171 (696). Susceρеrunt verbum cum omni aviditate scrutantеs scripturas si ita se haberent
[44].
172 (185). Бог, правящий всем на свете милостиво, вдыхает веру в умы посредством рассуждений, а в сердца посредством благодати; но желание вдохнуть веру в умы и сердца посредством насилия и угроз означает внушить не веру, а страх. Terrorum potius quam religionem
[45].
173 (273). Если все подчинять разуму, в нашей религии не останется ничего таинственного и сверхъестественного.
Если пренебрегать доводами разума, наша религия будет нелепа и смехотворна.
174 (270). Святой Августин. Разум никогда бы не покорился, если бы не рассудил, что бывают обстоятельства, когда он должен покоряться.
Следовательно, справедливо, чтобы он покорялся, когда сочтет должным.
175 (563). Грешники будут посрамлены еще и тем, что увидят; их осуждает собственный разум, хвалившийся, что осуждал христианскую религию.
176 (261). Для тех, кто не любит истины, оправданием служат распри и большое число тех, кто ее отрицает; итак, причина их заблуждений лишь нелюбовь к истине и милосердию. И потому извинить их нельзя.
177 (384). По возражениям нельзя судить об истине.
Многие верные мысли встречали возражения.
Многие ложные их не встречали.
Возражения не доказывают ложности мысли, равно как и их отсутствие не доказывает ее истинности.
178 (747). О двух родах людей смотрите под заголовком «Беспрерывность».
179 (256). Настоящих христиан немного. Я подразумеваю даже веру. Многие верят из суеверия. Многие не верят из распутства; немногие остаются посередине.
Я не включаю сюда тех, чьи нравы поистине благочестивы, и всех тех, кто верит по сердечному убеждению.
180 (838). И. Х. совершал чудеса, а затем и апостолы. И первые святые совершали их множество, потому что пророчества еще не исполнились; а чтобы они исполнились через них, не было иных свидетельств, кроме чудес. Было предсказано, что Мессия обратит народы в истинную веру. Как исполнилось бы это пророчество без обращения народов и как народы обратились бы к Мессии, не видя этих последних знаков пророчеств, доказывающих Его пришествие? Ведь до того, как Он умер, воскрес и обратил народы, не все было исполнено, и потому во все это время чудеса были нужны. Теперь они больше не нужны в споре с евреями, ибо исполнившиеся пророчества суть поныне длящееся чудо.
181 (255). Благочестие отличается от суеверия.
Доводить благочестие до суеверия означает разрушать его.
Еретики ставят нам в вину такую суеверную покорность; это и значит делать то, в чем нас обвиняют.
Нечестиво не верить в Евхаристию, потому что ее нельзя увидеть.
Суеверная вера в то, и т. д.
Вера, и т. д.
182 (272). Ничто так не согласуется с разумом, как это отречение разума.
183 (253). Две крайности.
Исключить разум, допускать только разум.
184 (811). В неверии в И. Х. не было бы греха, если бы не чудеса.
Vidéte an mentiar
[46].
185 (265). Вера говорит многое такое, чего чувства не говорят, но ничего противного тому, что они воспринимают; вера выше их, а не против них.
186 (947). Вы злоупотребляете доверием простолюдинов к Церкви и обманываете их.
187 (254). He так уж редко приходится упрекать людей в излишнем легковерии.
Это такой же порок, как недоверчивость, и столь же опасный.
Суеверие.
188 (267). Высшее проявление разума – признать, что есть бесконечное множество вещей, его превосходящих. Без такого признания он просто слаб.
Если естественные вещи его превосходят, что сказать о вещах сверхъестественных?
XIV. Преимущество
189 (547). Бог через И. Х.
Мы познаем Бога только через И. Х. Без этого посредника мы лишаемся всякого общения с Богом. Через И. Х. мы познаем Бога. Все те, кто пытался познать Бога и доказать Его существование без И. Х., представили неубедительные доказательства. Но чтобы доказать божественность И. Х., у нас есть пророчества, – а это доказательства основательные и наглядные. Пророчества исполнились и подтвердили свою истинность ходом событий и тем доказали достоверность этих истин, а следовательно, и божественности И. Х. В Нем и через Него мы познаем Бога. Вне этого и без Писания, без первородного греха, без необходимого, обещанного и явившегося посредника, нельзя ни доказать неопровержимо существование Бога, ни наставлять в благом учении и благой морали. Но через И. Х. и в И. Х. мы познаем Бога и можем наставлять в морали и учении. Итак, И. Х. – истинный Бог наш.
Но мы познаем одновременно и наше ничтожество, ибо этот Бог есть не кто иной, как исцелитель наших болезней. Поэтому мы можем по-настоящему познать Бога лишь через познание наших грехов.
А те, кто познает Бога, не познавая своего ничтожества, славят не Бога, не самих себя.
Quia non cognovit per sapientiam, placuit deo per stultitiam predicationis salvos facere
[47].
190 (543). Предисловие. Метафизические доказательства существования Бога столь удалены от человеческого разумения и столь запутанны, что мало проникают в душу, и если кому-либо и полезны, то лишь на тот миг, пока это доказательство у них перед глазами; а час спустя они уже боятся, не ошиблись ли в нем.
Quod curiositate cognoverunt, superbia amiserunt
[48].
Вот это проистекает из познания Бога без И. Х., то есть из общения без посредника с Богом, которого познали без посредника.
Тогда как те, кто познал Бога через посредника, знают о своем ничтожестве.
191 (549). Не только невозможно, но и бесполезно познавать Бога без И. Х. Они не удалились, но приблизились; они не умалились, но… Quo quisque optimus eo pessimus si hoc ipsum quod sit optimus ascribat sibi
[49].
