(«– На, стреляй в грудь, которой я младенца кормлю! – крикнула работница.
Солдат выстрелил, работница упала…»
Кажется, это из романа Горького «Мать»?..)
Они бы не выжили в эвакуации, если б не тетя Маня, еще одна бабушкина сестра. Тетя Маня была врачом и работала в это время в госпитале под Рязанью. У тети Мани были дрова и продуктовые карточки. Тетя Маня прислала письмо: пусть они приезжают к ней. Она как-нибудь их устроит.
Ехали на товарняках, с бесконечными пересадками. Если бабушке надо было куда-нибудь отойти, она оставляла детей караулить узлы. Тут появлялся какой-нибудь незнакомец:
– Дети, мама ждет вас вон там, за углом. Она попросила меня перенести ваши вещи.
– Дети, а я знаю вашу маму. Хотите, я вам помогу?
Но папа и дядя Лева, хотя и были маленькими, этим хитростям не поддавались. Только однажды какая-то тетка утащила их узел. Хотела два утащить. Но они вцепились в мешок, буквально повисли на нем. И тетке не удалось их сбросить.
На станциях бабушке нужно было предъявлять документы. В них было указано место эвакуации, откуда они уехали. Один патрульный взял бабушкины документы, нахмурился и спросил, что бабушка делает на этой станции. И почему она хочет сесть в поезд, который идет совсем не туда, куда нужно по документам?
Он поднял автомат и направил на бабушку:
– Следуй за мной.
Но бабушка даже не сдвинулась с места. Она посмотрела патрульному прямо в лицо и без слов указала ему на детей.
Тогда патрульный сказал:
– Топай отсюда, мать. Я тебя здесь не видел…
Они приехали к тете Мане. Там бабушка стала готовить на всю большую семью. И через год они даже купили козу…
Но мог же патрульный сказать «топай отсюда, мать»? Ведь они все-таки как-то добрались до тети Мани? Зиночка, правда, «выпала» из рассказа.
…Хуже всего этот клок бабушкиной одежды. Как маленький папа смотрит на бабушку – и как этот клок болтается…
Да, и эвакуация, эта мера по спасению гражданского населения… Как это все могло быть? В какой-то момент перестаешь что-нибудь понимать…
3
«Не в деньгах счастье».
«С милым и в шалаше рай».
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей».
Мама учила меня использовать пословицы и поговорки. И крылатые выражения. Особенно в сочинениях.
В пословицах и поговорках отложилась народная мудрость, накопленная веками (так и в школе нам говорили). Пословицы в сочинениях могут служить доказательством какой-нибудь точки зрения: вот как по этому поводу высказался народ! А крылатые выражения – это украшения речи. Если использовать крылатые выражения, речь будет красивой, развитой:
Плывет лебедушкой…
Дышать полной грудью…
Необъятные просторы Родины…
Очи с поволокой…
Широкая душа…
Бескрайние поля…
Знать народную мудрость было столь же необходимо, как и иметь правильные желания. Но народ иногда считал так, а иногда – иначе.
Мама довольно часто употребляла такое крылатое выражение: «Он пускает деньги на ветер» (чаще всего почему-то «он»).
Или еще вот такое: «Ему лишь бы сорить деньгами» (тут почему-то тоже фигурировало лицо мужского рода).
Еще мама говорила: «Надо считать каждую копейку».
И «копейка рубль бережет».
Но я не помню, чтобы мама когда-нибудь говорила: «мы живем бедно», «мы бедные».
Она говорила: «Нет денег».
Видимо, потому что к «бедности» не было однозначного отношения. Вокруг нее вообще существовала некоторая путаница.
Бедные были до революции.
Бедные и богатые.
Богатые (в этом никто не сомневался) были плохими людьми. Раз богатый – значит, плохой.
Раньше все было исключительно у богатых. У них были дворцы и наряды, драгоценности, слуги. У них были заводы и фабрики, они владели землей и недрами (полезными ископаемыми). А у бедных не было ничего. Богатые угнетали бедных – заставляли много работать. Люди трудились без отдыха с утра до вечера, иногда – по ночам, а им даже на хлеб не хватало. Если они и ели хлеб, то исключительно черный (в лучшем случае – серый). А белый они позволить себе не могли. У бедных детей вся одежда была в заплатках, у них не было зимней обуви, им никогда не покупали игрушек…
Все изменилось после Великой Октябрьской социалистической революции.
Слово «социалистическая» надо писать с маленькой буквы, потому что некоторые хорошие страны уже стали на путь правильного развития, такого же, как у нас, и в них тоже произошли социалистические революции. А вот слово «Октябрьская» надо писать с большой буквы. Наша революция произошла в октябре (правда, «по старому стилю»), и это ее отличительная особенность. Ну и, конечно, с большой буквы надо писать «Великая» – это первое слово в названии.
Великая Октябрьская социалистическая революция покончила с несправедливостью. Народ сверг своих угнетателей. У них отобрали земли, заводы, дворцы и недра – и все отдали рабочим, трудящемуся народу. Как именно это произошло, можно было узнать из книг. Малыши могли узнать об этом из сказок «Приключения Чиполлино» и «Три толстяка». (Я хотела быть Суок – цирковой танцовщицей-девочкой из сказки «Три толстяка». Суок была как разведчица. В замке трех толстяков ей пришлось изображать заводную куклу.) А для детей постарше была толстая книга «Таня-революционерка» и другие такие же интересные книги.
И когда богатых (то есть плохих) не стало, остались только… хорошие.
А если у этих «хороших» «нет денег»?..
Вот тут и могла пригодиться та народная мудрость, которая утверждала, что «не в деньгах счастье».
А счастье, конечно, было. О нем каждый день пели по радио такие звенящие, бодрые, оптимистичные песни:
Эх, хорошо в стране советской жить!
Эх, хорошо страной любимым быть!
Эх, хорошо…
(Муз. И. Дунаевского, сл. В. Шмидтгофа).
…А если подумать, то бедность – это вовсе не плохо. Даже наоборот.
И «народные сказки» (они наряду с пословицами и поговорками тоже являлись воплощением народной мудрости), и сказки передовых для своего времени сказочников Шарля Перро («Золушка», «Кот в сапогах») и Виктора Гюго («Козетта», устная версия в изложении мамы, версия диафильма), и вся советская детская литература, в задачу которой входило формировать новое поколение строителей коммунизма, убеждали меня: бедность – это что-то вроде особой волшебной метки.
Если ты бедный, то непременно хороший.
