой, простите. Я ошибалась. Вы…
– Ты сказала, что хотела припугнуть одну особу, – перебила я ее извинения. – Просто так, шутки ради?
– Нет. У меня была веская причина, – Алла нервно затрусила головой. – Я понимаю, что Вам врать бессмысленно…
– Говори, – приказала я, заинтригованная поведением Аллы, – только по существу.
– Я знала, что у нее находятся важные для меня документы и ключ от ящика, – выдохнула Кулик.
Я опешила. Документы, ключ… Неужели Алла и есть тот телефонный аноним?
– Ты хочешь сказать, что это ты мне звонила? – выдала я себя.
Алла набралась мужества и открыла глаза. По мере того как она всматривалась в мое лицо, ужас в ее глазах отступал вглубь, в подсознание. Наконец она меня узнала.
– Марина? Это что? Маска?
– Да, черт возьми! – Я стянула с лица резину, противно липнувшую к коже.
– А вы зачем так нарядились? – не веря своим глазам, спросила Алла.
– Нет, уж! Сначала ты мне все расскажешь, а потом я решу, что с тобой делать. Ты убила Алевтину Назарову?
– Нет. Нет! Что вы! Я не убивала. Это не я!
– Разберемся. Зачем в Прагу полетела? За мной?
– Да. Мне нужен пакет с документами, карточка и ключ, – запричитала Алла. – Отдайте мне его, пожалуйста. Я вам все расскажу.
– Не отдам, – спокойно ответила я на нервные всхлипывания Кулик. – У меня нет ни пакета с документами, ни ключа. Но я знаю, где то, о чем ты просишь.
– Скажите, – взмолилась Алла.
– Пакет с документами и ключ принадлежит не тебе, насколько я понимаю. Почему я должна тебе это отдать?
– Я должна вернуть все хозяину.
– Мы и сами можем вернуть это хозяину.
– Нет, он не знает, что документы пропали. Я должна вернуть их в офис, чтобы он не подумал, будто они пропали по моей вине.
– А они пропали по твоей вине?
Алла кивнула.
– Но я ничего плохого не хотела. Я не желала смерти Алевтине. Я вообще не знаю, как с ней могло такое случиться! – Аллу вновь начало трясти. Через секунду слезы градом покатились по ее напудренным щекам, оставляя за собой длинные мокрые разводы.
«Того гляди, она сейчас забьется в истерике», – подумала я, глядя на то, как Кулик хватает ртом воздух.
– Успокойся, – остановила я Аллу. – Давай-ка рассказывай все по порядку и в подробностях.
– Хорошо, – согласилась та.
Я помогла Кулик сесть на диване, отдала ей свой носовой платок. Она вытерла слезы и начала свою исповедь.
– Три года назад я поступила на службу к Анатолию Назарову. У меня высшее образование, по специальности я филолог. Пять лет проработала в школе. Больше не смогла. Знаете, наверное, какие сейчас школьники? Палец в рот не клади – откусят и палец, и руку по локоть. К Назарову я попала по объявлению. Представляете, выиграла конкурс. Десять человек на место. Должность моя называлась – помощник президента компании, ну а так, чтобы было понятно – я секретарь. Куда он – туда и я. Он в поездку по области – я рядом с блокнотом. Он в столицу – я с ним. Так и завязались у нас отношения.
– Интимные? – уточнила я.
– Они самые.
– А он, конечно же, женат?
– Конечно. Свято место пусто не бывает. Так получилось, что мы уже два года встречались, а я о его жене ничего не знала и даже ни разу не видела.
