А заявиться к Лебедеву, жениху, и сказать: «Это снова я, теперь буду тут жить, мы же почти договорились!» – казалось нереальным. Где взять столько наглости?
Неожиданно горячей волной окатило сознание, что я приехала без ноута. Идиотка! Дура замечтавшаяся! Это уже ни в какие рамки! Нельзя же быть такой безголовой из-за залитой квартиры!
Хотя внутренний голос подсказывал, что виной тому не только квартира. А если и дальше так упахиваться, то можно и вовсе позабыть, как тебя зовут. Я бездумно уставилась на вспухшие обои. Миленькие такие, в розовый цветочек. И тут же очень ясно осознала: к Лебедеву надо ехать в любом случае. Только вот о чем говорить, пока никак не соображу.
Впрочем, когда я вернулась, сразу едва не спутав дорогу, поняла, что выбор у меня не стоит. Лебедев посторонился и пропустил. Молча выслушал. И на робкую попытку сказать: «Я только забрать ноутбук!» – лишь закатил глаза и сказал скучающим тоном:
– Ксюша, ты серьёзно хочешь заночевать где-то на вокзале?
Такой вариант я не рассматривала, поэтому уставилась на Лебедева в недоумении. Но даже и возразить не сумела, когда вдруг оказалась прижата к стене. Без всяких пошлых намёков, но и без возможности удрать. Всего лишь его руки на уровне моих плеч. Скептический и прямой взгляд серых взгляд. И до ужаса дурманящий запах хвои.
– Не дури, девочка, хоть ты и Вавельский дракон, – тихо и спокойно сказал он, глядя прямо в глаза. – Или тебе вчера не понравилось?
Мне стало жарко. Вот же зараза, умеет поставить вопрос. Но ответа не получилось, только помотать головой.
– Тогда в чем дело? – уже мягче спросил Лебедев. – Или ты думаешь, что стеснишь меня? Что я на самом деле сплю в двух спальнях сразу?
– Нет… – мой ответ получился неприлично хриплым.
Лебедев молчал. Воздух будто раскалился, попробуй вдохни. А смотрел так, будто ждёт только один ответ. И вроде бы силой держать не будет, но и отпускать не намерен.
Я сделала осторожный вдох, стремясь успокоить бешено заколотившееся сердце, и произнесла:
– Могу я у тебя… остаться?
– Да.
Почему он так близко? Или это так кажется. И глаза в глаза. Серые, светлые, с едва заметной серебристой искоркой. И смотрит серьёзно, но в то же время мягко.
С души словно упала часть неподъёмной ноши, которую я взвалила на себя. И я сама не поняла, что уткнулась лбом в плечо Лебедева, прикрыв глаза, вдохнув запах хвои и чистой рубашки.
А потом широкие ладони бережно коснулись меня. И обняли крепко-крепко, прижав к телу, без слов обещая, что всё будет хорошо.
Глава 13. Увольняйте меня полностью
Если бы кто сказал мне, что я проведу несколько ночей в квартире Лебедева Глеба Александровича, буду есть с ним за столом, обсуждать Загорулина, дело «Кираны» и неожиданно – консалтинговый семинар, который состоится осенью, то… посоветовала бы пойти и протрезветь.
А ещё то, что с нашей «помолвкой» пока не делается резких движений. Лебедев пояснил, что, пока я не ушла из «Адаманта», делать ход назад очень глупо. Приставания Загорулина (я о них рассказала) могут возобновиться.
Искреннее хотелось верить, что Лебедев говорит это не только потому, что приставания, но и… Что «и» – уже не моего ума дело. Нечего разевать рот на мужчину, который тебе явно не по рангу, Вава.
В происходящее я не верила. От слова совсем. Лебедев вёл себя спокойно и невозмутимо, словно у него жил не посторонний человек, а родственница. При этом родственница весьма приятная и не вводящая в состояние когда-же-ты-отсюда-уберёшься.
Возможно, это потому, что на небе наконец кто-то смилостивился надо мной и послал Лебедеву дела в выходные. Так, что я работала до глубокой ночи, ничего вокруг не видя и не слыша. И даже когда отключилась, то не слышала, как приехал Глеб. Разве что утром обнаружила себя на диване, на который присела, чтобы дать передохнуть глазам. Обнаружила с подушкой и пледом. Понятно, вещи сами собой приползти не могли. Поэтому Лебедева было за что благодарить.
Впрочем, Глеб сделал вид, что ничего особенного не произошло. Разве что очень благосклонно посмотрел на завтрак, сделанный мной. Я расстаралась на славу. Ибо негоже, когда рядом с тобой голодный и хороший мужик. К тому же всё равно чувствовала себя нахлебницей и не совсем понимала, что происходит. А так…
«Если не знаешь, что делать дальше с красивым мужчиной рядом, то дай ему поесть, – говаривала тётя Сара, раздумывая, чем кормить очередного ухажёра».
При этом уже зависело от ухажёра: накормят его так, что больше не вернется, или же наоборот – будет ходить и ходить.
«Запомни, Ксюшенька, – невозмутимо вещала она, отодвигая рыжего кота от плиты и следя за котлетами (теми самыми, при аромате которых текли слюнки и становилось решительно невозможно думать о чём-то другом, кроме желанной еды), – мужчина есть существо подверженное. Чему подвергнешь – к тому и потянется».
Я совершенно не собиралась подвергать чему-то Лебедева. Только всё равно порой задумчивый взгляд серых глаз задерживается на мне. И о чём бы там ни думал господин генеральный директор «Фемиды» – это явно не было мыслями о том, как я буду на него… работать.
После завтрака Глеб снова уехал, а я занялась работой. Конечно, в одиночестве и тишине всё шло быстро и складно. В итоге к десяти часам ночи удалось завершить львиную долю дел. Проверку данных пришлось отложить, замыленным глазом всё равно ничего не увидеть.
Деньги сами себя не заработают. Если бы не операция для Никитки, я бы так не убивалась.
Глаза, кстати, пекли нещадно.
Я провела ладонями по лицу. Ничего. Зато пообещала – выполнила. Красотка.
И это… всё будет хорошо. Опершись локтями на стол, я прикрыла глаза и мягко надавила пальцами на веки. Надо уже ложиться спать. А то явится Лебедев в праведном гневе и уложит в постель. Несмотря на усталость, мысли всё равно крайне неприличные. За это время я убедила себя ни на что не надеяться и постараться не смаковать то, что было раньше. Но… любоваться же Глебом можно? Не нужно, но можно.
А потому в голову и лезло всякое.
Впрочем, насильственное укладывание мне пока всё равно не грозило – Лебедева банально не было дома. Думать о том, что он отправился куда-то по своим делам, совсем не хотелось. То есть… нет, это нормально и правильно. У Лебедева есть свои дела, друзья, любовницы и… все остальные.
Последняя мысль неприятно царапнула, но я тут же отогнала её. Никаких прав на этого красавца у меня нет. И не было. Поэтому стоит сказать спасибо вообще за то, что он тут со мной возится.
Выключив ноутбук, я пошла в душ. Горячая вода немного сняла усталость. Но в то же время её сменили расслабленность и желание как можно скорее лечь спать.
Думать о том, что надо как можно скорее уволиться из «Адаманта», не хотелось. Но в «Фемиде» долго ждать не будут. И пусть Лебедев не ставил жестких рамок, я прекрасно понимаю, что тянуть нельзя. Свято место пусто не бывает.
