Как только солнце скрывается за горизонтом, Антонио придвигается к Амлету:
– Вставай!
Но, кажется, братец только крепче зажмуривает глаза. Антонио командует уже во весь голос:
– Слышал, Амлет? ВСТАВАЙ!
Амлет поворачивается на бок, и его хвост шлепает Антонио по ногам. Это явно не случайность, и Антонио переходит в контрхвостаку (это когда опоссум наносит ответный удар хвостом), берет хвост на изготовку и хлещет Амлета по боку.
Куда только подевался сон!
– Эй, ты чего!
Амлет вскакивает и садится нос к носу с братом.
– Не притворяйся, будто спишь!
– А я не притворялся!
– Нет, притворялся!
– Нет, не притворялся!
– Нет, притворялся!
От слов они вскоре переходят к делу: Амлет хватает Антонио за ухо и тянет изо всех сил. Антонио дергает Амлета за нос. Амлет прыгает прямо на спину Антонио. Антонио валится на Амлета, и драчуны катятся кубарем.
Ух, как они дерутся!
Антонио садится на Амлета верхом, сжимает его бока коленями, а передними лапами держит за усы. Теперь-то Амлету придется сдаться, думает он. Но братишка оказывается упрям. Он выкатывается из цветочного горшка и бежит, так и не стряхнув со спины Антонио. Наверное, он надеется, что на бегу тот не удержится и упадет.
Увы, из его плана ничего не выходит. Антонио отпускает усы Амлета, но тут же обхватывает братца передней лапой за шею. Поиграем в ковбоев! Он вскидывает свободную лапу и вопит:
– Йиии-хааа!
(Антонио знает, что так кричат ковбои, но где он это услышал – понятия не имеет. И вообще не очень знает, кто это – ковбои.)
Амлета захлестывает слепая ярость. Он брыкается задними лапами и пытается сбросить брата наземь – не получается. Бросается то влево, то вправо – тоже безрезультатно. И тогда он мчится вперед, к краю канавы. А ведь мама говорила, что так делать нельзя; бывает, что в иное время года по этой длинной яме течет вода.
Антонио держится крепко. Он не верит, что Амлет и впрямь прыгнет в канаву. Нет, он просто пугает брата.
И тут Амлет делает немыслимое. Он прыгает вперед.
Антонио отпускает шею братца, но уже поздно. Опоссумы летят вверх, на мгновение застывают в воздухе и тут видят друг друга. Лапы молотят по воздуху словно мельницы, хвосты вертятся пропеллерами. Братья хватаются за лапы, с визгом летят вниз, разбивают водяную гладь и уходят под воду.
Очень скоро они выныривают, целые и невредимые. Они принимаются работать лапами, словно бегут, и вскорости выбираются из холодной воды на берег. Они живы. И что самое странное, думает Антонио, им было даже весело.
Выбравшись на сырой берег ручья, они бросаются друг другу в объятия, хохочут и радуются: они живы и они вместе.
– С ума сойти! – вопит Амлет. – Я думал, ты испугаешься!
– А сам-то, сам-то! – хохочет в ответ Антонио.
Взявшись за руки, Антонио с братцем берут курс под сень высоких кустов, но вдруг перед ними невесть откуда появляется зверь. Он вдвое больше их, длиннонос, шерсть у него длинная и грязная, а глаза – черные, большие, с пронзительным взглядом. Зверь встает на задние лапы и рассматривает братьев сверху вниз.
Антонио встречается с ним взглядом, принюхивается и севшим голосом говорит:
– Папа?
Глава 28
Этот опоссум больше даже мамы, только мама куда опрятнее. У опоссума из уха выдран клок, а когда он открывает рот, чтобы заговорить, братья замечают язык в пятнах и дырку вместо двух зубов.
Они никогда в жизни не видели отца, но у любого опоссума есть такая штука, как инстинкт. И еще другая штука – запах. Этот зверь пахнет как родственник.
– Папа? Какой я тебе папа? – Огромный опоссум с ворчанием наклоняется к ним, и Антонио кажется, что сейчас он их покусает. Но тот просто хочет получше принюхаться. Он делает глубокий вдох, ноздри трепещут, брови поднимаются на лоб – что бы ни учуял этот зверь, выражение недовольства исчезает с его морды.
– Ух ты, вот так сюрприз. Какая неожи-и-данная встреча! – говорит опоссум.
Амлет и Антонио кивают. Они не знают, что и думать. Тем временем опоссум (теперь они видят, что лапы у него грязные, а шерсть жирная и свалявшаяся) с новым интересом рассматривает братьев.
– Так вы, значит, мои сыновья! Нос не обманет!
Антонио и Амлет с облегчением понимают, что, пожалуй, ничего особенно ужасного он с ними не сделает – по крайней мере, не съест. Отец опускается на все четыре лапы.
– В этих краях меня зовут Большой Оп.
– А нам тебя тоже надо так звать? – отваживается спросить Амлет.
Большой Оп вдруг резко хватает Амлета за хвост, поднимает в воздух и крутит над головой:
– А то! Уж вы-то и должны, и обязаны! Все понял, пуховичок?
С этими словами он выпускает хвост Амлета. Опоссум летит и падает на землю.
Большой Оп наклоняется к Амлету. От его дыхания в воздухе поднимается пар. Он спрашивает:
– А тебя как звать, малявка?
Исцарапанный, помятый опоссум смотрит на него снизу вверх и дрожащим голосом отвечает:
– Меня зовут Амлет.
Большой Оп хватается за брюхо и хохочет:
– Амлет? Это тебя мать так назвала?
Амлет молчит. За него отвечает Антонио:
– Мама у нас современная. Она разрешила нам самим выбрать себе имена.
Большой Оп смотрит на них вытаращенными глазами:
– Ах, современная? Вам-то что с того, малявки? Думаете, вы такие прямо умники, да?
Антонио не лезет за словом в карман:
– Между прочим, мы против ярлыков. И с задирами не разговариваем.
Большой Оп хохочет опять, только теперь он хватается за брюхо и весь трясется, от клочкастых ушей до кончика хвоста, которым молотит по земле. Он падает наземь и катается в грязи. Амлет и Антонио не могут понять: то ли это он так чешется, то ли специально еще сильнее пачкает шкуру.
– Ну вы даете, малышня! Стало быть, помоечники, ищете кусманчик на двоих?
Амлет не понимает:
– Какой кусманчик?
Антонио качает головой.
– Мы, конечно, голодные, но сейчас у нас есть дело поважней еды.
Большой Оп непонимающе на него смотрит:
