О том, куда она пойдет, если ее ограбят или не дай Бог изнасилуют Алиссон не задумывалась – конечно же, в полицию. В этом – заключалась вся суть современных либералов: они искренне, до зубовного скрежета ненавидели государство и его институты, и в то же время искренне считали, что государство обязано обеспечить им безопасность и наказать преступников. Как это сделать, не применяя насилие? Ох, не задумывайтесь над этим. В словах либералов бессмысленно искать логику, логика на другом корабле плывет.
Так, Дик оказался в журналистике. Они отлично сработались… Дик по понятным причинам не пытался приставать к ней, у нее не было подруги и она могла поговорить по-женски с Диком… хорошо, в общем, с ним было. Она даже думала, что Дик останется единственным мужчиной в ее жизни… пока не встретила Исмаила.
Боже… только бы Госдеп дал ему визу.
Она сунулась в карман за телефоном.. но тут же отдернула руку. Нет, позвонит позже. Исмаил поймет… это ее работа.
Хлопнула дверь. По довольному лицу Дика она поняла – есть!
– Что скажешь?
– Много чего…
Дик завел машину, они тронулись…
– Первое, значит. Дальше за Махмаши все перекрыто военными, и там кажется, уже была перестрелка. Второе – ночью была сильная перестрелка и взрыв в Маади. А там знаешь, кто живет?
– Да много кто.
– Вот именно! И третье…
Самое сладкое Дик приберег напоследок.
– Ну не тяни!
– Ты видела, такси сегодня мало, а?
– Заметила.
– Так вот. Парни говорят: сегодня почти все те, кто бывшие военные – на работу не вышли! Черт возьми, кажется, я знаю, где они и что собираются делать, а?
Они катили куда-то на север, опять к набережной.
– Мы куда едем?
– Есть мысль наведаться в Маади, как?
– А как насчет Гелиополиса?
– Если честно, мать, неохота мне туда соваться. К тому же – там сейчас все равно ничего не будет: ночь еще, там никого нет.
– Ладно, едем…
* * *
Луч света ударил в салон.
– Мы журналисты! – крикнул Дик. Он уже жалел и о том, что они намылились сюда. Только сейчас – он вспомнил, что ни на ней, ни на Алиссон нет бронежилетов. А это означало хотя бы то, что если с ними что случится – страховку не выплатят. Ношение бронежилета – обязательное условие страховой компании.
– Валите отсюда!
– Пригласите вашего командира – сказала Алиссон.
И сказала это зря. Ствол автомата с ее стороны ударил в стекло с такой силой, что стекло пошло трещинами и едва не развалилось.
– Все, все! Мы уезжаем! Уезжаем!
Дик правильно держал руки – на виду. Вообще – гражданские, жители Запада даже не представляют, каково это – жить в стране, находящейся на военном положении. Разговариваешь с военными – не дергайся, держи руки на виду. А лучше – сразу уходи, как появится патруль. Не предпринимай резких маневров, когда ведешь машину, если остановили – разговаривай вежливо. Всегда помни, что над тобой может быть беспилотник, и если кто-то там, в невадской пустыне получит приказ или сочтет, что ты представляешь угрозу…
Может быть, если ба на Западе знали, что это такое – не устраивали бы войны одна за другой…
Дик, не прекращая улыбаться, медленно положил руки на руль. Потом – медленно подал машину назад, начал разворачиваться под дулами штурмовых винтовок. Блокпост был укреплен боевой машиной пехоты, она стояла, направив длинный тонкий ствол автоматической пушки на дорогу, и если какому-то уроду захочется пострелять…
–Ф-ф-фу…
– Испугалась?
– Черт, да! – с типично женской непоследовательностью разозлилась Алиссон – черт бы тебя побрал с твоими идеями.
– Крепись, мать. Пулицера просто так не дают.
– Я не хочу, чтобы мне его вручили посмертно.
Дик обиделся.
– Окей, давай, послушаем твое предложение?
– Надо…
И тут – она осознала, что с Исмаилом – все может быть не так просто. Он ведь хоть и государственный служащий, но… на чью сторону он встанет?
А на чью сторону должна встать она сама?
– Лично мне, мать… – подначил ее Дик – все более и более разумной кажется идея рвать когти к посольству и дожидаться там доблестной морской пехоты США. Эти игры нравятся мне все меньше и меньше…
Алиссон вспыхнула.
– А как же наш долг!?
– Какой долг? – с невинным видом спросил Дик – что-то я не помню, чтобы я у кого-то брал в долг. Может, это ты взяла за нас двоих?
– Черт, хватит стебаться!
– Уоу!
Дик едва успел увернуться – две машины пронеслись, едва не столкнувшись с ними, по встрече. Но он много чего успел увидеть – и окраску такси, и торчащий из окна автомат.
– А вот и наша демобилизованная армия…
– Давай серьезно. Американцы имеет право знать, что здесь происходит.
– Ты уверена в этом? Мне кажется – американцы как раз были бы рады НЕ ЗНАТЬ ничего из того, что здесь нахрен происходит.
– Раз так – вытряхивайся! Справлюсь сама!
– Эй, полегче. Мы команда!
– Да? Не уверена.
– Пошутить нельзя…
– Ладно…
Аллиссон ласково потрепала своего друга по волосам.
– Я тоже пошутила.
– Неплохие шуточки…
– Хватит ворчать. Куда едем?
– Если ты не возражаешь – сначала в мою гостиницу. За бронежилетом. Твоим и моим. Ты помнишь, что твой тоже лежит в моем номере? Ты его ни разу не надевала…
– Разве?
– Если бы ты больше внимания уделяла собственно работе, мне не пришлось напоминать тебе об этом.
– Ладно, ладно…
Но доехать до гостиницы, где остановился Дик – им не удалось…
* * *
Сначала – они обратили внимание на бегущих молодых людей с оружием. Верней – кто-то был с оружием, кто-то – безоружным, но они увидели и черный флаг на высоком древке в руках одного из них. Флаг исламского джихада, черные флаги джихада не типичны для Египта, это привнесенное из Ирака.
– Видишь?
– Да – напряженным голосом сказала Алиссон – я и раньше это видела… В Ираке.
– Точно.
– Куда они бегут?
– Есть мысль… Давай-ка…
Дик резко свернул в какой-то проулок. Многомиллионный город просыпался – и все больше и больше людей выходили на улицы, стараясь понять, что происходит. Было слышно, что уже стреляют, причем не в одном месте. Власть легко было захватить, предъявить на нее права – но вот отстоять будет куда сложнее. Многое будет зависеть от готовности солдат стрелять в народ. Офицеры давно готовы, а вот солдаты…
