Повисла тишина.
– Глеб, ты с ума сошёл?
Голос Ксюши был испуганным. Растерянным, звонким от удивления. Но неприязни в нём нет, как бы я ни вслушивался.
– Сошёл, – согласился с мрачным удовлетворением. – Явно сошёл. Делаю предложение в машине, на улице. Ни ужина со свечами, ни чего там еще положено по протоколу… Прости, ладно? Ну не тащить же сейчас тебя в ресторан? Ты устала до полусмерти. А я сошел с ума. Потому что… Ксюша, поедем ко мне? Я серьёзно. Хоть выспишься нормально, приставать не буду. А завтра на свежую голову пошлешь меня подальше. Или не пошлешь, а…
Договорить я не успел. Она повернулась ко мне, качнулась вперёд, и я поднял руки по наитию, ещё не понимая, что происходит. Обнял, прижимая именно так, как хотелось, торопливо принялся гладить плечи и спину, обтянутые тонкой блузкой. Дышал знакомым запахом, шалея от того, как выгибается в объятиях нежное упругое тело, как Ксюша дышит, уткнувшись носом в плечо. А потом поднимает голову, и можно безошибочно попасть в единственную желанную сейчас цель – её губы.
Я целовал отчаянно, исступленно, не желая и не собираясь выпускать её из объятий и чувствуя, как меня так же отчаянно целуют в ответ. Было ли это согласием? Или прощанием? Думать не получалось. Все более-менее связанные мысли исчезли, испарились к чурбашкиной матери. И это вот – отпустить? Позволить уйти? Да вот фиг! Моя. Не отпущу, не отдам никому.
Кажется, я уже откровенно тискал её, сминая ткань одежды; руки так и тянулись вниз. И пришёл в себя, только когда Ксюша дернулась то ли испуганно, то ли протестующее. Отстранилась от меня, дыша тяжело и рвано, как вынырнувший из глубины человек, попросила еле слышно:
– Ну не здесь же…
Не здесь – это я мог понять. «Лексус» – машина просторная, но для того, что хотелось сделать с Ксюшей, требовалась все-таки кровать. Большая и крепкая. А еще неплохо бы добраться до душа, бара и холодильника. И чтобы уснуть потом рядом, даже во сне не разжимая рук…
– Не здесь? – так же тяжело дыша, уточнил я. – То есть по самому процессу возражений нет, только по условиям?
– Глеб! – возмутилась она.
И неминуемо нарвалась ещё на один поцелуй. В этот раз долгий, со вкусом. И объятиями, разумеется. Против которых явно не возражала. С трудом оторвавшись от неё через пару минут, я напоказ облизнулся и пообещал:
– Хорошо, не здесь.
Отдышался немного, пригладил волосы, посмотрел на улицу, к счастью, пустую. Ксюша сидела рядом притихшая, косилась снова то ли испуганно, то ли выжидающе, но протестовать не пыталась, а на щеках у неё цвели розовые пятна. И губы распухли так, что их мучительно хотелось целовать ещё и ещё.
– Не здесь… – повторил я, и «Лексус» рванул с места долгим звериным прыжком.
Она не сказала нет! И, значит, все идет как надо. Потому что теперь будет и нормальный ужин, и ванна, и массаж. А потом… Потом я сделаю всё, чтобы предложение было принято. Никогда я не упускал шансов и не отдавал своё, будь это контракт или человек. А Вавельский дракон – мой!
Чёрт, я влюбился!
И пока мы стояли на светофоре, успел скинуть Федералову сообщение: «Тащи сундук самоцветов, горный тролль. Шеф женится!»
Глава 15. Всё будет хорошо
Сумасшествие какое-то.
Пожалуй, это единственная разумная мысль, которая появилась в моей голове.
За окном проносились витрины магазинов и тёмные переулки. Да, сейчас с души упал камень, а от напряжения остались только отголоски. Операция прошла успешно, и это самое важное. Глеб прав. Тысячу раз прав, что всё будет хорошо. И что… глупо сидеть у двери палаты, сейчас я Никитке совершенно не нужна.
А вот дальше здраво рассуждать почему-то не получалось. Мне сейчас сделали предложение. Предложение, боже. А ещё просто привезли еду. Я могу поклясться, что в жизни не ела ничего вкуснее этой курицы-гриль, завернутой в лаваш. И не пила более вкусного чая.
Разум, конечно, намекал, что после дня голодовки и нервотрёпки любая пища будет как лучший деликатес, только кто слушает разум?
Особенно после таких слов.
Осознать и поверить толком не получалось. Что там! Даже как-то классифицировать собственные действия невероятно сложно. Я не знаю, как правильно поступить и что сказать. Не может же такой серьёзный человек, как Лебедев, делать такие предложения такой, как я… Или может?
В голове не укладывается.
Поэтому и потянулась к нему, сумев ответить только одним-единственным способом. Без слов. И лишь чудом почувствовав, что Глеб не совсем контролирует себя, сумела остановиться… И, замерев, смотреть в полные азарта и желания серебристо-серые глаза. На тяжело вздымающуюся грудь. А длинные смуглые пальцы держат так крепко, что и не вырвешься. Хоть и вырываться совершенно не хочется.
А наоборот – продолжить.
Ничего, это всего лишь ночь. Утром он сам передумает.
Только сердце пропустило удар. Совсем не хотелось, чтобы Глеб передумал. Хочется… по-настоящему.
Мысль не слишком радостная, и я сама готова делать что угодно, лишь бы не отправляться после такого разговора домой. Но сразу и полностью верить в такую сказочную ситуацию не могла. Не позволяла себе.
И только когда Глеб тронул меня за плечо, сообразила, что машина остановилась.
– Приехали. Засыпать прямо тут не советую – в кровати это будет куда удобнее.
Я не успела ни возразить, ни смутиться – по лицу Лебедева видно, что тот не вкладывал в сказанное никаких пошлых намеков. Да и выглядел он сейчас немного иначе. Как-то… спокойнее, увереннее. Словно человек, наконец-то получивший нужный ответ на стоявший перед ним вопрос. И ответ на этот вопрос ему понравился.
– Идём, – сказал Глеб, выходя из машины.
Я не возражала. Усталость коварно навалилась, лишая выдержки. Получилось только мысленно выругаться. Снова Лебедев привозит меня к себе, и опять не гостья, а медуза. Конечно, есть оправдание. Но оно опять какое-то бледное. К тому же благодарность никто не отменял. Да и самой хотелось хоть как-то порадовать человека, который не оставил в трудную минуту и проявил столько заботы.
Самым простым способом был… секс. Деньги давать такому человеку смешно, а ничего более разумного в голову не приходило. Да и не нужны Глебу деньги. А от хорошего секса никто не откажется. Но… это даже смешно.
Уже оказавшись в душе, я вполне себе отдавала отчет, что теория и практика сегодня не совпадут. Однозначно будет кровать. Но единственное, что я сейчас хочу на ней сделать – выспаться.
Душ немного привёл в чувство. Но горячие струи, стекавшие по плечам и спине, не дали ни бодрости, ни хоть намека на улучшение состояния. Чудовищно хотелось спать. Главное, не уснуть прямо здесь. А то Лебедеву вытаскивать труп из собственной ванной будет уж совсем как-то нехорошо.
