Зажав портфель под мышкой, я играл в игру: «что-бы-я-купил-Саре-Брио-будь-я-ее-мужем»?
«Лу», «Пассионата», «Симон Перель», «Лежаби», «Обад»… От разнообразия марок белья голова у меня шла кругом.
Некоторые вещички казались мне слишком вызывающими (все-таки День матерей!), в других мне не нравился цвет или раздражала продавщица (ну да, тональный крем - вещь неплохая, но надо же и меру знать!).
Не говоря уже о всех тех моделях, предназначение которых вообще оставалось для меня загадкой.
Я плохо представлял себе, как стал бы в порыве страсти расстегивать все эти крошечные кнопочки, и так и не смог разобраться, как следует поступать с поясом для чулок (как правильно: нужно его снимать или нет?).
Меня бросило в жар.
В конце концов я выбрал для будущей матери моих детей комплект из бледно-серого шелка от Кристиана Диора. Классная вещь.
- Какой у мадам размер бюстгальтера? Я зажал портфель между коленями.
- Примерно… примерно вот такой, - ответил я, держа ладони сантиметрах в пятнадцати от своей груди.
- Вы что, не знаете? - сухо переспросила продавщица. - Какой у нее рост?
- Ну, она достает мне… почти вот до сюда, - сказал я, кивнув себе на плечо.
- Понимаю (на ее лице отразилось недоумение)… Итак - я даю вам 9 °C, возможно, он будет великоват, но мадам сможет в любой момент обменять покупку. Только сохраните чек, хорошо?
- Благодарю вас. Это то, что нужно, - произнес я уверенным тоном папаши, который каждое воскресенье возит детишек в лес и никогда не забывает флягу с водой и непромокаемые курточки.
- А как мы поступим с трусиками? Что вам больше нравится: классическая модель или «танга»? Кстати, у нас есть и «стринги», но я не думаю, что вы…
Полегче, мадам Мишлин из «Галери Лафайетт»!
Сразу видно - ты не знаешь Сару Врио из компании «Шопар и Минон». Девушку, которая смело всем демонстрирует свой пупок и никогда не стучится, входя в чужой кабинет.
Однако, когда продавщица показала мне «стринги», я чуть не рухнул. Нет, такое надеть невозможно! Это же орудие пытки… Я выбрал трусы-«танга», «…которые в этом сезоне выглядят как "бразильские", но сидят на бедрах, сами видите. Вам подарочную упаковку, мсье?»
Так-то вот.
Уф…
Я засунул маленький розовый пакетик в портфель между двумя папками и планом Парижа и вернулся на свое рабочее место.
Ничего себе перерывчик получился.
Ладно, по крайней мере, когда у нас появятся дети, выбирать ей подарок станет легче. Мне придется отговаривать их: «Нет, ребята, только не вафельница… умоляю…»
Мерсье, мой коллега из экспортного отдела, как-то раз обронил:
- Она тебе нравится, да, старина?
Мы сидели у Марио, пересчитывали талоны на питание, и этот кретин решил изобразить из себя эдакого рубаху-парня и поиграть со мной в «давай-ка-выкладывай-мне-все-уж-я-тебе-помогу».
- У тебя губа не дура!
У меня не было желания с ним разговаривать. Ни малейшего.
- Она, вроде, добрая девушка… (Он многозначительно подмигнул.)
Я неодобрительно покачал головой.
- Мне Дюжуаньо говорил…
- Дюжузньо с ней встречался! Я сбился в своих подсчетах.
- Да нет же, ему рассказал Мовар, он-то с ней спал, и, скажу тебе… - Мерсье неопределенно помахал рукой в воздухе и, гаденько округлив губы, с чувством произнес: - О-го-го… Очень даже знойная девушка… эта Врио, и взгляд у нее такой… призывный, ничего не скажешь… Она такое вытворяет… словами и не опишешь…
- Вот и не описывай. А кто такой этот Мовар?
- Он работал в рекламном отделе, но ушел еще до тебя. Мы для него оказались слишком маленькой фирмой, представляешь…
- Еще бы.
Бедняга Мерсье. Никак не успокоится. Должно быть, рисует сейчас в своем воображении картинки разных сексуальных поз.
Бедняга Мерсье. Мои сестры между собой придумывают тебе всякие неприличные прозвища и до сих пор хихикают, вспоминая твой «форд-таурус».
Бедняга Мерсье, который пытался охмурить Мириам, а сам носит на пальце золотую печатку с выгравированными на ней собственными инициалами!
Бедняга Мерсье. Ты все еще надеешься сойтись с умной девушкой и при этом ходишь на первые свидания с болтающимся на поясе мобильником в пластиковом чехле и автомагнитолой под мышкой.
Бедняга Мерсье. Знал бы ты, что мои сестры говорят о тебе… конечно, когда они о тебе говорят.
* * *
Никогда не знаешь, как все повернется и почему иной раз какой-то вроде бы пустяк приобретает вдруг катастрофические масштабы. Почему-то события порой совершенно выходят из-под контроля. Вот так и моя жизнь - изменилась в мгновение ока из-за каких-то там ста пятидесяти граммов серого шелка.
* * *
Вот уже пять лет и скоро восемь месяцев я живу вместе с сестрами в квартире общей площадью 110 кв. м недалеко от станции метро «Конвансьон».
Сначала я делил кров с моей младшей - Фанни. Она моложе меня на четыре года и учится на медицинском факультете Сорбонны. Так придумали наши родители - из экономии и ради собственного спокойствия: чтоб быть уверенными, что малышка не потеряется в Париже, ведь до того она ничего кроме Тюлля с его кафешками, своего лицея да ярко разукрашенных мопедов в жизни своей не видела.
Я хорошо уживаюсь с Фанни, потому что она молчаливая девочка. И покладистая.
Нужен пример - пожалуйста. Если на неделе, когда по кухне «дежурит» Фанни, я вдруг приношу на ужин камбалу - просто потому, что мне ее ужасно захотелось, - она не начинает ныть, что я-де нарушил все ее планы. Фанни с легкостью подстраивается под меня.
С Мириам все немного по-другому.
Мириам - это моя старшая сестра. Разница в возрасте у нас - меньше года, но, если вы увидите нас вместе, ни за что не подумаете, что мы родные брат и сестра. Мириам говорит, не закрывая рта. Мне даже кажется, что она малость чокнутая, ну да это неудивительно: Мириам у нас - художник…
После Академии изящных искусств она занималась фотографией, делала коллажи из пеньки и металлической стружки, снимала абстракционистские клипы объективом, заляпанным краской, увлекалась боди-артом, занималась дизайном с неким Лулу де Ларошетт (?), ходила на демонстрации, лепила и ваяла, танцевала и что-то там еще, чего я уже и не вспомню.
В последнее время она рисует картины. Я не могу разобрать, что на них изображено, даже сильно прищурившись, но Мириам заявляет, что у меня отсутствует артистическая жилка и я просто не умею видеть прекрасное. Ну и ладно.
В последний раз мы поругались, когда ходили вместе на выставку Болтански (вот ведь додумалась - повести меня смотреть… это. Я, естественно, выглядел полным идиотом и ломал себе голову в догадках, зачем же она меня туда привела).
